Ведьмин смех - Лили Мокашь

Глава 10

Хозяин солнцедара

– Ох, братишка, знал бы ты, до чего же приятно снять эту мерзость… – Готлиб со стоном потер затекшую шею. – Не верится, что я смог проносить ее… сколько? Лет девятьсот?

– Восемьсот, – мурлыкнула Фэй. Скользнув под рукой Готлиба, она прижалась к его боку и по-хозяйски обняла за талию. – Восемьсот четырнадцать, если быть точнее.

– Спасибо, малыш, – улыбнулся Готлиб, чмокнув ее в зеленую макушку. А затем оглушительно рявкнул. – Стоять!

Керисте, медленно отступавшая к выходу с крыши, вскинула вверх руки и швырнула в него горсть разноцветных флакончиков. Готлиб даже не шевельнулся. Выскользнув из его объятий, Фэй шагнула вперед и бросила на землю костяную горуду. Из белого кругляша выскользнула уже знакомая зеленая змея. С громким шипением бутылочки разбились о ее сияющую шкуру, и та, разъяренно махнув хвостом, сбила Керисте с ног.

– Обсерво, – приказала Фэй, и змея нависла над Анной, раскрыв сочащуюся ядом пасть.

Успокоенный, Готлиб повернулся к Беленусу и театрально хлопнул себя по лбу:

– Ай-яй, ты же совсем ничего не помнишь, глупыш! Давай-ка я тебе кое-что расскажу. Что-то вроде… – он задумчиво постучал пальцем по подбородку, – …сказочки на ночь для доверчивых простачков.

Фэй захихикала. Готлиб, подтянувшись, уселся на один из каменных зубцов, окружавших крышу, и беспечно закинул ногу на ногу. Беленус стоял перед ним, широко расставив ноги и сжав пальцы в кулаки. Мертвенно-бледная кожа едва заметно светилась, мокрые волосы облепили голову и плечи, а плащ повис бесполезной влажной тряпкой.

Взмахом руки Готлиб прекратил дождь.

– Жил да был один глупенький бог солнца, – начал Готлиб. – Его, кстати, звали так же, как и тебя – Беленус. И был у него прекрасный мудрый старший брат по имени Готлиб, которому по злой усмешке судьбы не досталось ни капельки солнцедара! Какая несправедливость, скажи? К счастью, прекрасный мудрый Готлиб узнал, что каждый год Беленус становится уязвимым на один-единственный день – день Белтайна. Он подстерег брата в ущелье и даже смог убить, но ничего не получил. И знаешь почему? Да потому, что глупенький бог солнца почуял его и успел передать солнцедар смертной ведьме!

Голос Готлиба сорвался на визг, а кожа засияла яростным солнечным светом. Тот прорывался наружу неровными всполохами и собирался в крошечные солнечные зайчики, которые медленно, прячась в трещинах между камней, скользили по крыше к Беленусу.

– Выходит, не такой уж и глупенький этот твой бог солнца, – крикнула Анна, надеясь отвлечь от них Готлиба.

– О, еще какой! – оживился тот, поворачиваясь к ней. – Он не мог умереть насовсем, но, очнувшись, забыл обо всем: и о том, кто он такой, и о том, кому передал свой солнцедар. Глупая ведьма посмела умереть и унести его с собой! Все было бы проще, будь у нее дети… Тогда бы солнцедар передавался по наследству, но глупая ведьма не оставила потомства, и солнцедар каждый раз воплощался в новом мире и в новой ведьме! Найти его было ох как непросто… Настолько непросто, что прекрасному мудрому Готлибу пришлось притвориться слугой и придумать нелепые Состязания… Ведь, чтобы вернуть солнцедар, нужно дать ему напитаться огнем Беленуса.

Передернув плечами от раздражения, Готлиб соскочил со стены, и Анна заметила солнечный след, оставшийся на каменном зубце. Тот собрался в светящуюся лужу и тонкой струйкой юркнул к Беленусу.

– Вы, ведьмы, все на одно лицо… – скривился Готлиб, останавливаясь перед Анной и проводя костяшками пальцев по ее щеке. – Я веками заманивал вас в Дельхейм, обещая победителю то власть, то приключения… И, конечно, прекрасного жениха! Ох, Анна, – расхохотался он. – Знала бы ты, сколько идиоток-ведьм клюнуло на эту удочку! А вот к тебе найти подход я так и не смог. Думал, заберу твой первый поцелуй, влюблю в себя… но ты, видно, неправильная ведьма.

– Может, это оттого, что я вообще не ведьма?

Краем глаза Анна заметила Керисте, которая, очнувшись, приподнялась на локте за спиной у Фэй. Лицо рыжеволосой ведьмы было испачкано в крови, но губы безостановочно двигались, что-то шепча. Возле пальцев Керисте кружились маленькие молнии.

– Конечно же, ведьма, – снисходительно покачал головой Готлиб. Подойдя ближе, он ласково отвел с ее лица упавший локон и положил ладонь на плечо. – Но это уже не важно, ягодка. Чтобы солнцедар стал моим, его владелец должен умереть.

– Нет! – заорал во весь голос Беленус.

А Готлиб, улыбнувшись, вонзил в Анну острый солнечный луч.

Прямо туда, где расцвел из бутона цветок солнцедара.

Анна снова сидела на табуретке в углу бабушкиной кухни. Только на этот раз ей было не семь, а шестнадцать. На коленях у нее снова лежала черная поваренная книга, похожая на книгу заклинаний… Тихо тикали настенные часы.

– Молчишь? – зыркнула на нее бабушка. – И правильно. Слова – это ветер.

Мучная пыль окружила ее белым облаком. Бабушка похлопала в ладоши, стряхивая ее на стол, и навалилась на ароматное тесто, смяла его в тугой упругий комок…

– Ну-ка повтори, что я всегда тебе говорила?

Анна пошевелила запекшимися губами. Тонкая кожица треснула, и девушка лизнула ее языком, ощутив во рту привкус крови. Ключицу нещадно жгло. Но раны заметно не было – только гладкая грязная кожа, бледная до синевы.

– Побольше сахара и масло вместо маргарина? – хрипло прошептала она.

Бабушка стукнула скалкой по тесту и рассмеялась.

– И это тоже. Но это ли главное, милая?

Раскатав тесто в пласт, она отхватила кусочек ножом и пришлепнула, будто заплатку, Анне на ключицу.

– Нельзя готовить, если думаешь злое. Получится дрянь! Какие чувства вложишь, такие и отзовутся, – подмигнула она. – А теперь давай-ка заканчивай дела. Иначе кто заменит меня у прилавка?

Анна кивнула, а бабушка собрала муку в горсть и бросила ей в лицо, заставив зажмуриться.

Анна раскрыла глаза как раз в тот момент, когда горуда-змея над ее головой рассыпалась в прах.

– Да сдохни ты уже, тварь! – завопила Керисте.

Анна повернулась на голос. Прыгнув вперед, рыжеволосая ведьма вцепилась руками в голову Фэй и с нечеловеческой силой крутанула ее назад, ломая тонкую шею. Ноги Фэй подогнулись, и та, будто тряпичная кукла, рухнула на каменную крышу. На Анну уставились удивленные мертвые глаза за треснутыми стеклами очков.

Керисте, схватившись за бок, со стоном упала рядом.

Анна села. Тело казалось настолько легким, что она одним гибким движением вскочила на ноги и, перескакивая с камня на камень, не то подбежала, не то подлетела к Керисте. В небе над ними грохотали, сталкиваясь, два ярких солнца.

– Какого… черта? – потрясенно выдохнула ведьма, увидев над собой Анну. Та присела на корточки.

– Какого черта я не умерла? – улыбнулась она.

– Какого… черта… ты… голая! – с мучительными паузами поправила Керисте. На ее окровавленных губах мелькнула тень ответной улыбки.

Анна рассмеялась и, отведя в сторону ладони Керисте, прижала пальцы к рваной ране у нее на боку. Закрыла глаза и от всего сердца пожелала, чтобы Керисте не умирала.

«Какие чувства вложишь, такие и отзовутся».

Кровеносные сосуды потянулись друг к другу. Рваные края раны с влажным звуком соединились, а волокна кожи переплелись, латая место пореза.

– Все-таки ведьма, – хмыкнула Керисте. – Вот почему твои дурацкие булки срастили мне за ночь сломанную кость!

– Оладушки, – поправила Анна, вставая и подавая ей руку. Та без раздумий ухватилась за ее ладонь, как это уже было между ними в Сумрачном лесу. – Но дело вовсе не в них. Какие чувства вложишь, такие и отзовутся! Вот почему они поставили тебя и Бейба на ноги: я пекла их, мечтая о том, чтобы ты поправилась. А тост с корицей готовила, скучая по бабушке… Вот почему Беленус, попробовав его той ночью, впервые за долгое время что-то почувствовал!

– Стоп, что? – нахмурилась Керисте. – Когда это вы…

Раздавшийся грохот заставил обеих прикрыть руками уши и пригнуться. С неба посыпались солнечные искры, раздался яростный вопль, а следом за ним ужасающий скрежет. Два солнца метались по небу, ныряя в густую пену облаков, и свет разлетался в стороны сияющими всполохами. Анна прищурилась, а Керисте козырьком прижала ко лбу ладонь.

– Неважно. – Она быстро облизнула губы. – Лучше скажи, что там происходит? Откуда у Беленуса солнцедар, ведь я же сама видела, как его проглотил Готлиб! Тот, который мудрый и прекрасный.

Скривившись, Керисте пальцами нарисовала в воздухе кавычки.

– Ты же слышала, что он сказал? Чтобы дар перешел к новому владельцу, старый должен умереть. – Анна не отрывала встревоженного взгляда от двух солнц. Каким-то особым внутренним чутьем она понимала, какое из них – Беленус. И от этого понимания сердце сжималось