- Какая трагедия, - промямлил он наконец, - умереть таким молодым...
- Молодым? О нет, - сказала мать Дел. - Нед вовсе не был очень уж молод. Когда я его застрелила, ему было шестьдесят три.
Да, это, определенно, была та еще семейка! Томми был так удивлен, что даже позабыл о грозящей ему опасности, хотя где-то в его подсознании продолжал стучать, отсчитывая секунды судьбы, его персональный хронометр. Он быстро подсчитал в уме и сказал:
- Если ваш муж, как вы говорите, умер восемнадцать лет назад, когда Дел было десять.., вам тогда было тридцать два. А ему, значит, было шестьдесят три?
Юлия-Розалинда-Венона-Лилит спихнула Скути на пол и встала.
- Когда мы познакомились, мне было двадцать, а ему - за пятьдесят, но как только я увидела Неда, я сразу поняла: это он. Должна сказать, Томми, мальчик мой, что я никогда не была обычной девушкой. Мне очень хотелось знать больше, уметь больше, обладать большим опытом. Любопытство сжигало меня. Вот почему мне нужен был мужчина много старше меня, мужчина, который успел повидать жизнь и мог научить меня всему. Нед в этом отношении - как, впрочем, и во всех остальных - был вне конкуренции. Мы обвенчались в лас-вегасской церкви через восемнадцать часов после того, как познакомились, - Элвис, бедняжка, пел нам свои "Голубые Гавайи", хотя был здорово простужен, - и ни разу об этом не пожалели. В первый же день нашего медового месяца мы вылетели на Юкатан и спрыгнули с парашютами в самом глухом уголке тамошних джунглей. У нас не было с собой ничего, кроме двух острых ножей, карты, компаса, мотка веревки и бутылки старого доброго вина, но мы добрались до обжитых районов всего за пятнадцать дней, еще крепче любя друг друга.
- Ты была совершенно права, - сказал Томми Дел. - Твоя мама - это что-то1..
Лучезарно улыбаясь дочери, Юлия-Розалинда-Венона-Лилит Пейн - так разительно не похожая в своем ао-дай на мать Томми - спросила:
- Ты действительно сказала обо мне так?
Две женщины крепко обнялись.
Потом Томми в свою очередь обнял мать Дел.
- Надеюсь, вы когда-нибудь пригласите меня посмотреть шоу Дэвида Леттермена? - спросил он.
- Конечно, Томми, дорогой. И я надеюсь, что ты проживешь достаточно долго, чтобы увидеть его с этой стороны.
- А теперь, - торжественно сказала Дел, - теперь ты должен познакомить меня с твоей мамой.
Миссис Пейн проводила их до самых входных дверей. Дождь действительно прекратился, и черная ноябрьская ночь слегка посветлела, хотя Томми это могло и показаться. На подъездной дорожке ждал бутылочного цвета "Ягуар 2+2".
Томми открыл пассажирскую дверцу, наклонил вперед кресло, и Скути юркнул на заднее сиденье. Дел обошла машину спереди и уже взялась за ручку, когда миссис Пейн крикнула ей с крыльца:
- Когда настанет пора откусить Томми голову и съесть его живьем, постарайся сделать это как можно безболезненнее! Он действительно очень милый мальчик!
Стоя по обе стороны "Ягуара", Томми и Дел посмотрели друг на друга.
- Все будет кончено еще до того, как ты поймешь, в чем дело, - сказала Дел. - Обещаю.
Когда они подъехали к дому Фанов в Хантингтон-Бич, Томми обнаружил, что его мать ждет их на подъездной дорожке. Тучи уже начали расходиться, но она была одета в резиновые ботики, черные брюки, непромокаемый плащ и пластиковую косынку от дождя, и он подумал, что ее способность предсказывать погоду заметно уступает таланту миссис Пейн.
Дел всем своим видом показывала, что останется за баранкой, и Томми вылез из "Ягуара" один.
- Мама! - начал он. - Я не...
- Полезай на заднее сиденье, - перебила его мамаша Фан. - Я сяду впереди, с этой ужасной женщиной.
Томми заколебался, и мать сурово прикрикнула:
- Полезай же, глупый мальчишка, до рассвета осталось меньше часа!
Не сказав ни слова, Томми полез назад, к Скути. Когда его мать уселась на переднем сиденье и захлопнула дверь, он наклонился вперед и предпринял попытку представить женщин друг другу.
- Познакомься, мама, это мисс Деливеранс Пейн. Дел, это...
Смерив Дел мрачным, настороженным взглядом, мать Томми сказала:
- Она мне не нравится.
- Очень жаль, - улыбнулась Дел. - Вот вы мне очень нравитесь.
- Поехали! - скомандовала мамаша Фан. Дел включила задний ход и, вырулив на улицу, спросила:
- Куда?
- Сначала налево и прямо, - был ответ. - Когда надо будет свернуть, я скажу. Ги рассказал мне, что ты спасла Томми жизнь. Это так?
- Дел спасала меня не один раз! - вставил Томми. - Она...
- Не рассчитывай, что сумеешь втереться ко мне в доверие только потому, что ты спасла жизнь моему сыну, - предупредила Дел мамаша Фан.
- Пару часов назад я чуть было его не застрелила.
- Это правда?
- Чистая правда, - подтвердила Дел.
- Ну тогда ладно, - проворчала мать Томми. - Может быть, я сумею полюбить тебя.., немножко.
- Твоя ма - это что-то!.. - сказала Дел, бросив на Томми быстрый взгляд в зеркало заднего вида.
- Ги сказал, что ты и Томми не были знакомы раньше.
- Вчера вечером я подавала ему ужин, когда он заехал в наше кафе, но по-настоящему мы познакомились с ним позже. С тех пор прошло часов шесть.
- Ужин? - с угрозой спросила мамаша Фан, и Томми беспокойно заерзал на кожаных подушках сиденья. - Какой ужин?
- Я работаю официанткой.
- Он заказывал чизбургеры?
- Две штуки.
- Глупый, скверный мальчишка! До этого вы не встречались?
- Как любовники, вы хотите сказать? Нет, никогда.
- Хорошо. И не встречайтесь. На следующем перекрестке поверни направо, Деливеранс Пейн.
- Куда мы едем? - подал голос Томми.
- К одной парикмахерше.
- К парикмахерше? - удивился Томми. - Зачем?
- Потерпи, и ты все узнаешь, - сказала его мать и снова повернулась к Дел:
- Томми - скверный мальчишка, он совсем отбился от рук. Он способен и тебе разбить сердце.
- Мама! - с негодованием воскликнул Томми.
- Вряд ли... - откликнулась Дел. - Ведь мы с ним не будем встречаться.
- Умница, - одобрила мамаша Фан. Скути просунул свою голову вперед и засопел, настороженно обнюхивая нового пассажира. Мамаша Фан повернулась на сиденье и столкнулась с собакой нос к носу.
Скути широко улыбнулся и вывалил из пасти длинный розовый язык.
- Не люблю собак, - сказала мать Томми. - Грязные животные, и все время лезут лизаться. Только попробуй облизать меня, черная башка! - пригрозила она.
Все еще улыбаясь своей собачьей улыбкой, Скути приблизил голову вплотную к лицу матери Томми с явным намерением лизнуть.
Мамаша Фан оскалила зубы и издала негромкое, предостерегающее ворчание.
Испуганный Лабрадор отпрянул и обиженно заморгал. Опомнившись, он тоже оскалился и, прижимая уши к голове, зарычал в ответ.
