— Сделай им предложения, от которых они не смогут отказаться.
— Слушаюсь, мой господин! — распростершись ниц, Валадор принялся целовать грязный туалетный кафель.
— Идиот, фотки не испорть, — злобно прошипел Шалкар. Вскочив на колени и прижав карточки к груди, мужчина с готовностью скрючился на забрызганном человеческими отходами ледяном полу.
— И вот еще, черный маг, — бросил через плечо отвернувшийся от него Шалкар. В подобострастном молчании тот почтительно застыл перед крылатой хозяйской спиной. — Как только освобожденный маньяк выйдет на свободу, он должен убить дочь Николая. С особой жестокостью. С извращениями. С немыслимым садизмом. А Николая сажай за халатность. Пожизненное ему в этом случае точно Свыше положат в параллельный разворот судьбы. Устроит себе личный ад еще до смерти, душонка недоразвитая.
— Да, мой повелитель… — целуя изнанку фотографий, к которым прикоснулась рука Шалкара, вымолвил Валадор.
Выпив залпом второй по счету стакан воды, Николай бессильно опустился на потертый казенный стул.
— Никак не проходит… Почему болит? Чуется мне, не к добру все это…
Держась рукой за ноющее жгучей болью сердце, он потерянно вертел в руках снятую с рычага телефонную трубку. Наконец решившись на что-то, с трудом нажал дрожавшими ледяными пальцами несколько кнопок. Дождавшись ответа, неожиданно севшим голосом сообщил:
— Алло? Это Петренко. Отменяю предыдущее распоряжение. Что? Да. Графинюк остается под стражей до принятия судебного решения. Исполняй.
— Уф-ф-ф… Кажется, отпустило… — откинувшись на расшатанную спинку стула, он с облегчением помассировал начинающие теплеть пальцы.
— Удивительно, но почему я вас не знаю? Я всех продюсеров знаю… — скорее с любопытством, нежели с подозрением, Азиза разглядывала сидевшего напротив импозантного мужчину. Ее внимательный взгляд скользнул по благородно выбеленной временем седине, очкам в золотой оправе, изысканных запонках в манжетах неброской рубашки и скромно поблескивающих на холеной руке часах, купленных, по ее поверхностным прикидкам, за запредельно нескромные деньги. Наклонившись к ней через столик, мужчина снисходительно улыбнулся и тихо сообщил:
— Вы, Азизочка, просто не были в курсе. У нас… — понизив голос до едва слышного шепота, Валадор доверительно заглянул ей в глаза. — Организация не для всех… А только для избранных.
Подчеркнув многозначительность последовавшей за его словами паузы, он поднес палец к тонким сухим губам.
— Вы необычайно талантливы, Азиза! — уловив особый блеск ее глаз, Валадор постарался закрепить полученный результат.
— Спасибо, — одарив собеседника автоматической полуулыбкой, отозвалась девушка на привычный ей комплимент.
— Мы выбираем только самых талантливых артистов… — воспользовавшись ее реакцией, Валадор по-другому расставил акценты. — И из них избираем непревзойденно лучших. Вы, АЗИЗА, прошли двойной отбор. И вы, без ложной скромности, уникальная исполнительница. Лучшая из лучших в своем жанре.
— Вы мне льстите! — кокетливо поведя плечом, неохотно отмахнулась певица.
— Нет, что вы! — округлив глаза, Валадор снял очки, предоставив собеседнице убедиться в искренности его слов. — Лесть — удел непрофессионалов. Если бы мы всем нашим артистам льстили, мы бы попросту разорились! И потом, вы же умная девушка. На лесть ведутся глупцы, а мы имеем дело с высокоинтеллектуальными людьми!
Раскрыв лежавшую перед ним кожаную папку, он ловко извлек из нее какие-то бумаги и фотографии. На изумленное лицо Азизы с них смотрели счастливо, во весь рот улыбавшиеся известнейшие певцы и актеры.
— Да, Азиза! — тихий голос Валадора с уверенностью прирожденного хищника кружил над ее заколебавшейся душой. — Вы так же талантливы, как и эти уникальные люди! Вы входите в число двадцати, я повторяю, ДВАДЦАТИ артистов со всего мира, с которыми мы работаем! С самыми лучшими! С непревзойденно одаренными! И мы в нашем с вами сотрудничестве предлагаем вам необычайные перспективы!
Искусственное сияние фотографических улыбок отражалось в больших, по-детски наивных глазах Азизы. Глядя на незнакомых ей лично, но столь однозначно и близко процветавших людей, она расплывалась во все ярче и ярче сиявшей улыбке.
— У вас будет все, что и у них! И у ваших родных все будет! Вы, только вы, АЗИЗА, вашим талантом и трудолюбием обеспечите прекрасную, радостную жизнь вашим близким! Образование детям! Здоровье родителям! А сколько пользы вы, разбогатев, сможете принести обществу! Детским домам! Помочь в разработке лекарств от смертельных болезней! Подарить смысл жизни детям-инвалидам! Нельзя отказываться от своего дара, АЗИЗА! Вы получите полную возможность самовыражения, ну, а мы — разумные дивиденды с того.
— Ну, хорошо, допустим, я соглашусь, — ошарашенная напором его энтузиазма, вымолвила девушка. — А какие условия?
— Да обычный продюсерский контракт. Вы же понимаете, без бумажек не обойтись… — в шуточном отчаянии разведя руки, Валадор умоляющей улыбнулся. — С Амадео мы уладим. Мы ему будем выплачивать долю из наших процентов. В обиде он не останется. Уступит вас нам без проблем. Ведь он на вашей стороне и желает вам только добра! Ну и, разумеется, вы должны будете сменить свой круг общения.
— Зачем? — не сводя глаз с разложенных перед ней фотокарточек, лениво насторожилась певица.
— Ну как же, поймите! — воздев руки в порыве сочувствия к ее непонятливости, воскликнул седовласый красавец. — Азиза, поверьте моему профессиональному и просто жизненному человеческому опыту: если вы будете продолжать общаться с теми же людьми, что и сейчас, они вас сожрут от зависти! Они вам никогда не простят вашего творческого успеха. Они все, я не побоюсь такого предельного обобщения, ВСЕ вольно или невольно начнут вас уничтожать! Девочка моя, — лицо Валадора, устало откинувшегося на спинку стула, светилось нежным отеческим теплом. — Зависть — базовое человеческое чувство. Мы ведь животные и просто боремся за выживание…
Достав из чайной чашки лимонный ломтик, он с нескрываемым удовольствием проглотил его. Созерцая размеренные движения его челюстей, Азиза продолжала морщиться и сглатывать обильную слюну до тех пор, пока злосчастный источник кислоты не был окончательно уничтожен.
— Поймите, — проглотив остатки чая, с новыми силами гнул свое Валадор. — Подсознательно они ждут, когда вы ослабнете и вас можно будет сожрать. Это сейчас вы на одном с ними уровне по доходам. А внимание прессы все равно к вам больше. Не так ли? Разве я не прав? — заглянув в смущенное лицо Азизы, он удовлетворенно кивнул. — Прав! — пристально глядя в глаза собеседницы, озвучил ее мысли Валадор. — Это потому что вы намного талантливее, ярче их во всех смыслах. Но сейчас вы в безопасности, потому что вы в их стае. Но за эту безопасность приходится платить. Чем? — сделав многозначительную паузу, он поймал тревожно-заинтересованный взгляд певицы. — Вашим талантом! Вернее, невозможностью его полной реализации, пока вы с ними, с малоодаренными людьми. Они хотят, чтобы все, кто в их стае, были им ровня. Были как они. Потому что таким образом не ущемляется их эго и материальные блага распределяются вроде как поровну. А станьте вы знаменитее… Лучше… Разве вы не чувствуете уже СЕЙЧАС их реакцию на вашу пусть небольшую, но все-таки популярность? Не чувствуете негатива с их стороны? Зависти? Ревности? Недоброжелательности?! Они ни в чем вас не упрекают и не критикуют? Не говорят, что вы двигаетесь не в ту сторону, не то одеваете, поете?
