— Брось, детектив, тебе совершенно точно нужно отдохнуть, — безмятежно протянул Гилмур. — Вкусная еда, роскошные пляжи, сосновый лес и восхитительная компания — что ещё нужно для отличного отпуска? Ты вообще когда-нибудь была в отпуске?
— Была! — резко ответила я, прикидывая — как бы всё-таки заставить его развернуться не силовыми методами.
— Сомневаюсь, — хмыкнул этот излишне инициативный мерзавец. — После учебки ты сразу, естественно, ломанулась в патруль, там пахала как лошадь — два года, а потом сразу на вольные хлеба. А волка, как мы знаем, ноги кормят, так что вряд ли ты позволяла себе полноценный отдых у океана.
Крыть было нечем, но это не значило, что я готова была пойти на поводу у этого «террориста».
— Ты меня фактически похитил.
Увы, подобное заявление не возымело должного эффекта, поскольку Фил в ответ радостно ухмыльнулся:
— Конечно! А знаешь, почему? — неожиданно спросил он, скосив на меня взгляд.
— Понятия не имею! — огрызнулась я, скрещивая руки на груди и насупившись.
— Потому что прощение получить сильно проще, чем разрешение, — сопроводив это избитое наставление довольным смешком, мужчина добавил. — В конце концов, хороший отдых ещё никому не навредил…
Впереди расстилалось гладкое полотно шоссе и путь, длинной в тысячу миль, а за ними — пляж, океан и шумный курортный город. Можно ли назвать это заслуженной наградой за проделанную работу?
Я лично — затрудняюсь.
Фил неспешно вырулил на шоссе, и мы ехали сейчас в потрясающе уютной тишине, разбавляемой тихим шёпотом лёгкого дождя — бледной тени того стихийного бедствия, что обрушил на город Сонг. Впереди были без малого сутки такого пути, почти наверняка ночёвка в каком-нибудь мотеле в крайне сомнительной компании и прочие несвойственные мне не совсем потребные вещи. Стоило также подумать, как сообщить о столь скоропалительном отъезде миссис Сонг… Но почему-то задумываться о таких бытовых мелочах не хотелось. Мысли растворялись в мерном стуке капель и шелесте шин, свете далеких прогалин в облаках. Вероятно, так мозг отчаянно старался хотя бы частично освободиться от бремени контакта с изнанкой привычного мира.
Это дело оказалось для меня настоящим открытием, но я пока не знала, как надлежит относиться ко всему, что узнала в процессе расследования. Словно открываешь старую жестянку с печеньем, без особой надежды на сладости — скорее ожидая увидеть швейные принадлежности, — а находишь древние золотые дублоны и карту сокровищ заодно. Вроде бы и получил не то, что хотел — но настолько неизмеримо большее и сложное…
Осознание этого перекатывалось среди мыслей неоформленным облаком, пока наконец не собралось в отчетливое ощущение, что сделать вид что ничего не было и жить как раньше не получится, и что для меня всё только начинается.
