Он стал махать своей рапирой влево-вправо, одним махом срезая замки, закрывавшие двери камер. Затем шагнул вперед и сорвал еще два.
Виктория увидела, что он открылся, и сделала выпад.
— Они не принимают его, — крикнула она, и снова зазвенела сталь, когда они обменялись серией ударов, — им приходится нести его бремя.
Он отбил, затем пошел в контратаку. Она прыгнула вперед, сделала обманный маневр, перебросила катану из одной руки в другую и зашла к нему с противоположной стороны, но он предугадал атаку и сумел уклониться.
Они снова разошлись. Она услышала скрип и увидела, как одна из дверей, отомкнутых Конроем, распахнулась, но обитатель камеры не торопился выйти, будто не веря в такой поворот событий.
Конрой махнул — слева и справа, — срывая замки со следующей пары дверей.
— Это бремя лежит и на тебе, — крикнул он, когда их клинки снова встретились, — ты потомок демонов, в тебе кровь демона. Это твоя природа — твой инстинкт, твоя судьба. Ты служишь силам тьмы.
— Нет, — стояла она на своем, — это будет моей судьбой, только если я позволю этому случиться. Однажды я дала себе слово, Конрой, — закончила она с нажимом, — и я не намереваюсь отступать от него.
— О, правда? — возразил он с улыбкой. — Даже сейчас, когда ты узнала, что твоя мать не человек и что твой возлюбленный полукровка? Неужто ничего не изменилось? Сейчас-то ты готова принять свою подлинную сущность?
— Я давно поняла и приняла свою истинную сущность, — ответила она. — Я королева. И ничего не меняется, Конрой — только то, что я теперь знаю правду. И воспользуюсь ею, чтобы похоронить тебя.
Его улыбка несколько искривилась. И она воспользовалась его неуверенностью, чтобы атаковать. Она чуть продвинулась вперед, но затем Конрой вновь усилил натиск и оттеснил ее назад. Она действовала быстро и уже научилась биться мечом, но усталость брала свое, а он был силен и бодр. Так что все, что ей удавалось — это не давать ему передышки.
— В таком случае, Виктория, хотя мне это и больно, — он самодовольно ухмыльнулся, — нам придется распрощаться.
— Что ты имеешь в виду?
— Там за тобою есть дверь…
— Там нет двери, — оборвала она его. В конце коридора была глухая стена. И сейчас она почти прижималась к ней спиной.
— Нет, Виктория, там есть дверь, глянь-ка.
Королева вперила в него сердитый взор, красноречиво предупреждавший «Только попробуй», но он поднял руки, заведя меч себе за спину, как бы говоря этим, что не помешает ей посмотреть.
Она глянула и действительно увидела дверь, хотя раньше — она была в том уверена — ее не было.
Поначалу она подумала, что это обычная деревянная дверь, но когда пригляделась, ей показалось, что та мерцает. Поблескивает.
— Что это, Конрой?
— Ворота во второй круг ада, Виктория, откуда никто не возвращается.
— А где первый?
— Ну, ты стоишь в нем, моя дорогая. Куда еще, как ты думаешь, мы могли бы привести тех, кто нуждается в искажении, в порче. Таких, как Альберт — и ты сама. Ты и он оказались чересчур сильными, моя дорогая. Боюсь, ничего не остается, как послать тебя туда — в ад.
Он сбил еще два замка с дверей. Многие двери уже распахнулись, и обитатели камер появились в коридоре. Виктория видела безумные улыбки и головы, поворачивавшиеся в разные стороны. Она смотрела вдаль коридора, где была дверь входа и где в одной из камер был прикован Альберт.
— Альберт, — позвала она, — Альберт.
На щеке вдруг оказалось что-то влажное — кто-то плюнул ей в лицо. На секунду она встретилась глазами с преступником, который выкрикивал непристойности в ее адрес. В тот же самый момент она глянула в другую камеру, где сидел мужчина со спущенными штанами. У него был кот, которого он держал за шею и целовал широко открытым ртом.
— A-а, добрый вечер, — раздался вежливый голос из камеры с другой стороны, и она мельком взглянула туда. Там был джентльмен, одетый в хорошо сшитый костюм. «Вы, наверное, не прочь выпустить меня отсюда, — говорил он, приятно улыбаясь ей, — может быть, вы позволите мне выйти из камеры, так что я смогу съесть ваш половой орган».
Она задохнулась.
И тут Конрой пошел вперед, тесня ее к стене. Только на секунду он отвлекся, чтобы сорвать еще два замка. Затем он с криком кинулся на нее, а поскольку Виктория защищала грудь, легкие, он занес локоть повыше и ударил ее по скуле, после чего она, почти оглушенная, рухнула на камень, меч отскочил в сторону, и дверной проем оказался прямо у нее за спиной.
Будто со стороны она наблюдала, как Конрой двинулся к ней. Он с силой отбросил ее меч, так что звук его падения послышался где-то далеко. Потом он встал над нею, и она почувствовала его пальцы на своем ремне, где крепилось оружие. Он снял его и тоже отбросил в сторону.
Конрой наклонился и рывком поставил ее на колени, придерживая за отвороты плаща. Ее голова моталась из стороны в сторону, веки были полуопущены; сознание еле теплилось в ней.
— Стыдно, Виктория, — сказал он, — ты могла бы стать легендарной фигурой в анналах ада, а вместо этого лишь очередная его жертва.
— Нет, — бросила она; веки у нее распахнулись, и в глазах полыхнуло красным: на мгновение он встретился взглядом с демоном, — это ты.
Она вдруг нашла в себе новые силы, извернулась и сбила его с ног, опрокидывая на пол.
Он закричал — от испуга, изумления и боли, когда тело ударилось об камень, и теперь уже Виктория бросилась вперед, толкнув своего врага в мерцающий дверной проем. Одна его нога исчезла внутри, будто проникла за какую-то поверхность, вроде водной глади, и когда это произошло, лицо Конроя исказилось — его глаза расширились от боли и ужаса. Внезапно он дернулся всем телом и заскользил по полу — теперь в портал попала и другая нога.
Он выбросил вперед руки и вцепился в Викторию, так что теперь и ее тоже какая-то сила тащила в этот дверной проем. Упав на живот, она взвыла от боли, поскольку он сжимал ее все сильнее, а его тело — медленно — втягивалось в ад.
Но он увлекал за собой и ее.
Она дергала ногами, пытаясь найти хоть какую-то опору.
Их взгляды встретились: глаза Конроя были огромными от невыносимой муки, губы дергались, когда он попытался выговорить: «Это… это агония».
Он страшно закричал. Однако все еще хватался за нее. То ли в надежде выбраться, то ли желая забрать и ее с собой — она не могла бы сказать точно. В любом случае…
Он собирался утащить ее за собой.
Она приподнялась и согнулась пополам, перенеся ноги вперед — теперь она упиралась ими в стену, по сторонам от портала: наконец-то у нее появилась точка опоры. Но Конрой не выпускал ее. Сильным рывком ей удалось высвободить одну руку, и на секунду он замер, но потом вцепился обеими руками в другую ее руку: хватка была как стальные тиски, он кричал, и уже почти половина его тела исчезла в портале.
