она исчезла. Пропала в Быстрорецке, но каким-то образом очутилась в Верхних Вязах, на Урале. Я хотел поговорить с твоим братом. Вдруг он что-то знает? Ты сказала, Василий пропал. Что имела в виду? Скрывается от приставов или военкомата? Ударился в бега? Мне не важно, где он, я не буду задавать лишних вопросов, мне бы только поговорить с ним и…
— Мне бы тоже, — тихо произнесла Римма. — Но я не видела брата столько же, сколько ты не видел дочь. Понятия не имею, где он. В последний раз мы поговорили в декабре. Первого числа.
— Через девять дней после исчезновения Ирочки.
Римма и Вадим смотрели друг на друга.
— Васька поехал в Верхние Вязы. Хотел снять ролик для своего дурацкого канала «Неведомая Россия». Он работал в магазине, две недели через две. Сотовые продавал. И вот в свои выходные поехал. — На глаза Риммы набежали слезы, девушка шмыгнула носом. — Так хотел стать популярным, кнопку серебряную на YouTube получить. Мечтал, что будет ездить по стране, находить загадочные места и снимать про них, миллионы просмотров набирать. Вот и нашел. На свою шею.
— Почему он отправился именно в Верхние Вязы?
Римма грустно улыбнулась.
— Он в нашей-то области все уже объездил, ничего интересного, говорит, не нашел. Ролики набирали мало, меньше, чем ему надо было. Вот Васька и захотел… — Римма изобразила пальцами кавычки, — географию поиска расширить. Узнал про этот городишко откуда-то, не знаю, откуда. Может, он и говорил, только я забыла. Собрался и поехал.
— На машине? — уточнил Вадим.
Римма кивнула.
— А там не проехать иначе. Это же задница мира, простите. Городишко с носовой платок, самолеты туда не летают, поезда не ходят. То есть раньше вроде ходили, но это давно было, когда шахты еще работали и провалов не было. Это мне Васька говорил. Добраться можно автобусом до ближайшего города, он Октябрьское называется, не перепутай только с Октябрьским, который в Башкортостане. А от него — только своим ходом. На своей машине, в смысле. До Верхних Вязов автобусов нет.
— Значит, он поехал в Верхние Вязы, а потом?
— Приехал, позвонил мне. Мы с ним близкие, никого ближе нет. Отец умер давно, мать… Сложно там все. — Римма отвела глаза. — Пьет она, короче. Мать вообще, по-моему, не поняла, что у нее сын пропал. У Васьки девушка была, но они расстались прошлым летом, в августе. Она замуж вышла, недавно сына родила. А Васька…
Римма снова всхлипнула.
— Думал, звездой Интернета станет и докажет ей, что она ошиблась, когда его бросила ради этого индюка.
— Вася просто ходил с камерой и снимал все подряд в Верхних Вязах?
Римма вяло пожала плечами.
— Скорее всего. Он снял жилье на несколько дней. У старухи какой-то. Мне говорил, что отснимет побольше материала, а потом дома смонтирует для канала. Но один ролик выложил прямо так, будто в прямом эфире. Ты его и видел.
— А дальше? — осторожно поторопил Вадим, потому что девушка умолкла.
— Должен был в четверг утром уехать оттуда. Ролик выложил в среду и тогда же мне позвонил. Сказал, нечисто в этом захолустье.
— То есть? — Вадим подался вперед. — Что он узнал?
— Да откуда я знаю! Он ничего толком не говорил. Но я Ваську знаю как облупленного, сразу поняла: боится он. Говорил, ночью к нему приходило что-то.
— Приходил? Кто?
— Не «приходил», а «приходило», в среднем роде. Так и сказал. И губы все кусал. Говорил, ночевать боится, но ночью ехать тоже не айс. Утром, говорит, тронусь, как посветлее будет. В темноте вроде как… — Она чуть смущенно глянула на Вадима. — Обитает там что-то в темноте, по ночам. В городке. То ли из проломов вылезает, то ли еще что. Говорю же, не поняла ничего. Васька тараторил, как сумасшедший, все губы кусал и оглядывался, как будто нас подслушать могли. Я его успокаивала. Но, по правде, значения особого не придала. Он впечатлительный, весь на эмоциях. На следующий день Васька должен был позвонить. Только не позвонил. Я пыталась дозвониться, но номер оказался недоступен. И все. Ни слуху ни духу больше.
— В полицию обращалась? В розыск объявляли его?
— Обращалась. — Римма криво усмехнулась. — Толку-то. Они решили, он из-за сучки этой расстроился, что она его бросила. Сбежал новую жизнь начинать. Кредит еще был у него. Сто тысяч. Васька, вроде как, не желал платить и сбежал. Чушь собачья! У него тут комната была, все вещи остались, ноутбук, на который он кредит и брал. Зачем ему все это бросать? Я пыталась объяснить, но соседи, на работе придурки разные нашлись, который слышали, как он говорил, что хочет все бросить, что все ему надоело. И типа напивался с горя, и камень своей бывшей в окошко бросил.
— А этого не было?
— Было, блин! В том-то и дело, что было! Но прошло уже, он переболел, отошел. Расстались они в августе, я же говорю, а пропал он в декабре! Чего тогда сразу не сбежал?
Вадим мог бы возразить, что человеческая психика — дело тонкое. Терпел бедный Васька, терпел, надеялся выправиться, но не сумел. Однажды утром проснулся и понял: все, приехали, дальше так жить нельзя. Вадим, как никто другой, знал, какие выверты могут быть: сегодня тебе кажется, что все налаживается, есть силы двигаться дальше, а завтра проснешься и только один вариант увидишь — помереть скорее.
Говорить этого Римме он, естественно, не стал. Вдобавок не был уверен, что это применимо к данному случаю. Вадим все сильнее утверждался в мысли, что блогер-неудачник Василий прав: с Верхними Вязами что-то не так. Весьма вероятно, что «Виатор» раскопал нечто опасное с чьей-то точки зрения или же случайно увидел или услышал то, что не было предназначено для его глаз и ушей. За это и поплатился.
— Машина тоже не обнаружилась? — спросил Вадим.
— Тоже. Ни Васьки, ни машины. Ничего.
Вадим соображал, о чем еще спросить, что могло бы пролить свет на два исчезновения, столь синхронно произошедшие в конце осени — начале зимы в прошлом году.
— Ты упомянула, Вася много чего говорил. Не припомнишь, что именно? Это может оказаться важным.
— Хочешь знать, не говорил ли про твою дочку? Нет, не было такого. Он пургу гнал, трудно понять было. Про демонов что-то… Или про мертвецов, которые бродят. Да, про них точно было. Я еще сериал «Ходячие мертвецы» вспомнила, пошутила, а он вызверился, перекосился весь, мол, я его на смех поднимаю, а ему не до смеха. — Римма опустила глаза. — Наверное, я, его сестра, должна поехать в тот
