— Конфетке, — уточнил Бобби.
Обведя рукой распечатки, содержащие сведения, полученные из различных полицейских управлений, Ли продолжил:
— Большинство полицейских управлений начали широко использовать компьютеры и связывать свои сети лет девять назад. Поэтому к более давним данным электронного доступа нет. Но и за это время на территории Америки совершено семьдесят восемь жестоких убийств, в девяти штатах, и их схожесть позволяет предполагать, что преступник — один человек. Только предполагать, понимаете. Тем не менее ФБР заинтересовалось этими убийствами и в прошлом году создало группу из трех человек, один в офисе, двое — в разъездах, которая координирует расследования на уровне местных полицейских управлений и штатов.
— Из трех человек? — переспросил Хол. — Похоже, это расследование у них не считается первоочередным.
— Бюро приходится заниматься слишком многим, — вступилась за ФБР Джулия. — А поскольку в последние тридцать лет долгосрочные приговоры преступникам у судей вышли из моды, плохишей развелось как никогда много. Три человека, полностью занятые этим делом, на таком этапе очень даже неплохо.
Ли взял со стола одну из распечаток.
— Все эти убийства характеризуются следующими одинаковыми признаками: во-первых, все жертвы укушены, главным образом, в области шеи, но в принципе ни одна часть тела не является для этого парня запретной; во-вторых, многие избиты, с черепно-мозговыми травмами, но в каждом случае основная причина смерти — не травмы, а потеря крови через прокушенные сонную артерию или яремную вену на шее.
— Получается, что этот тип прежде всего вампир? — спросил Хол.
Ему ответила Джулия, причем ответила на полном серьезе, потому что в этом расследовании они не имели права исключать ни одной версии, какой бы фантастической она ни казалась.
— Нет, не вампир в классическом понимании этого слова. Из того, что мы узнали о семье Поллард, ясно, все ее члены — необычайно одаренные люди. Помните того фокусника на ти-ви, Рэнди Великолепного, который предлагал заплатить сто тысяч долларов тому, кто докажет, что обладает парапсихическими способностями? Семейка Поллард обанкротила бы его в мгновение ока. Но это не означает, что они — сверхъестественные существа. Они сами не демоны, в них не вселились демоны, они — не дети дьявола, ничего такого нет и в помине.
— Им просто досталось побольше генов, — вставил Бобби.
— Именно так. Если Конфетка ведет себя как вампир, кусает людей в шею, то это всего лишь проявление психического заболевания. И не означает, что он — ходячий труп.
Бобби очень живо вспомнил светловолосого гиганта, который бросился на него и Френка по залитому тропическим ливнем черному песку пляжа в Пуналуу. Этот парень мощью напоминал локомотив. Если бы Бобби пришлось выбирать, с кем схватиться, с Конфеткой Поллардом или с Дракулой, он бы, возможно, предпочел графа. Потому что чеснок, распятие и метко нацеленный деревянный кол не стали бы эффективным оружием против брата Френка.
— Еще один общий признак, — продолжил Ли. — Во всех случаях жертвы не оставляли двери и окна открытыми, не было никаких свидетельств того, что убийца вломился в дом. Во многих случаях полиция обнаруживала, что двери заперты на засов, окна — на шпингалет, словно убийца покидал место преступления через каминную или печную трубу.
— Семьдесят восемь. — По телу Джулии пробежала дрожь.
Ли бросил листок на стол.
— Они полагают, что убийств больше, гораздо больше, потому что частенько убийца пытался замести следы, скрыть укусы, увеча тела, даже сжигая их. Хотя копы эти убийства свели воедино, они предположили, что в список не включены многие другие. Так что жертв куда больше семидесяти восьми, и это только за девять лет.
— Хорошая работа, Ли, — похвалила его Джулия, и Бобби тут же присоединился к похвалам.
— Я еще не закончил, — покачал головой Ли. — Хочу заказать пиццу и продолжить раскопки.
— Ты уже и так здесь десять часов, — заметил Бобби. — Рабочий день давно закончился. Тебе пора отдыхать, Ли.
— Если бы вы верили, как и я, что время относительно, тогда у вас его было бы невпроворот. Позже, дома, я растяну несколько часов в пару недель и вернусь завтра свежим и отдохнувшим.
Хол Яматака покачал головой, вздохнул:
— Не хочется этого признавать, Ли, но ты чертовски хорошо умеешь напустить восточного тумана.
Ли загадочно улыбнулся:
— Спасибо тебе.
* * *
После того как Бобби и Джулия уехали домой, чтобы собрать чемодан для поездки в Санта-Барбару, а Ли вернулся в компьютерный центр, Хол устроился на диване в кабинете боссов, снял туфли, положил ноги на кофейный столик. При нем был все тот же роман, «Последний оставшийся», который ранее он прочитал дважды и начал перечитывать прошлой ночью в больничной палате. Если Бобби прав и Френка им никогда не увидеть, тогда его ждал спокойный вечер и возможность осилить половину книги.
Может, радость, которую он получал от работы в детективном агентстве «Дакота-и-Дакота», не имела ничего общего с разнообразием поручений и шансом, пусть и небольшим, стать героем. Может, решающим аргументом, склонившим чашу весов в пользу карьеры детектива, стал тот факт, что он не мог выкашивать лужайку, подстригать зеленую изгородь и высаживать цветочную рассаду, одновременно читая книгу.
* * *
Дерек сидел в своем кресле. Направил лучемет на телевизор и включил его.
— Ты хочешь смотреть новости? — спросил он.
— Нет, — ответил Томас. Он устроился на кровати, подложив под спину подушки, и смотрел в темную ночь за окном. На экране появилась новая картинка.
— Ты хочешь смотреть викторину?
— Нет. — Что Томас хотел, так это следить за Плохим.
— Хорошо. — Дерек нажал на кнопки, и невидимые лучи вызвали на экран другую картинку. — Ты хочешь смотреть «Трех комиков», которые пытаются всех смешить?
— Нет.
— А что ты хочешь смотреть?
— Неважно. То, что хочешь смотреть ты.
— Правда?
— То, что хочешь смотреть ты, — повторил Томас.
— Это здорово. — На экране сменилось множество картинок, прежде чем Дерек нашел космический фильм, в котором астронавты в скафандрах так и норовили забрести в какие-то жуткие места. Он радостно вздохнул. — Хороший фильм. Мне нравятся их шляпы.
— Шлемы, — поправил его Томас. — Космические шлемы.
Вновь потянувшись в темноту за окном, Томас не стал представлять себе нить-мысль, разматывающуюся по направлению к Плохому. Вместо этого «нарисовал» лучемет, выстреливающий невидимыми лучами. И насколько же лучше срабатывала эта «картинка». P-раз, и в мгновение ока он оказывался рядом с Плохим, близко, очень близко, гораздо ближе, чем хотелось, но тут же выключал лучемет и возвращался в свою комнату, где находился сам.
