Мы сидим на деревянных табуретках кофейни под открытым небом, ровно в одиннадцати шагах от моря. Время летит незаметно; много говорим, чуть меньше молчим и наблюдаем за осенью вокруг. Бахар застегивает пуговицы своего черного плаща, не отводя взгляда от танца чаек на фоне бледно-серого неба. «Тебе холодно, Бахар? Перейдем внутрь?» Она крутит головой. «Нет, дорогой, все нормально. Здесь хорошо. Так тихо стало внутри. Мне не хватало этой тишины».
Она переживает расставание. С любовью или иллюзией любви? «Я слишком часто приукрашиваю реальность. Чувства людей, их отношение ко мне. Я не верю в ложь, подлость, игру, хотя уже большая девочка. Понастрою воздушных замков, ветер дунет – и все, романтический налет слетает».
У нас с ней в жизни одна «трудность перевода» – все никак не научимся жить без ожиданий. Непроизвольно вкладываем их в людей и события, а потом, не получив должного результата или внимания, разочаровываемся.
«Знаешь, о чем я думала, когда летела сюда? Может, пора отказаться от своих целей, стремлений, желаний и жить «просто так»? То есть просто плыть по течению без мыслей о том, к кому или куда приплыву… А еще, представь, я научилась готовить. Недавно испекла вкуснейшие кокосовые печенья. Рецепт совсем несложный. Попробуй испечь, ты будешь в восторге».
Вот она, переменчивость настроений, присущая нам обоим. Еще пять минут назад мы рассуждали о чувствах и разуме, а сейчас, как ни в чем не бывало, обсуждаем кулинарию. А рецепт действительно оказался простым.
Два яйца взбиваем добела с сахаром (100 г). Добавляем стакан кокосовой стружки (200 г), четверть чайной ложки ванили, перемешиваем. Затем в эту массу просеиваем муку (100 г) с половинкой чайной ложки разрыхлителя и снова перемешиваем.
Наше белоснежное тесто накрываем пищевой пленкой и держим полчаса в холодильнике, чтобы оно схватилось. Руки смачиваем водой и лепим из теста печенье. Складываем его на противень, застеленный пекарской бумагой, и отправляем в разогретую духовку. Выпекать около двадцати минут при температуре 180 °C.
Я покупаю для Бахар белые тюльпаны – ее любимые цветы. У нее по-детски очаровательная улыбка и красная помада, которая так ей к лицу.
«Если ты изначально не хочешь чего-то делать, то лучше даже и не пытаться. Никто все равно не даст тебе сделать это нормально: ни Вселенная, ни мозг, ни душа. Я в этом окончательно убедилась, мой дорогой! Теперь я больше смысла извлекаю из мгновений – хватит с меня долгосрочных надежд… Осталось стать собраннее. Особенно ночами, когда главное – не сорваться и не написать ненужную СМС, не съесть сладкого и не послать никого подальше. Я и с этим справлюсь, не переживай, братишка!»
Рыба в медовом соусе
Я просыпаюсь в семь утра, наливаю в термос горячий чай с гвоздикой, надеваю толстовку и спускаюсь по сонному городу к набережной. Вокруг та самая тишина, которой так не хватало в Стамбуле. Жадно впитываю ее в себя, будто знаю, что скоро она закончится. Неужели я на подсознательном уровне готов вернуться в мегаполис?..
Я иду по улице Зеленого свечения, здесь уже многолюдно, потому что рядом рынок, – шумные торговцы заменяют даже самый громкий будильник. Знакомые лица, ставшие своего рода достопримечательностями этой улицы, часто посещаемой туристами.
Вот тетушка Джемре, проживающая девяносто второй год жизни. Болезненная худощавость, смуглая кожа и не по годам густые волосы, окрашенные в рыжий цвет. Она пережила две революции, похоронила двоих мужей и сейчас занимается воспитанием внуков, которых «нужно как следует шлепать, чтобы они не возмущались, когда жизнь начнет шлепать их». Однажды я спросил у тетушки Джемре: «Тейзеджим [29], для чего Аллах наградил вас такой долгой жизнью?» Она тогда ехидно улыбнулась и ответила: «Для того, чтобы проверить терпение моей родни».
А вот Айсел, ей около тридцати, у нее свой магазинчик целебных трав и настоек. Пять лет назад она приехала сюда из Стамбула. Соседи решили, что Айсел покинула перспективный мегаполис из-за несчастной любви. «Видимо, пытается убежать от себя, бедняжка. В этих городах никаких ценностей не осталось. Тамошний люд разучился создавать семьи, а если и создают, то на второй месяц бессовестно разводятся», – причитали старушки на лавках улицы Зеленого свечения. На самом же деле Айсел вернулась на землю предков с целью начать… вести здоровый образ жизни (если его таковым можно назвать). Она, будучи совсем нормального сложения, умудрилась похудеть на двадцать килограммов и мечтает сбросить еще двадцать. У Айсел анорексия. Она не ест мясо, мучное, сладкое. Только зеленые овощи, бобовые и два зеленых яблока в день.
Однажды кто-то из местных врачей посоветовал Айсел остановиться и начать нормально питаться. Она тогда жутко разозлилась и в качестве протеста все лето проходила в майке с надписью: «Сила воли жиртрестов похоронена под Макдоналдсом»…
Мне нравится этот город. Да, он почти не меняется – здесь по-прежнему каждый проживает свою жизнь маленькими аккуратными шажками. Да, он бесперспективен для молодежи. Но в нем есть та самая тишина, которой нет даже в самом отдаленном уголке Сейшельских островов. Это абсолютно моя тишина. У каждого из нас она своя. И мало кто сможет разделить со мной эти тишину и успокоенность. Чаще всего я наслаждаюсь ими наедине с собой.
Я вышел погулять с Айдынлыг, пока дома размораживается рыба. Сегодня мне захотелось семги в медовом соусе. Я не особо люблю возиться с рыбой. Поэтому рецепты всегда выбираю максимально быстрые.
Для семги в медовом соусе необходимо первым долгом приготовить маринад, в котором будет отмачиваться наше рыбное филе. На 200 г семги берем столовую ложку меда и четыре столовых ложки соевого соуса. Смешиваем. Туда же добавляем столовую ложку сливок и молотый красный перец (не острый). Взбалтываем соус и заливаем им филе. Оставляем в маринаде на пятнадцать минут, после чего посыпанную кунжутом рыбу в этом же соусе ставим в духовку. Запекаем 20 минут при температуре 180 °C. Семга получается нежной и сочной. Сервировать ломтиками лимона и петрушкой.
Возвращаюсь домой, по набережной гуляют влюбленные парочки. Я смотрю на них и вспоминаю свою первую осознанную любовь, случившуюся со мной в восьмом классе. Она была старше меня на три года. И у нас вроде срослось, но какой-то необъяснимый страх, что все это закончится, не отпускал меня. Наверное, от собственной неуверенности. Она была изящной и благородной, а я был растерянным, с вечно потными ладошками.
Однажды она ушла, сказав: «Прости, но ты мне не пара». Я переживал, потел, просился обратно. А она твердо отрезала: «Уйди же, прошу!» Бабушка Лале тогда почувствовала мои тревоги. Она ничего не спросила. Просто сказала: «Сынок, ты повзрослеешь тогда, когда перестанешь запихивать в любовь все чувства подряд. Близость, зависимость, дружбу, ожидания. Все, что кажется тебе реальностью, ты придумал сам. Научись наслаждаться тем, что есть. Без определений». Учиться быть счастливым
Шкафы с вещами опустошил, чемоданы собрал, недочитанные книги вернул на полку, постельное белье закинул в стиралку. Осталось упаковать коробку с мамиными заготовками – банки с вареньем из айвы и фейхоа, бутылки с пряным кизиловым соусом и уваренным гранатовым соком. Все вкусное, полезное и, главное, никаких консервантов!
Я пересчитываю банки, их уже больше двадцати, а мама все несет да несет. Половину погреба опустошила. «Мам, хватит, здесь уже три полных коробки! Я не смогу всего этого увезти». Сария-ханум возмущается, приносит еще одну пустую коробку, на этот раз из-под пылесоса, начинает складывать в нее варенья. «Наслаждайтесь настоящим и меньше считайте. Это болезнь вашего поколения – постоянно что-то считаете. Свои деньги, вещи, месяцы до кого-то, годы до чего-то, сколько возможностей упустили, сколько людей потеряли».
Я возвращаюсь в Большой город. Туда, куда, думал, уже не вернусь. Когда раны кровоточат и никакие обезболивающие не помогают, сомневаешься, что когда-то это пройдет. Да я и сейчас сомневаюсь в возможности полного исцеления, но уверен, что со временем смогу освободиться от тягостных воспоминаний, приняв их.
Вообще-то я в хороших отношениях с собственными утратами. Правда, они иногда капризничают, дерзят, ехидничают, но эти вспышки я уже воспринимаю как особую форму мотивации. «Не засиживайся на месте! Смотри вперед и меньше анализируй!»
Крайне поучительным был уходящий год. Сложный, но зато отрезвляющий. Я перестал верить громким словам о любви, сильнее полюбил тех, кто способен на поступки, постарел на одну несбывшуюся мечту, еще сильнее поверил в себя и воспитываю в себе терпимость. Последнее мне необходимо больше всего – часто иду на поводу у горьких эмоций и горячих порывов. Нет, я не хочу стать невозмутимым мудрецом, бесстрастно созерцающим горизонт. Вечно переменчивая погода внутри меня – я принял ее, теперь осталось чуточку подкорректировать.
