– Да.
Дальше не помню, что, как и чем закончилась. Просто невероятное переживание, вот уж точно: «словами не передать!»* * *
Утром проснулся на своей кровати в доме имама Юсуфа.
На этот раз мы почему-то мало разговаривали за завтраком, и мои друзья были явно напряжены. Я не стал ничего спрашивать. После быстрого завтрака мы снова поехали на площадку.
Вторая попытка проведения переговоров через забор с колючей проволокой была очень тяжелой и нервной, так как раненные в ночной перестрелке были с обеих сторон. Да и события на территории поселка не добавили радости. Были обнаружены несколько мест, подготовленных для того, чтобы устроить пожар на ткацкой фабрике, а также два закопанных тротиловых заряда на обеих сторонах поселка. После этих зловещих находок всем участникам процесса примирения стало совсем не по себе.
И тут, видимо, у погоды тоже испортилось настроение, как назло, стал моросить дождь. Мокрые и обозленные люди расходились по домам, где их ждали близкие. Они, как дети наивные, надеялись на скорое богатство без проблем и усилий – старая, старая сказка. А вернее, ложь – ловушка, в которую попало огромное количество людей, которые как бабочки летят на огонек этой иллюзии беззаботного счастья.
Ночью стрельба была, но редкая, как бы от скуки. Я уже стал привыкать спать в униформе с тревожным чемоданом у постели.
Усталость и нервное напряжение дня навалились на меня, будто одеялом накрыло с головой.
Вот и в это утро доктор очнулся сидящим у стены. В окна пробивался мутный свет дождливого утра.
Где-то за дверью был слышен голос имама Юсуфа, отдававшего распоряжения по хозяйству, в этот ранний час он не спал, ведь первая молитва мусульманина совершается перед восходом Солнца.
И вот мы снова в большом зале, к нашей троице присоединились несколько новых людей – родственников Хозяина. Когда они прибыли сюда, для чего, как их известили о встрече – все непонятно, одно слово «восток».
Али Баба о чем-то оживленно беседовал с одним из приезжих, а Хозяин посадил меня рядом с собой, стал потчевать и сам завел разговор потихоньку, чтобы никто не слышал. Он то поворачивался ко мне, то отвлекался к гостям, и я чувствовал себя прямо-таки членом большой семьи. Разговор наш был совсем не в тему событий, но, видно, торопился имам поделиться знаниями. Мне вдруг стало холодно внутри от догадки – скоро расставание.
– Осталось еще одно правило питания, оно очень важное. Вообще-то надо соблюдать вместе пять правил и пять полезных советов, тогда внутри организма будет полный порядок.
Значит, все законы знаем и понимаем, насколько они важны, так? Дальше: «Объем пищи за один прием не должен превышать объема сложенных собственных ладоней. Без учета воды».– Что-то я не пойму. Значит, я за обедом должен съесть приблизительно горсть пищи.
Хозяин кивнул и добавил:
– Только не считая воды, которая в продуктах есть.
– Сейчас подумаю. Ясно, что вода, отвары и там соки всякие уходят из желудка очень быстро, за несколько минут, а вот остальная пища и создает массу для переработки.
– Тут дело в том, что объем твоего и моего желудка в нормальном состоянии как раз эта величина – он сложил две ладони вместе и показал мне «лодочку».
– Да тут всего грамм триста, не больше, – удивился доктор и посмотрел на свои руки. У меня ладони были меньше, чем у имама.
– Если мы употребляем больше этого, то растягиваем желудок, а это очень вредно, – хозяин сделал строгое лицо. – Это основная проблема, порождающая гастрит, язву желудка, деформирование других органов и, конечно, их угнетение. Только представь: желудок жестко прикреплен к пищеводу и головке 12-перстной кишки, а сам представляет собой пузырь, наподобие воздушного шара. Если мы растянем его – он деформируется, то есть опустится вниз – другого пути нет.
– Это называется гастроптоз – опущение желудка. Но ведь он имеет возможность собраться в прежней форме, после того как пища ушла.
– Так ведь мы постоянно держим его перегруженным, заполненным и растянутым. Вот он и подстраивается под такой режим.
– Если я начну так есть – буду постоянно голодным. Представить себе не могу, чтобы в ладонях уместился суп, второе и компот с булочкой.
– Поэтому питаться надо пять раз в день. Не будет растяжения, не будет и проблем.
– Да уж, гастрит – это просто всенародная проблема и язвы, конечно, тоже.
– И еще, в овощах и фруктах очень много сока. Если эти продукты сжать – объем без воды будет очень маленьким. А вот, например, мясо или макароны объем после переработки почти не меняют. Это надо учитывать.
– Поначалу, наверное, это непросто. А что это за пять полезных советов?
– Пять советов, которые вытекают из законов питания и легко выполнимы, и удивительно полезны.
Смотри.
Вот эти пять полезных советов, и я советую придерживаться этих простых правил:
1. Не запивать еду ни во время приема пищи, ни после. И не есть жидкий суп. Пить можно небольшими порциями, не спеша, не раньше, чем через полчаса после еды.
Это правило вытекает из того, что объем пищи должен быть определенным, да и уровень кислоты в желудке не надо понижать, разбавляя его жидкостями.
А чтобы не хотелось пить во время еды, надо начинать с напитков. Смотри правила питания: «сначала вода, потом еда» (о порядке поглощения продуктов за один прием пищи).
2. Вредна очень горячая и замороженная пища. Ведь для того чтобы переработать ее, организму нужно привести все содержимое к температуре желудка. На это требуется большое расходование сил, которое нужно для пищеварения.
3. Непосредственно перед приемом пищи положите несколько кристалликов соли на язык. То же можно сделать и сразу после еды. Это помогает сделать процесс пищеварения приблизительно в четыре раза активнее.
4. Постарайтесь отдохнуть после еды. Это даст возможность привлечь силы для переработки пищи. Не делать тяжелую физическую работу сразу после еды. Это приводит к опущению органа и несварению. Время отдыха от получаса до часа.
5. Есть лучше продукты, выращенные в вашем регионе, известные вам по свойствам и прошедшие минимальную обработку. Неизвестные, экзотические блюда – это настоящий стресс для внутренних органов. Простая и известная с детства пища самая полезная. Ведь организм знает, какие надо вырабатывать ферменты для ее усвоения, и полностью перерабатывает съеденное.
«Когда все измерю, тогда и ПОВЕРЮ».
Из телефонного разговора врача скорой помощи Фомы Неверящего с пациентом.
У нас, массажистов, главное – после окончания сеанса успеть убежать от клиента
Лило два дня не переставая, с громами-молниями. Будто Природа хотела очистить людей и это место от всего негативного, что тут скопилось.
И когда на третий день, утопая по колено в грязи, мы прибыли на границу, то увидели, что так оно и есть. Стену склона, укрывающего поселок, подмыло, и с гор и с окружающих склонов гор вниз съехал огромный оползень из грязи и камней. Он заполнил не то что дорогу, а всю близлежащую улицу, все дворы на этой стороне метровым слоем породы. Мы увидели множество людей с лопатами, пытающихся под дождем прокопать ходы к жилью и постройкам, в которых была скотина. Кто-то кричал, коровы мычали, дождь все не унимался, и новые волны глины и камней с шумом съезжали по склонам прямо на дома А по улицам текли мутные потоки воды, похожие на горные ручьи весной.
Сначала даже был непонятен масштаб бедствия. Машины сразу дали задний ход, а мы стояли ошарашенные у того места, где вчера еще был забор с колючей проволокой и не знали, что делать. Все замыслы и планы рухнули в одно мгновение.
Но через секунду все мужское население Эки Елдора, независимо от общинной принадлежности, было оповещено и быстро включилось в работу по устранению последствий и спасению пострадавших.
И вся война в этот день закончилась. Границы больше не было – каждый изо всех сил помогал каждому, люди называли друг друга по именам, навалившись рядом плечом к плечу, сдвигали большие камни и, что удивительно, – УЛЫБАЛИСЬ!
Когда стемнело, мокрые, вымазанные глиной до макушки не спешили расходиться по домам. Они долго разговаривали, обсуждали планы восстановления хозяйства, договаривались о взаимной помощи…
А через два дня, когда снова стало солнечно, в поселке устроили пир на весь мир. Ей-Богу, я таких длинных столов в жизни не видел. Между дворами заборов почти не осталось, и люди ставили еду на длинные доски, накрытые скатертями, клеенками, простынями. Эти самые столы тянулись непрерывной линией из одного двора в другой.
Можно было заходить в любой дом, и тебя встречали как родного. Этот праздник мира продолжался три дня.
