Аркадий Спичка - Кухня холостяка

В палате со мной лежал вполне поджарый и не очень молодой человек — он тоже голодал, он лечил аденодау простаты (не углубляясь в анамнез, скажу, что это крайне неприятная штука, требующая хирургического вмешательства). И за две недели он ее вылечил — опухоль рассосалась. После полного голодания идет еше так называемый восстановительный период — возвращаться к нормальному питанию надо постепенно и осторожно, особенно когда речь идет о соли. В ночь после первого дня соседского «восстановления» я проснулся от урчания: сосед сидел на кровати и, держа в руке полуметровый кусок так называемой ливерной колбасы, откусывал от него и проглатывал исполинские куска. Я пытался возавать к его благоразумию, но он только замахнулся на меня колбасой. И ничего, кстати, не помер и даже не захворал.

Так что — рекомендую. Знаю еще, что женщины голодание переносят часто хуже, — ну что ж, у них организмы сложней наших и настроены иначе.

Одно только плохо, что это эффективное лечение, практически (кроме обследования и койки) никому ничего не стоящее, по-прежнему задвинуто в дальний угол питерской медицины. Несколько жалких десятков коек — и это все. Обидно и грустно. Нет, черт побери, пророка в нашем отечестве (прошу эту фразу рассматривать только в узком, причем аллегорическом, смысле).

Знаменитый американский диетолог, специалист по продлению жизни, умерший не так давно в весьма преклонном возрасте, Поль Брэгг, все свои методики испробовавший на себе, был яростным сторонником лечения голоданием. В своей книге-бестселлере «Чудо голодания» он писал:

«Я видел много толстяков, потерявших по пять — восемь килограммов за первое семи-десятидневное голодание. С потерей этого лишнего веса к ним возвращалось хорошее самочувствие, энергия и бодрость.

Конечно, все люди разные, большинство теряет за день от 500 граммов до килограмма, но у некоторых я зафиксировал более двух килограммов. Многое зависит от того, где сконцентрирован жир. Если он сконцентрирован на животе и в бедрах, то сгоняется быстро. Много раз я видел людей, которые, несмотря на низкокалорийную диету, чувствовали себя неважно, быстро утомлялись и плохо выглядели. Но стоило им начать голодать, как все менялось. Жир уходил, тело освобождалось от лишнего груза, и сразу же сердце, пульс и давление приходили в норму».

Все это чистая, абсолютная и святая правда.

Смысл, говорили мне, в том, что голод — это не просто очищение организма от шлаков, но и колоссальный стресс, заставляющий включаться в работу все погаснувшие системы организма.

Может возникнуть естественный вопрос: то автор поет осанну кулинарии, поварам, еде, питью, а то — с тем же пылом — прославляет полный отказ от всех этих удовольствий. Ну что ж, как учили… Помните диалектическое единство и борьбу противоположностей? Впервые в жизни мне удалось воплотить этот мудрый тезис в жизнь!

Вот вы и пролистали книгу. Надеюсь, что читать ее было так же интересно, как мне писать. Собственно, у меня и цели-то не было навалять очередную поваренную или кулинарную книгу — их сейчас только ленивый не пишет. А хотелось сделать забавный справочник, если угодно, куда напихать все, что раньше или позже заинтересовало меня. Приношу извинения тем авторам (таковых, по счастью, немного), у которых я содрал идеи, находки, информацию, — это ведь не монография, а, надеюсь, полезная для нашего родимого холостяка книга, которая поможет ему выстоять в тяжкой борьбе с надвигающимся рынком и процветающим базаром!

Тебе же, читатель, признаюсь, что не все, что я планировал, вошло в эту книжку — например, глава о том, как выжить в лесу, у озера, имея «подножный» корм или элементарный аварийный запас. Поэтому ничего нет здесь о грибах. Нет и других, не менее любопытных, вещей.

Давай договоримся так: прочтешь книгу — не поленись, сядь за стол (не забыв смахнуть с него крошки) и напиши мне о том, понравилась ли тебе «Кухня холостяка», чего в ней не хватает, чего бы добавить. А может, у тебя есть собственные идеи, или истории, или рецепты и советы? Не исключено, что они войдут в переизданную книгу, и обещаю увековечить в ней твое славное имя.

И прежде чем распрощаться, хочу принести нижайшие благодарности людям, оказавшим мне в работе неоценимую помощь: моей маме и моим друзьям — доктору филологических наук, профессору Борису Юстиновичу Норману и филологу, журналисту и литератору Михаилу Александровичу Зубкову.