Шли недели напряженного ожидания, что Берилл объявится или его где ни будь, найдут. Но он не объявлялся. В доме поселились уныние и тревога. Настроение хозяев передалось и Стиву. Он был, тих и незаметен. По ночам не спокойно ворочался, а под утро принимался тоскливо подвывать…
Прошло пять месяцев, как пропал Берилл. Боль утраты переросла в Наташиной душе в потаенную грусть и интуитивную веру в его возвращение. Берилла ей очень недоставало. Часто по вечерам, закончив все домашние хлопоты, она уходила на кухню, включала неяркий светильник, уютно устраивалась в уголке диванчика и трепетно перебирала в памяти дни общения с Бериллом: Вот он робкий, худой, весь в коростинах и клещах, смущенно жмется в угол входной двери. Вот он роскошный красавец, самозабвенно носится с Дениской по шуршащей багряной листве, среди могучих платанов. Вот они со Стивом делят подаренного им Юрой плюшевого медведя, стараясь завладеть сокровищем. Наступают друг на друга, не злобно рычат, принимают угрожающие позы, а, навозившись до изнеможения, бросают игрушку и несутся к чашке, взахлёб, пыхтя и толкаясь, громко лакают воду. А вот Берилл, смущаясь, первый раз, заходит в Наташину гримёрку, осторожно обходит все углы, стараясь ничего не задеть, сосредоточенно обнюхивает её театральные наряды, с любопытством разглядывает себя в огромное зеркало, прикреплённое к стене…
Ехали они как-то с Юрой на рынок и вдруг, возле оживленного перекрёстка Наташа увидела афгана.
— Останови! Смотри, какой шикарный афган.
— Здесь нельзя останавливаться. Ты же знаешь, а потом, он наверняка, чей-то. Стоит и ждёт хозяина, — попытался образумить Наталью Юра.
— Ну, пожалуйста, останови, где можно. Я хочу на него посмотреть, — взмолилась Наташа.
— Ну, хорошо, свернём за угол, там я припаркуюсь. Ты только быстро и без глупостей. Посмотри на своего афгана и назад. Время поджимает. Мне через час нужно быть в офисе.
— Я секунду, я мигом, — обрадовано засуетилась она.
Сквозь встречный поток людей, Наташа спешила на эту неожиданную встречу, как на первое свидание.
— Только бы не убежал. Только бы не убежал, — словно заклинание твердила она, переходя почти на бег.
Афган был на месте, но не один. Рядом с ним сидел огромный, грязно — рыжий дворовый пёс. Они с любопытством наблюдали за мельтешившими людьми. Наташа решительно направилась к этой парочке. Псы вежливо посторонились, пропуская её между собой.
— Кто ж ты будешь? Почему ты здесь один? Где твой хозяин? — обратилась Наташа к афгану.
Дворняга встал, деликатно отошел на пару шагов и улёгся, положив исполосованную шрамами морду, на вытянутые передние лапы. Афган своей позы не изменил. Он едва косил взглядом в её сторону. Ему было месяцев восемь-десять. Во всём облике еще видна была щенячья угловатость. Выглядел он довольно прилично. Дал себя погладить. Наташа взяла пса за ошейник. Бирки, на которой обычно гравируют имя, и адрес собаки, на ошейнике не было. Стала оглядываться по сторонам, ища хозяина или хозяйку пса, но люди безразлично проходили мимо. На углу, увидела бабушек цветочниц. Оставив собак, направилась к ним. Но старушки мало, что прояснили. Они лишь сообщили, что пёс вот уже второй день появляется на этом месте около полудня, сидит часов до шести вечера, а потом куда-то убегает. Наташа вернулась к собакам. Решение созрело мгновенно:
— Ты, наверное, потерялся? Пойдём со мной! Поживёшь у нас! Мы вместе поищем твоего хозяина. Пойдём! — ласково обратилась она к афгану. Он медленно повернул к ней морду и доверчиво ткнулся в ладони.
Дворняга встал, потянулся, подошел к Наташе, лизнул руку и подтолкнул под локоть, как бы подсказывая: — Смелее, смелее. Забирай его, а то он здесь пропадёт.
— Вот видишь, — обрадовалась та, — и твой приятель говорит, что тебе надо идти со мной. Пошли! — и решительно потянула за ошейник. Афган послушно пошел за ней…
— Я так и знал, — увидев Наталью с собакой, сказал Юра. — И что ты с ним собираешься делать?
— Не сердись, пожалуйста, но его нельзя оставить на улице, он ведь пропадёт, — взмолилась Наташа.
— Ладно, давайте живо в машину и поехали домой. На рынок я заеду сам, после работы, — бросил Юра.
Вечером, на семейном совете решили назвать афгана Мишелем, дать объявления в газеты, позвонить во все клубы собаководства и ждать.
Никто за Мишелем не пришел, и он стал полноправным членом доброй и дружной семьи. Со Стивом они быстро поладили.
К Юре и Денису Мишель относился уважительно, а вот Наташу — просто обожал. Если она была дома, то он неотступно следовал везде за ней, влюблено глядя на неё своими томными оливковыми глазами…
Наташа любила воскресные неспешные семейные обеды. В воскресенье никто ни куда не спешил. Можно беззаботно поболтать за обеденным столом, обсудить большие и маленькие новости, посудачить о сослуживцах, соседях, составить планы на следующую неделю. Собаки принимали самое живейшее участие в этих обеденных посиделках. Вальяжно развалясь по середине кухни, они вроде бы дремали, но своими чуткими ушами улавливали каждую интонацию, каждый нюанс общего разговора, нет-нет, да и вставляя свои комментарии хмыканьем, отрывистым гавканьем или чрезмерно усердным сопением.
В один из таких воскресных дней, когда обед уже подходил к концу, темы разговоров исчерпались, и каждый хотел, было пойти заняться своими делами, какая-то тень мелькнула во дворе. Юра уловил это боковым зрением и инстинктивно повернул в сторону окна голову.
— Ребята! Берилл вернулся! — крикнул он и пулей устремился во двор.
Денис метнулся за отцом. Собаки подняли гвалт. Наташа окаменела. Она хотела, было тоже побежать во двор, но ноги стали чугунными. Пару раз, бессильно дёрнувшись, она уронила голову на стол и зарыдала.
Юра с Денисом подскочили к Бериллу, стали его обнимать, гладить. Берилл стоял смущенный, не зная как себя вести.
В дверях появилась зарёванная Наташа.
— Берилл! Бериллушка! Иди ко мне родной! — жалобно всхлипывала она.
Берилл вырвался из Юриных рук, в один прыжок пересёк двор, бросился к Наташе, уткнулся мордой в её руки и, по-щенячьи, радостно заскулил. Был он до необычайности худ — скелет обтянутый грязно-серой шкурой, глаза гноились, правую переднюю лапу постоянно поджимал.
Появление Берилла, собаки восприняли агрессивно. Пришлось их запереть по разным комнатам.
Пока Наташа приводила Берилла в порядок, Стив, поддев лапой не плотно закрытую дверь, возник на пороге ванной. Он долго и сосредоточенно втягивал носом воздух, в упор, уставившись на Берилла. Его вертикально поставленный жесткий хвост, напряженно замер. Но вот, все быстрее и быстрее принялся мотаться из стороны в сторону. Он узнал своего пропавшего друга. Однако за долгое отсутствие Берилла, Стив крепко подружился с Мишелем и теперь не знал, как ему быть. От этого фокс нервничал.
С Мишелем отношения не складывались. Тот ревновал его к домочадцам, особенно к Наташе.
Наташа потеряла покой. Она корила себя за то, что опрометчиво изменила судьбу Мишеля и не дождалась Берилла.
Юра, хотя вслух и не высказывался, прекрасно осознавал, что взаимная неприязнь Мишеля и Берилла рано или поздно перерастёт в открытый конфликт, уладить который будет не возможно.
Тревожное настроение хозяев передалось и псам: Берилл замкнулся в себе и неотступно опекал Наташу, не позволяя приближаться к ней Мишелю. Мишель, стал развязнее и агрессивнее. Своим поведением он, давал понять Бериллу, что тот здесь чужак. Стив, занял выжидательную позицию.
Однажды, поджидая своих мужчин, Наташа хлопотала на кухне. Пришел Берилл, потёрся о ногу и распластался на полу возле газовой плиты.
— Берилл, что ж ты тут развалился. Ты мне мешаешь. Перейди на другое место, — обратилась к нему Наташа. Пёс проигнорировал её слова, сладко потянулся, ещё шире разметал по полу лапы и закрыл глаза.
— Берилл, ты мне мешаешь! Встань и уйди! — настойчивее повторила она. В ответ, ни какой реакции. Наташа разозлилась.
— Берилл немедленно встань и уйди! — прикрикнула она.
Берилл начал нехотя подниматься.
На Наташин окрик из комнаты вылетел Мишель. Ободренный жёстким тоном хозяйки, он с ожесточением набросился на Берилла. Завязалась потасовка. Псы оттолкнули Наташу, опрокинули табуретки, поддели стол, и с него на пол полетела посуда. Мишель, давая выход накопившейся злобе, вцепился в загривок Берилла. Он был крупнее и сильнее его.
Наташа металась между разъяренными собаками, не зная как прекратить драку. Стив, заливисто гавкая, путался под ногами, увеличивая хаос и неразбериху. Наконец, Берилл, юркнул в спальню. Наташа мгновенно захлопнула за ним дверь, преградив дорогу взбешенному Мишелю. Кухня представляла поле брани. Возле окна, жалким сереньким комочком сидел перепуганный Стив…
