Жизнь — непростая штука. Праздники — тем более такие, как 9 декабря на Красной площади, — сменяются буднями.
Проходит эйфория от встречи и волшебной игры, и наступает время каждодневной рутины, когда всплывают на свет старые проблемы и обиды.
Но тот теплый декабрьский день (даже сам Бог был за Первую Пятерку, их партнеров и их болельщиков!) должен был что-то изменить. Просто — должен был.
…Великий боксер Константин Цзю рассказывал мне:
— Мой отец — фантастический болельщик. До сих пор помню, как он смотрел хоккей в любое время дня и ночи, как ругался, когда мы проигрывали! Это потрясающие воспоминания. И быть сейчас рядом с этими ребятами, всеми вместе, фотографироваться с ними, общаться, брать автографы, да все это еще и на Красной площади… Нет слов.
И Цзю повернулся ко мне спиной, чтобы продемонстрировать автографы Первой Пятерки на футболке с надписью «Россия». И добавил: «Для отца это будет лучший подарок, который он только может себе представить!»
И великий теннисист Евгений Кафельников говорил: «Я на этих людях рос. Поэтому не мог сюда не прийти».
«Время прощать — писал я в "Спорт-Экспрессе". — Ради той радости, которую вы нам дарили, ради воспоминаний нашего детства, от которых, когда в субботу вы вышли на лед, комок вставал в горле. Спасибо вам за то, что вы есть. Дай вам Бог здоровья. И мира — с самими собой и друг с другом».
* * *
Почему я рассказал вам о ветеранском матче, который вроде бы не имел никакого отношения к Белым Олимпиадам с участием сборной России?
Потому что считаю: именно в тот день на Красной площади была создана та аура единения, которая после многих лет конфликтов и ссор воцарилась в отечественном хоккее.
Да, были приняты верные кадровые решения: президентом ФХР стал Владислав Третьяк, а главным тренером сборной — Вячеслав Быков. Их профессионализм и неподкупность, их адекватность и открытость для игроков, их знание игры и жизни по обе стороны российской границы, помноженные на материальную и моральную поддержку высших руководителей страны, помогли вернуть то, что разрушено, казалось, уже навсегда.
Но есть, убежден, в жизни что-то такое, что невозможно объяснить категориями ума и логики. И выигрывать одними этими категориями — тоже невозможно.
В тот незабываемый день на главной площади страны я не то чтобы понял умом, а именно почувствовал душой: наши хоккейные победы обязательно вернутся.
И они вернулись.
Не сразу: бронза чемпионата мира-2007 в Москве стала серьезной проверкой на прочность. При красивой и одухотворенной игре сборной результат стал безумным разочарованием. Четырнадцатый год подряд мы не смогли взять золото.
Дали бы слабину, начали бы искать крайних, выгнали одних, навешали ярлыков на других — и все вернулось бы на круги своя. Круги 90-х и первой половины 2000-х.
В тяжелые минуты и выясняется, кто люди на самом деле. Третьяк, Быков, Овечкин, угодивший в четвертое звено и не нашедший себя на том первенстве, другие игроки — все в те майские московские дни выдюжили. Оказались мужиками. И им должно было за это воздаться.
Это произошло уже год спустя. Когда по всем логическим выкладкам не могло произойти никак.
Ведь чемпионат мира-2008 в связи со 100-летним юбилеем хоккея впервые проводился на родине игры — в Канаде. И казалось невозможным, чтобы хозяева такое первенство «отпустили». И они, сметая всех с пути, дошли до финала. Где 18 мая встретились с нами.
* * *
…Мобильный телефон раскалился добела. Звонок шел за звонком — из Германии, Америки, Нижнего Новгорода… На дворе было за полночь, но все — в том числе и я, и, не сомневаюсь, каждый из вас — начисто забыли, что ночью звонить неприлично. Наплевать! Это — в «мирное» время!
А когда внутри все клокочет и пенится, когда безумно хочется поделиться своим счастьем, все условности летят в мусорное ведро.
Господи, мы дожили.
Я пришел начинающим репортером в «Спорт-Экспресс» в феврале 94-го. Порой кажется, что с тех пор прошла целая вечность. А чемпионами мира по хоккею мы за это время ни разу не были. И иногда казалось, что уже не будем…
Для меня это, признаюсь, был особый день. Впервые за 12 лет ко мне в Москву из Америки прилетели родители. И мы с отцом сидели у телевизора и болели за нашу сборную, как в детстве, — разве что стол был накрыт совсем не по-детски. В моей памяти крепко-накрепко засело: если мы вместе смотрим хоккей — сборная побеждает. И, как в сказке, все вернулось на круги своя. А я вернулся в детство.
Это могло произойти только так. По-киношному. В самом гениальном художественном фильме не смогли бы придумать такой сюжет, как в Квебеке-2008. Нет, вы только вдумайтесь: на первом в 100-летней истории ИИХФ чемпионате мира в Канаде «грохнуть» в бешеном финале родоначальников игры, проигрывая 1:3 и 2:4…
А кульминация?! А Ковальчук, судьба которого на этом первенстве, с нулем голов до финала, с дракой и дисквалификацией, — отдельный фильм, который взял бы все «Оскары»?!
Перед овертаймом телекамера показала его лицо крупным планом. Это было ошеломляющее зрелище. Илья щелкал зубами. Хищно, натурально по-волчьи. Учуяв добычу и на сто процентов зная, что уже ее не упустит. После его «ничейного» гола, ставшего для многострадального снайпера первым на чемпионате, для него больше не существовало пределов возможного.
А Федоров — это разве не отдельный фильм?! Человек, который за 15 лет существования сборной России не надевал свитер с этими буквами на мировых первенствах ни разу? Легендарный центрфорвард играл на чемпионатах мира в составе сборной СССР дважды — в 89-м и 90-м. И оба раза брал золото. Следующего пришлось ждать 18 лет. Во-сем-над-цать!
А другие герои Квебека? Семин, которого в 2007 году из- за опоздания на сбор «прокатили» мимо чемпионата мира в Москве? Овечкин, который тогда же не мог найти себя в четвертом звене? Набоков, который столько лет добивался возможности играть за Россию, и первый же его приезд на чемпионат мира стал триумфальным?
Это все — отдельные маленькие драмы, которые переплелись в одну огромную. Со счастливым концом, который свел с ума и вывел на улицы всю Россию. Или вы хотите сказать, что своим истошным воплем в момент победного гола Ковальчука не подняли на уши весь свой район, а то и город?!
В Канаде-2008, как в годы славного хоккейного прошлого, у нас было первое суперзвено и «вратарь республики». Только теперь не KLM и Третьяк, а вашингтонская «Смертная казнь» и Набоков. Во всем этом мне виделась перехватывающая дыхание символика. Тремя неделями ранее, на праздновании 50-летия Вячеслава Фетисова, вся великая пятерка — Фетисов — Касатонов, Макаров — Ларионов — Крутов — вышла на лед во Дворце спорта ЦСКА. А потом, на грандиозном банкете более чем на тысячу персон, они с семьями сидели за отдельным столиком. А вместе с ними — Владислав Третьяк и Виктор Тихонов…
Жизнь — мудрая штука, и она вновь объединила титанов, многие из которых годами не общались друг с другом. Они поняли, что все их противоречия не шли ни в какое сравнение с тем, чего они добились вместе. И эта атмосфера единения перенеслась к их преемникам. В Канаду. Вместе с игрой. Первый гол финнам в полуфинале — это ведь были они, Макаров — Ларионов — Кругов, перевоплотившиеся в Овечкина, Федорова и Семина!
А как эти парни даже не пели, а орали гимн России?! Возможно ли забыть выражение лица беззубого Овечкина в те секунды? Или лысо-бородатого Сушинского? И найдется ли теперь хоть один болельщик, который в ура-патриотическом угаре посмеет делить сборную на «россиян» и «забывших о своих корнях» энхаэловцев?…
А еще надо было снять шляпу перед Быковым — тренером-победителем нового поколения. Нам и на московском чемпионате понравилась его команда, ее бесстрашная игра и созданная в ней атмосфера. Недаром тогда во время церемонии награждения на Ходынке канадцам, в высшей степени заслужившим золото, московская публика кричала: «Россия! Россия!» И капитан канадцев Шейн Доун признавался мне, что это скандирование его команда прекрасно слышала…
В Москве-2007 Быкову, тренеру-новичку на уровне сборных, чуть-чуть не хватило опыта. А в Квебеке-2008 он показал еще и умение учиться на прошлогодних ошибках.
В Москве на месте травмированного Морозова в казанском звене на полуфинал вышел разрушитель Брылин, тогда как Овечкин остался в четвертом звене и бессильно бился, как выброшенная из воды рыба. Быков объяснял: «Овечкин играет в совсем другом стиле, чем казанцы». В Квебеке Ковальчук в решающем матче был поставлен к Морозову и Зиновьеву.
В Москве мы пропустили от Финляндии ответный гол, когда Овечкин вышел на розыгрыш большинства в непривычном качестве защитника. В Квебеке эту роль исполнял привычный к тому в «Атланте» Ковальчук.
