А чем ближе замаячили выборы, тем более глобальное название в умах действующих лиц политического небосклона этот никем не виденный законопроект обретал. В начале октября спикер Госдумы Борис Грызлов заявил вообще коротко и ясно: будет Закон о футболе.
Как рассказал приложивший руку к созданию этого документа почетный президент РФС Вячеслав Колосков, в закон войдут самые разные аспекты футбольной деятельности:
— Это и наболевший вопрос о болельщиках, и договорные матчи, и многое другое. Различные ветви этого закона будут разрабатываться совместно с различными организациями и службами. Например, с договорными играми мы не сможем бороться без помощи МВД и Следственного комитета.
Тут особо и говорить не о чем. Потому что это все пока декларации, без конкретно прописанных механизмов. О том, что проблемы надо решать «всем миром, сообща», разве что самый ленивый в своих интервью не скажет. Про болельщиков упомянули — без этого никак: сегодня страшно становится не только на выездные матчи на Кавказ ездить, экстрима хватит уже и тут, в крупных городах. Про договорные матчи — в принципе тоже понятно. А вот что еще? А дальше — «многое другое». Это о чем? О тотальном контроле и управлении всем, что хотя бы косвенно касается футбола?
Правда, возникает традиционный для подобных ситуаций вопрос: как отнесется ФИФА? Ведь обычно эта организация очень ревностно относится к любому вмешательству государства в чисто футбольные дела. Это прямо прописано в уставе Международной футбольной организации. Но тут Колосков ссылается на свой огромный опыт по решению этого вопроса в те годы, когда он работал в ФИФА главой Комитета национальных ассоциаций:
— Я знаю наизусть все эти положения… Мне приходилось устранять несоответствия законодательству ФИФА в футбольных законах Греции, Турции. Так что ни одна противоречащая основополагающим документам Федерации норма в нашем законе не пройдет.
Колосков объяснил, что, к примеру, без подобного закона бороться с договорными матчами было невозможно. Их потому и не было юридически, этих договорных матчей, что не было нигде прописано термина «договорной матч» и не давалось его расшифровки. А раз нет понятия, то нет и самого явления.
— Все будет зависеть от того, под какую статью Уголовного кодекса подпадает тот или иной случай, — говорит Колосков. — Будет ли это взяточничество, или же будет установлено, что клубы просто договорились между собой. Мы обозначим этот термин и сделаем все, чтобы за подобные вещи люди несли наказание. Пока же все это — создаваемые в РФС комиссии и комитеты — это хорошо, но вот привлечь к ответственности они, к сожалению, никого не могут.
Как будет соотноситься с новым законом все то, что летом планировали включить в так называемый «закон о болельщиках», не ясно. Похоже, что в будущий закон о новом футбольном порядке готовы — кто ради самопиара, а кто ради забалтывания действительно важных вопросов — включить столько всего, что он и работать эффективно не будет. Если, конечно, вообще увидит свет. Зато очень удобная для футбольных властей позиция: раньше приходилось объяснять, почему нет борьбы с договорняками, со странными ставками на тотализаторе, нет реакции на сомнительные акции в фанатской среде — теперь же всегда будет простой ответ: мы всерьез работаем над законом. Нам сначала надо юридически договориться о правилах игры, а вот после этого мы со всей решительностью возьмемся за искоренение существующего негатива.
Президент УЕФА Мишель Платини, кстати, заочно ответил нашим демагогам от футбольной юриспруденции. Встречаясь в неформальной обстановке со спортивными министрами ряда европейских государств, Платини назвал наличие договорных матчей главным недугом, который угрожает будущему спорта. По мнению Платини, организация договорных матчей подпадает под понятие «нарушение общественного порядка». Если власти, вмешательство которых в такой ситуации было бы полностью оправдано, в итоге все-таки не вмешиваются, это означает только одно: они сами стали той частью организованной преступности, любимым видом деятельности которой являются договорные матчи.
Есть один тезис, с которым вряд ли поспорят даже самые восторженные приверженцы политики РФС (если таковых мы, конечно, найдем, кроме самих сотрудников Дома футбола на Таганке). Тезис этот заключается в том, что время упущено. Пока РФС, МВД, думцы и много кто еще будут заниматься бесконечным рассмотрением и согласованием неких правил, связанных в том числе с поведением болельщиков на стадионе, ореол безмерной, безграничной, откровенно уличной уголовщины, уже давно сформировавшийся вокруг отечественного футбола, будет только укрепляться. Когда, как и о чем пекутся футбольные и государственные чиновники в связи с действиями болельщиков? Только в одном-единственном случае: когда возникает вероятность повторения событий на Манежной площади. Когда спартаковские болельщики после убийства Егора Свиридова призывали каждый месяц собираться на Манежной вновь, площадь блокировалась силами правопорядка до такой степени, будто надо предотвратить массовые народные бунты и волнения. Когда армейские болельщики после убийства фаната ЦСКА Андрея Урюпина в Подольске, захотели выйти на площадь в первый же выходной после убийства — в субботу, 8 октября, площадь не просто оцепили, а даже задержали на дальних подступах сотню фанатов по подозрению, что они прячут в карманах брюк файеры и арматуру.
Но это — единственные примеры реального противодействия действиям фанатов (хулиганов, отморозков — выбирайте сами, я не хочу здесь упражняться в точном выборе слова). Во всех же остальных случаях постоянная поножовщина воспринимается, увы, как норма жизни, как нечто совершенно обыденное. Мол, это не более чем «обычные фанатские войны». Директор по безопасности РФПЛ Александр Мейтин (человек, своей внешностью лично мне страшно напоминающий бандита Гришу Плейшнера из сериала «Бандитский Петербург») после нападения под Конаковым Тверской области спартаковских фанатов (или выдававших себя за спартаковских фанатов) на автобус с болельщиками «Зенита» заявляет:
— Что тут говорить? Это же единичный случай…
Тогда объясните мне, что считается не единичным случаем? Ведь каждый случай сам по себе единичный. И если в доме совершено пять изнасилований или десять случаев ограбления разными людьми, то каждый из этих случаев в отдельности — тоже единичный. Но означает ли это, что не надо бороться с проблемой: запирать дверь в подъезд, ставить видеокамеру и т. п.? Никто и ничего, однако, в нашем случае не делает. Раскуроченный не то битами, не то травматическим оружием автобус, болельщики с порезанными от осколков стекла лицами — все это нормально?
Войны футбольных фанатов уже давно вышли за даже самые размытые пределы отстаивания своих клубных пристрастий. Эти люди совершенно спокойно относятся к насилию. И похоже, даже смерти не боятся: ни чужой, ни своей. Но власти — как в среде правоохранителей, так и власти футбольные — озабочены другими вопросами. Следственный комитет релиз за релизом радостно опровергает национальную подоплеку в подольской истории (как будто здесь это главное). А президент так называемого Всероссийского объединения болельщиков, которое в зависимости от стоящих задач активирует для себя попеременно одну из двух функций: спекуляция билетами на футбол или же утвержденный сверху «голос болельщиков», рапортует, что атака на автобус с питерскими болельщиками — нечто само собой разумеющееся.
— Не секрет, — говорит Александр Шпрыгин, — что между фанатами из Москвы и Санкт-Петербурга традиционно враждебные отношения. Выезды московских болельщиков в Северную столицу или питерцев в Москву всегда представляют опасность. Определенные группы фанатов ищут друг друга с целью выяснить отношения на кулаках. Такие случаи происходят довольно часто на протяжении последних двадцати лет, просто сейчас информация попала в СМИ, так как автобус с фанатами «Зенита» был атакован прямо на трассе.
О чем вообще говорит этот человек? То есть если не на трассе, а в подъезде, во дворе, в подтрибунных помещениях, непосредственно на секторе, в пивной? Драться с ножами или на кулаках — это нормально? А если с травматикой или битами — это тоже по-пацански?
И что? Кто-то осудил из представителей власти, из представителей клубов или РФС этого идиота, который объясняет, что это в порядке вещей? Помните недавние беспорядки в Лондоне? Нам их довольно часто приводили (и уверен, будут еще долго приводить) как пример: мол, не надо думать, что только у нас случаются такие эксцессы. Так вот, их там погасили очень быстро и для акций такого масштаба практически без кровопролитий. И по окончании кто помогал убирать мусор? Не поверите! Футбольные фанаты. Именно они проявили себя в тот момент как чуть ли не союзники полицейских. Возьмите другой пример — Франция. Там, чего уж скрывать, есть команды, которых в числе прочих поддерживают откровенно нацистские группировки (например, «ПСЖ»). Но и там полиция не допускает столкновений болельщиков. Ни во время дерби, ни до, ни после дерби. Ни по признаку «парижские» против «марсельских», ни на почве национальной неприязни, ни по какому иному признаку.
