Неявное противостояние Сони Хени и Сесилии Колледж было отнюдь не единственной «фигуристской интригой» зимней Олимпиады 1936 года. Нечто подобное можно было наблюдать и в парном катании. В начале игр в этом виде спорта явными лидерами считались немецкая пара: Макси Хербер и Эрнст Байер. Им с самого начала пророчили золотые медали.
Нельзя не отмстить, что эта пара весьма активно поддерживалась национал-социалистами. Имперский союз физической культуры обеспечил им почти идеальные условия для тренировок, что фактически ставило под сомнение статус Хербер и Байера как спортсменов-любителей. Кроме этого для их выступления впервые в истории спорта была подобрана «подходящая музыка». То есть Макси Хербер и Эрнст Байер выступали, не просто показывая свое мастерство, но действовали синхронно, в такт звучавшей музыки. Их неожиданными конкурентами стали юные австрийцы — брат и сестра Ильза и Эрик Паузины. Они стали своеобразным противоположным полюсом в парном катании. Они выступали под музыку «Сказок Венского леса». Козырем юных австрийцев стала не слаженность и синхронность, но задор и непосредственность. Их выступление было веселым и даже озорным. Публика буквально влюбилась в эту пару. Но оценки судей были неумолимыми. С преимуществом в одну десятую балла «золото» было присуждено Эрбер и Байеру, Паузины получили «серебро». Несмотря на то что большинство собравшихся на стадионе были немцами, подобное решение было встречено криками возмущения и возгласами негодования. Но решение никто не стал менять.
В скоростном спуске и слаломе позиции спортсменов были ясны. Британцы и американцы, как показывали предварительные тренировки, не могли успешно противостоять немцам и скандинавам. Их задача состояла в том, чтобы не занять самые последние места. Однако спуски британцев и американцев вряд ли могли говорить об их мастерстве. Роберт Лайвмор вспоминал, как один его товарищ врезался в дерево и некоторое время провел, выкарабкиваясь из снега. Сам же Лайвмор выступил не намного лучше. Удачно начав спуск, он все-таки столкнулся с елью. После этого приблизительно 30 секунд ушло на то, чтобы вновь встать на ноги. В итоге Роберт Лайвмор показал результат 6 минут 4 секунды. У Альберта Уошберна за плечами было шесть с половиной минут. Для сравнения: Биргер Рууд смог спуститься по склону за 4 минуты 47 секунд. Американцам приходилось утешаться лишь тем, что они выступили не так плохо, как турецкие спортсмены. Например, Махмут Севкет преодолел тот же самый путь за 14 минут 18 секунд. Но самый «феноменальный» результат был у другого турка — 22 минуты 44 секунды! За такое время по склону можно было спуститься без лыж!
Американцам и британцам несколько больше повезло в бобслее. Когда шли соревнования мужских четверок, то американцы даже смогли стать своеобразной легендой этого вида спорта. Во время очередного виража из боба выпал тормозящий экипажа Джеймс Бикфорд. Его несколько метров на огромной скорости проволокло по ледяному желобу, но он продолжал держаться одной рукой за боб, рискуя при этом получить множественные переломы и увечья. Его товарищ но экипажу Ричард Лоренс смог втянуть бедолагу обратно на управляемые салазки. Вне всякого сомнения, этот сюжет привлек прессу, но для спортивных итогов имел плачевные последствия. Несмотря на проявленный героизм, американцы заняли всего лишь шестое место. В четверках «золото» и «серебро» досталось швейцарцам, а «бронза» — британцам. Единственная золотая и одна из трех бронзовых медалей, которые сборная США завоевала на этой зимней Олимпиаде, был бобслей в «двойках» (двухместные бобы). В данных заездах швейцарцы получили не менее престижное «серебро».
Но все-таки самое большое внимание к себе приковывали не лыжные гонки и не фигурное катание, а хоккей. Еще накануне Олимпиады Эванс Хантер, секретарь Британского олимпийского комитета, предсказал, что на хоккейных матчах будет твориться форменное столпотворение, и он не ошибся. Он также предсказал, что часть матчей закончится громкими скандалами. А чтобы сделать этот прогноз, не требовалось быть пророком. Дело в том, что десять из двенадцати хоккеистов, представлявших Великобританию в Гармиш-Партенкирхене, на самом деле были канадцами, имевшими двойное гражданство. Во-первых, это ослабляло канадцев. Во-вторых, представители Канады заявили свой протест. Их возмущало, что в Олимпиаде, куца допускались только спортсмены-любители, на стороне Великобритании выступало по меньшей мере два профессиональных хоккеиста. Это были вратарь Джимми Фостер и полевой Алек Эркер. Как видим, скандалы начались еще до начала Олимпиады. На некоторое время этих канадских игроков удалили из команды. Их вернули обратно только после того, как было экстренно созвано внеочередное заседание Международного хоккейного комитета. Президент Канадской ассоциации любительского хоккея назвал поведение Великобритании, воспользовавшейся зависимостью Канады как доминиона, «рэкетом». Дело даже слушалось в канадской палате общин. Возмущение канадцев было легкообъяснимым — они с 1920 года неизменно брали олимпийское «золото» по хоккею, теперь же они могли проиграть.
Обе укомплектованные канадскими игроками хоккейные команды (Великобритания и Канада) встретились на льду вечером 11 февраля. К тому времени в полуфинал вышли команды четырех стран: Великобритания, Канада, США и Чехословакия. На стадионе и в его окрестностях собралось более 15 тысяч человек. Подавляющее большинство из них болело за «британцев». Не то чтобы в Германии не особо любили канадцев, просто пробританские настроения были несколько сильнее. Опять же за несколько дней до этого германская команда потерпела сокрушительное поражение от канадцев. Счет был 6:2. После этого в Гармиш-Партенкирхене чуть было не начались массовые беспорядки, настолько были недовольны исходом игры немецкие болельщики. К решению проблемы пришлось подключать Германа Геринга и Йозефа Геббельса, которые призывали через громкоговорители соблюдать спокойствие. После этого немецкие болельщики невольно болели за «британцев», надеясь, что хотя бы те накажут «обидчиков». Их ожидания были оправданы. Канадцы со счетом 1:2 проиграли «британцам». Поскольку медали распределялись по специальной системе, предполагавшей начисление очков, то после нескольких полуфинальных игр канадцы оказались на втором месте. «Серебро» их никак не устраивало, а потому чуть было не разгорелся международный скандал.
Закрытие зимней Олимпиады происходило сразу после окончания хоккейного матча между США и Канадой. На церемонии присутствовало около 13 тысяч человек. Сама церемония носила ярко выраженный военизированный характер. Если говорить о спортивных итогах Олимпиады, то они были утешительными для национал-социалистического режима. В общем зачете лидировала Норвегия, чьи спортсмены получили семь медалей. Немецкие спортсмены завоевали шесть медалей. Великобритания и США занимали седьмое и восьмое места. А в самом низу, на одиннадцатом месте с одной бронзовой медалью, находилась Франция. После того как был погашен олимпийский огонь, мощные прожектора все еще продолжали устремлять свои лучи в небо. Это была явно «цитата» из организации партийных съездов в Нюрнберге. Однако, в отличие от Нюрнберга, в Гармиш-Партенкирхене было меньше порядка. В какой-то момент после закрытия Олимпиады возникла давка — люди устремились прочь с территории стадиона, чтобы увидеть Гитлера. Имевшиеся заслоны из служащих СС и вермахта в некоторых местах были прорваны. До трагедии дело не дошло, но несколько людей получили легкие травмы. И это было отнюдь не единственной недоработкой национал-социалистических властей. На десять дней все гостиницы Гармиш-Партенкирхена оказались переполненными. Нередко постояльцам по нескольку часов приходилось ожидать пищи, так как персонал гостиниц и ресторанов не успевал справляться с поступившими заказами. Иногда приходилось обходиться только тем, что на кухне нашли официанты. Нельзя не отметить, что из США прибыла команда заметно большая, нежели этого ожидали в Третьем рейхе. В итоге некоторым спортсменам приходилось спать в ваннах. Также иностранцев раздражала типично немецкая бюрократия — чтобы заселиться в гостиницу, им приходилось заполнять по четыре анкеты. Не меньше проблем возникало с пропусками и билетами на трибуны.
Но все это были мелочи. Главным победителем из этих соревнований вышел национал-социалистический режим. Многие люди оказались впечатлены тем, что видели «дружелюбных» немцев. Гитлер самолично раздавал автографы. Для иностранцев он вовсе не выглядел монстром, как его изображали в антифашистской прессе. Многие из этих иностранцев даже позволяли себе склоняться к тому, что «национал-социалистический режим, возможно, был не так уж плох». Распространение подобных настроений в корне подрывало возможность организовать эффективную кампанию по бойкоту Берлинских игр, запланированных на август 1936 года.
