Пожалуй, последней каплей в чаше терпения стало поведение Петрова и Левина на переговорах лидеров российского хоккея с представителями НХЛ, касавшихся подписания важнейшего договора о переходах наших хоккеистов в заокеанскую лигу. О том, что произошло на этой встрече, мне сразу же после возвращения в Москву рассказывали его участники вице-президент московского «Спартака» Гелани Товбулатов и Роберт Черенков.
Были тщательно прочитаны все документы, проведены предварительные беседы с Петровым. Все построили так, что ФХР и МХЛ выходят на встречу с лидерами НХЛ, имея единую позицию, что было крайне важно для успеха. Затем нашей делегации от МХЛ удалось добиться прекрасных результатов в переговорах с представителями НХЛ – достаточно сказать, что компенсация за игрока, выезжавшего тогда, в середине девяностых годов ХХ века, могла доходить до 400 тысяч долларов. Тогда это были серьезные деньги.
Однако, когда все вопросы были решены и оставалось только скрепить договор подписями сторон, неожиданно Петров что-то шепнул Левину, и тот обратился к боссам НХЛ. И те сразу же изменили позицию, договор подписан не был. Сразу же после встречи переводчик нашей делегации сказал, что Левин потребовал каких-то дополнительных выплат, на что кто-то из руководителей Лиги так и заявил – вы должны решить эти вопросы сначала между собой, а потом с единым мнением выходите на новые переговоры.
Думаю, что именно в этот момент терпение у ведущих президентов клубов, кровно заинтересованных в максимальных компенсациях, и руководства МХЛ лопнуло. Через несколько дней после возвращения наших в Москву мне удалось поговорить с Виктором Тихоновым.
– Саша, – сказал он, – я такого безобразия еще не видел. Мы проделали колоссальную работу, внесли в документы все необходимые изменения. Канадцев с американцами убедили, что платить надо достойные деньги. А этот проходимец Левин все испортил.
– И что теперь будет? – спросил я.
– Поговори с Черенковым. У него есть дельное предложение.
Выяснять, какое именно предложение, я у Тихонова не стал. Хотя меня, как журналиста, свежая информация интересовала. У нас с Виктором Васильевичем всегда были прекрасные взаимоотношения. Мы много встречались, разговаривали о хоккее. Он ничего не скрывал от меня, а просто дал понять, что целесообразнее встречаться с Черенковым. И вскоре я узнал, что наш хоккей может возглавить Валентин Лукич.
«Мне казалось, – вспоминает Черенков, – что приход Сыча мог снять все наши проблемы. Говорили умные люди – Лукич человек не простой, ты с ним горя хлебнешь. Однако я имел и иную информацию – положительного характера, мол, Сыч с возрастом стал мягче, эластичнее. Мы с ним не раз встречались на Олимпиаде в Норвегии, где он неизменно производил прекрасное впечатление. Я настолько утвердился в мысли – нам нужен только Сыч, что ни о ком другом не думал. И не обращал внимания на детали и нюансы, свидетельствовавшие против Сыча.
Например, вместе с Тихоновым и еще несколькими московскими президентами клубов мы побывали на встрече с ним в ОКР. И он, не стесняясь, сказал – подайте мне ФХР на блюдечке с золотой каемочкой. Может, и пошутил. Но никому это не понравилось. Появилось какое-то напряжение. И вроде разошлись мирно, решив главный вопрос. Но, когда мы вышли на улицу, мне говорят – да ну его, этого Сыча, хлопот с ним потом не оберешься. Был барином, барином и останется. А я, понимая, что коллеги правы, тем не менее ответил – нет, все будет хорошо. В тот момент мне казалось, что лучшего кандидата просто не найти. Весной 1994 года на чемпионате мира в Италии был конгресс ИИХФ, на котором избрали президентом швейцарца Рене Фазела. Сыч там вел себя активно, грамотно. В общем, все было за него. Потом, когда все изменилось, конечно, я жалел, что поверил Лукичу. Нет, он не был интриганом. Просто не надо было забывать о его комсомольской закваске».
Справедливо говорят, что Сыч, заняв пост руководителя, сумел навести в российском хоккее порядок. На мой взгляд, сделать это было непросто, но и не фантастически сложно. Когда из игры выбыл Владимир Петров и его команда, противостояние между ФХР и МХЛ, что называется, испарилось. Лига к этому времени пережила самый сложный период, стала более устойчивой. То есть имелся прочный фундамент, на котором работа строилась. И не в последнюю очередь именно поэтому дела ФХР пошли на лад. Собственно, оппозиции, как таковой, и не было. Безусловно, и Валентин Лукич работал здорово, он был опытным организатором, сумевшим сплотить вокруг себя хоккейные массы.
Он сразу же после избрания отправился не как его предшественник Владимир Петров в многочисленные зарубежные поездки, а объездил практически все хоккейные центры России. Встречался с местными руководителями, директорами крупных предприятий, при которых находились те или иные клубы, с бизнесменами, предлагал содержательные программы развития игры. В общем, вел правильную политику. Он создал вокруг себя прекрасную профессиональную команду – в ФХР в то время почти не было случайных людей. Гладко шел чемпионат России, изменились к лучшему взаимоотношения наших профессионалов НХЛ и ФХР, стабилизировалась финансовая ситуация.
И деньги Сыч тратил с умом, с выгодой для себя и федерации. Например, он несколько раз отправлял на чемпионаты мира за счет ФХР большие группы специалистов и журналистов, устраивал для них застолья. Людям, не избалованным вниманием во времена Владимира Петрова, это казалось если и не манной небесной, то даром весьма щедрым. Блестяще организовали Сыч и его команда праздник 50-летия отечественного хоккея в Кремлевском Дворце съездов. Он пользовался высоким авторитетом и уважением. И, надо сказать, вел себя довольно демократично, был абсолютно доступен. К нему можно было обратиться по любым вопросам и, не простаивая часами и днями в приемной, получить совет, консультацию, поддержку.
Мне не раз приходилось бывать вместе с Валентином Лукичом за различными застольями, во время которых он был уже не президентом ФХР, а интересным собеседником, умеющим пошутить, посмеяться. И блестяще держал удар. К слову, всегда можно было встретиться и со следующим президентом ФХР Александром Стеблиным. А вот к Владиславу Третьяку мне пробиться так и не удалось. Меня перебросили на генерального директора Сергея Арутюняна. И этот человек, появившийся в ФХР неизвестно откуда, отмахивался от меня, как от назойливой мухи. Потом я бросил это бесполезное занятие.
Естественно, не все было гладким в действиях Сыча. Во всяком случае, многим представлялось странным решение Сыча пригласить к сотрудничеству небезызвестного Сержа Ханли. Я однажды спросил у Валентина Лукича: зачем вам этот оголец нужен, его же у нас не любят, и репутация у него никакая? Сыч ответил: Саша, так надо. Он живет в США, общается с нашими легионерами из НХЛ, у которых в основном взаимоотношения с ФХР были прохладными, и с его помощью проще подтянуть их в сборную России на чемпионат мира.
С одной стороны, вроде все верно. Но с другой – как сказать. Неужели в России не было человека, который мог бы, как минимум, не хуже справиться с этим делом? Да был – и не один. Однако Ханли, куда ни кинь, персонаж выгодный. От него при случае избавиться было проще простого. При неудаче на Сержа можно было навесить все грехи. Но это только мое предположение.
К счастью, от его услуг вскоре после чемпионата мира—96 Сыч отказался. А его преемник Александр Стеблин и на километр Ханли к ФХР не подпускал. Но периодически этот человек на российском небосклоне всплывал. Его последним пристанищем была «Парламентская газета», где он регулярно публиковал статьи, которые присылал прямо из США.
К «заслугам» Сыча надо отнести и кабальный договор с НХЛ о выплатах за отъезды молодых хоккеистов в НХЛ. Не без участия ИИХФ стороны пришли к странному соглашению, согласно которому суммы за хоккеиста были мизерными – не более 150 тысяч долларов. Причем планировалось выплачивать их через международную федерацию. На первый взгляд, казалось странным, почему Сыч с его хваткой и отношением к деньгам уступил. Но, с одной стороны, это были не его деньги, а клубные, с другой – Лукич, думается, таким способом укрепил свой авторитет в глазах президента ИИХФ Рене Фазела.
После неудачного чемпионата мира 1996 года, когда сборная России в прекрасном составе осталась лишь четвертой, естественно, начали искать «стрелочника». Грязью никого не поливали, но, так сказать, между строк просматривалась точка зрения, что неудачно отработал главный тренер Владимир Васильев. Я был на этом чемпионате мира в Вене и имел информацию о том, что происходило внутри сборной. Некоторые легионеры особо к матчам и не готовились, возвращались в гостиницу под утро не всегда трезвые. Но если уж говорить о Васильеве, то обвинить его можно более всего в нерешительности, в том, что он сразу не отчислил из сборной одного-двух таких игроков. Но не в том, что ему, заслуженному тренеру СССР, не хватило профессионализма.
