Повезло лишь Ян Лучаню. Однажды его, десятилетнего мальчишку, пустили во двор разгрузить уголь. Ян, оглядевшись, не заметил обычных для дворов боевых искусств стоек с оружием. Лишь несколько молодых людей вели поединок. Мягкие, плавные движения напомнили угольщику движения рыбы в воде. Это вызывало недоумение и казалось смешным — такая техника вряд ли был годна для боя.
Но произошел случай, заставивший ян Лучана изменить свое мнение. Как-то в лавку Чэней ввалились пятеро братьев Чао, прозванных «Пять тигров семьи Чао». Они были известны своим мастерством в бою и буйным нравом. В грубой форме потребовали поменять лекарство, которое им чем-то не понравилось. Слуга мягко отказывался, так как лекарство было заграничное и не подлежало обмену. Но братья настаивали на своем и собирались уже затеять драку, как слуга в несколько быстрых приемов выкинул их из лавки. «Вот поистине чудесная техника, — подумал Ян Лучань, — раз слуга может сделать такое, то хозяин лавки способен и на большее!». С тех пор Ян ни разу не брал с Чэней денег за уголь, а однажды даже вернул те, которые Чэни прислали ему с посыльным. Наконец хозяин решил выяснить, не нужна ли молодому человеку помощь, и Ян Лучань признался, что хочет изучать их стиль. Хозяин не посмел без разрешения патриарха школы начать преподавание. Но, тронутый услугами Яна, он отправил его с письмом в Чэньцзягоу, племяннику патриарха стиля, выпускнику Императорской академии Чэнь Дэху.
Чэнь Дэху, представитель 14-го поколения Чэней, напоив и накормив Яна, поблагодарил его за письмо, но взять в ученики отказался. Он сослался на то, что якобы сам давно не занимался и плохо помнит движения. Яну ничего не оставалось, как отправиться обратно. Однако случай и хитрость помогли ему.
Однажды в деревне внезапно выпал сильный снег. Утром члены семьи Чэней, выйдя за ворота, чтобы расчистить сугробы, увидели лежащего на снегу парня с перемазанным лицом. Отогрев его, они поняли, что парень немой, однако он так усердно таскал дрова и готовил пищу, что его решили оставить на время в доме в качестве слуги. Каждый вечер в дом к Чэнь Дэху приходил патриарх стиля Чэнь Чансин и проводил занятия на большом, огороженном со всех сторон дворе. Хитроумный Ян в течение трех лет тайно подсматривал за тренировками Чэней, разучивая, когда все спали, прием за приемом. Однажды Ян Лучань, опустившись на колени перед Чэнь Чансином, признался ему во всем.
Подглядывать за тренировками считалось страшным преступлением, а замеченного в этом могла ожидать смерть. Однако Чэнь Чансин, проявив благородство души, достойное мастера, попросил Яна продемонстрировать, чему он сумел научиться. Чэнь был приятно поражен, увидев, что Ян Лучань сумел выполнить комплекс, не допустив ни одной ошибки. Он разрешил Яну остаться с ним еще на три года для продолжения занятий. Но фактически Ян Лучань провел у него несколько десятилетий [281].
Следует заметить, что существует и другая версия о происхождении Ян Лучаня: он никогда не был угольщиком, а являлся выходцем из богатой семьи, которая однажды наняла учителя тайцзицюань из клана Чэнь. Так или иначе, в XIX в. начинался процесс открытия семейных стилей для учеников, не связанных с кланом. Многие учителя даже разъезжали по стране, пропагандируя свои стили, что раньше считалось бы грубейшим нарушением традиции.
Все эти изменения позволили 40-летнему Ян Лучаню после смерти Чэнь Дэху покинуть Чэньцзягоу и открыть в родном уезде Юннянь собственную школу при кумирне «Небесной гармонии», названной так в память о старой аптечной лавке Чэней. По одной из версий, Ян Лучань обучался у Чэнь Дэху и Чэнь Чансина более тридцати лет [474].
Вернувшись в родной уезд, Ян поселился в доме семьи У и тренировался вместе с тремя братьями, большими знатоками боевых искусств — У Жуйцином, У Хэцином и У Чэнцином. Семья У отличалась высокой образованностью, все братья были чиновниками, и именно у них Ян Лучань изучал каноны и вообще получал образование. Братьям У суждено было сыграть немалую роль в жизни Ян Лучаня. Благодаря их рекомендации никому неизвестный человек был принят в аристократических кругах в качестве преподавателя ушу. В свою очередь благодарный Ян Лучань показал им многие секреты «старой ветви» тайцзицюань, на основе которой вскоре возникла отдельная школа У тайцзицюань.
У Чэнь Чансина Ян обучался тому, что называли «старой ветвью» школы Чэней — лаоцзя. Вероятно, за долгие годы тренировок Яну не раскрыли всех тонкостей семейной школы, что было вполне в духе традиционного преподавания. Однако, будучи незаурядным и чрезвычайно энергичным человеком, Ян Лучань много работал над стилем, дополняя его. Без знания некоторых принципов сочетание взрывной силы и мягкости стиля Чэней оказывалось неэффективным и наигранным. Ян это прекрасно понимал. Постепенно он вносил изменения, например, ввел более «растянутый», продолжительный «выброс силы». Фактически можно было уже вести речь о новом стиле. Первоначально слово тайцзицюань по отношению к нему не использовалось. Его называли то «Кулак изменений» (хуацюань), то «Мягкий кулак» (жуаньцюань), то «Кулак влажной ваты» (чжаньмяньцюань). Эффективность своего детища Ян неоднократно доказывал на практике, за что его прозвали «Ян — Не имеющий соперников».
Школа Ян Лучаня постепенно теряла закрытость традиционных китайских школ. Скорее наоборот, Ян стремился всячески пропагандировать ее. То, что раньше передавалось как высочайшая тайна, становилось доступно практически каждому. У Жуйцин, у которого жил Ян Лучань, состоял в то время советником законодательной палаты императорского двора от провинции Сычуань и был вхож в самые высокие сферы. Он и рассказал однажды своим высокопоставленным друзьям о том, что в его родном уезде живет удивительный мастер. Вскоре Ян Лучаня пригласили для преподавания в Пекин. Примечательно, что в то время школа Ян Лучаня явно уступала более глубокой и многогранной школе Чэней. К тому же Ян Лучань был не очень хорошо образован, в отличие от Чэней, среди которых были выпускники Императорской Академии и чиновники высших рангов. Однако знакомства сделали свое дело, и Ян открыл в Пекине первую школу тайцзицюань.
Для него сохранение здоровья, обретение чистоты духа стало не менее важным, чем боевой аспект тайцзицюань. Более того, сам будучи прекрасным бойцом, Ян практически не преподавал боевое применение стиля. За счет изменения формы «выброса усилия» движения приобрели плавность и медлительность, уменьшилось количество ударов ногами, были практически исключены прыжки, каких было немало в исконном стиле Чэней. Такие новации позволили одному из учеников Яна, обладателю ученого звания цзиньши Яо Ханьчэню заключить: «Что является высшей целью тайцзицюань? Сохранение здоровья и продление жизни» [474]. Итак, тайцзицюань клана Ян был задуман исключительно как оздоровительный стиль, что очень важно для понимания всего дальнейшего развития этого направления.
В то время в Пекине было немало известных бойцов, особенно много их собиралось при дворе наследного принца. Здесь с Ян Лучанем произошла забавная история. Однажды известный боец вызвал его на поединок, причем сделал это неожиданно. Он предложил Ян Лучаню состязание: соперники сели на стулья и уперлись правыми кулаками друг в друга — кто кого столкнет. Через несколько мгновений стул с треском развалился под соперником Ян Лучаня, который вежливо заметил: «Ваше мастерство, господин, поистине велико. Да вот только стул оказался у Вас не столь прочен, как мой».
Приобретя немалую славу, а соответственно и полезные знакомства в столице, Ян вернулся в родной город и продолжил работу над стилем. Как видим, связи в кругах аристократии играли немалую роль в пропаганде и развитии ушу. Бюрократическая элита, чиновники, прошедшие через многоступенчатые экзамены, а также наследственная аристократия составляли опору имперской культуры той эпохи. Быть принятым в их среду человеку, который был крайне плохо образован (угольщик!), можно считать случаем редким, в известной степени исключительным. Несомненно, Ян Лучань обладал способностью воздействия на людей.
Не случайна и подчеркнуто оздоровительная направленность школы Ян Лучаня. Как будет видно в дальнейшем, искусство ведения поединка он весьма успешно, хотя и тайно, передал своим сыновьям. Тайцзицюань практически с самого возникновения был ориентирован на аристократию, точнее, на особое, духовное восприятие воспитания собственного тела. В популярных книгах о тайцзицюань широко распространилось мнение, что этот стиль, родившись как искусство боя, постепенно эволюционировал в сторону оздоровительной системы и связано это было, в частности, с развитием современных видов оружия [426]. Это не совсем верно. Действительно боевым стилем можно считать лишь раннее направление семьи Чэней, которое быстро переросло в мистическое искусство достижения просветления. А вот стиль Ян Лучаня (обратим внимание — большинству учеников и аристократам в Пекине он преподавал одно, а внутри своей семьи — другое, и истинного «внутреннего» вида стиля Ян мы не знаем) был изначально ориентирован на оздоровление тела и обретение психического здоровья. По сути дела, рождался новый подход к светскому ушу, и представителями нового направления были Ян Лучань и его сыновья.
