Номера для клюшек в соответствии с их длиной были введены в тридцатые годы. До этого покупающий клюшку в магазине спортивных товаров был вынужден вытягиваться на носках, изображая себя на коньках и подбирая удобный снаряд.
Хоу презрительно отзывается о сильно изогнутых крюках клюшек Бобби Халла, Энди Бэтгейта или Стэна Микиты как о «больших ложках». Он не любит такие клюшки, которые лишают его возможности полностью контролировать шайбу внешней стороной крюка. Он попробовал однажды, запутался и чуть не свалился на лед. Однако Хоу не встречает в этом сочувствия со стороны сыновей. Однажды Халл подарил Марку одну из своих гнутых клюшек, и юный Хоу тут же забил три гола в одном матче. «Теперь ни под каким видом Марк не хочет слушать мои суждения о гнутых клюшках», – вздыхает Горди.
Однажды (в памятный всей команде день) во время тренировки в «Олимпии» Эдамс вдруг сорвался со своего места на трибуне и выскочил на лед, понося на чем свет стоит Билли Макнила за то, что тот продолжает играть клюшкой, по мнению менеджера слишком короткой. Желая подтвердить свои слова примером, Эдамс подозвал Хоу и выхватил у него клюшку. Он сложил два снаряда и только тут осознал, что совершил промах. Клюшка Хоу была на целых три дюйма короче макниловой. В сердцах Эдамс швырнул обе клюшки на трибуну и убрался со льда.
Хоу, который играет одной из самых коротких клюшек в команде, только посмеивается. Бесконечное подпиливание клюшек раздражало Эдамса, и он начал внимательно инспектировать их длину на стенде во время матчей. «Я полагаю, – говорит об этом Хоу, – мы одурачили мистера Эдамса. Я, к примеру, всегда клал на стенд несколько кусков древесины требуемой им длины поверх клюшек, которыми играл».
Излюбленный прием опытного хоккеиста – отправить шайбу в ворота одним движением, подставляя клюшку под бросок партнера и лишь изменяя направление полета. Тактика здесь сводится к тому чтобы находиться прямо перед воротами и суметь дождаться момента, когда партнер оторвет шайбу ото льда и пошлет ее в направлении ворот. Игрок, ждущий этого паса, подставляет клюшку, и шайба отскакивает от нее в другой угол. «Ред уингз» наигрывали такие комбинации часами.
Особый успех в этом пришелся на долю Сида Эйбла. Он занимал позицию вблизи площади ворот, предупредив Линдсея и Хоу: «Вы, ребята, бросайте, и все. А уж я ее добью!» Таким путем «конвейер» забросил много шайб.
8 конце 22-го сезона Хоу «Ред уингз» прилетели в Торонто после долгой серии игр на выезде. Запас клюшек истощался, и Горди не очень нравились те две, что остались в его распоряжении. Он спросил Кента Дугласа, который раньше выступал в «Мэйпл лифс», не знает ли он кого-нибудь из игроков Торонто, кто использовал бы такую же клюшку. Дуглас предположил, что это может быть Рон Эллис. На тренировке в «Мэйпл лиф гарденс» Хоу сказал кому-то, что он был бы счастлив одолжить у Эллиса пару его клюшек. Рон немедленно прислал две. «Они были просто прекрасны, – вспоминает Горди. – Я играл ими все оставшиеся семь матчей, забил семь голов, включая „хет-трик“ в игре с Сент-Луисом».
Хоу всегда относился с антипатией к новому снаряжению, будь то коньки или ботинки. Он позволял другим обновлять, разнашивать или обживать хоккейное снаряжение для него. Большинство клубов перед началом сезона выдает игрокам по две пары коньков. У всех это новые коньки, но «Ред уингз» предпочитают выдавать одну пару новых и одну пару старых коньков. И Хоу принадлежит к числу их главных потребителей. Были сезоны, когда он истачивал по пять пар, а однажды пара коньков была изношена за две недели.
У Горди никогда не было недостатка б добровольных помощниках в деле обновления его новых коньков. Менеджер клуба Сид Эйбл носит обувь, и стало быть коньки, того же размера, что и Хоу. Он иногда находил новые коньки своего старого товарища лежащими в раздевалке на его хоккейной форме в знак того, что их было бы неплохо надеть руководителю команды, когда тот будет с ней заниматься. Много раз разнашивание поручалось Россу Уилсону, сыну массажиста команды Лефти Уилсона. В последнее время обновление коньков Хоу стало привилегией его старшего сына Марти. «Единственная проблема, – по словам Горди, – это следить, как бы Марти не улизнул в моих коньках на собственную игру».
На тренировочных сборах зачастую Хоу и Дельвеккио непроизвольно менялись коньками. «Толстый (прозвище Дельвеккио) сидит подле меня, а у обоих нас одинаковые номера обуви, – рассказывает Горди. – Иногда он возьмет мой левый ботинок и наденет, иногда правый. В конце концов мы обнаружили, что его левый ботинок подходит мне даже больше, чем ему».
Хоу не играл в шлеме никогда, однако настоял, чтобы его сыновья носили их. «Я был не прав, – признает он. – Мне следовало бы носить шлем, но когда я поступил в НХЛ, хороших шлемов просто не было. Я рад, что теперь лига обязывает молодых игроков носить шлемы. Без них нельзя играть в детских и юношеских командах, и хоккеист, взрослея, просто не представляет себе игру без шлема».
Хоу отлично знает счет своим годам. Однажды вечером после матча он с несколькими друзьями сидел в ресторане, болтая о том о сем. Довольно быстро его узнали. Какой-то человек, выглядевший много старше Хоу, подошел к нему и сказал:
– Горди, ты величайший игрок на свете. Я помню, как восхищался тобой, когда был еще мальчишкой!
Хоу повернулся к нему и сказал, усмехнувшись:
– Вам, кажется, хорошо известно, как обидеть человека, не правда ли?
Человек извинился и отошел. Горди вновь улыбнулся:
– Думаю, парни вроде этого знают, что я стар. И верно, я чувствую себя стариком по вечерам, подобным нынешнему. Мой организм нуждается в жидкости и сахаре сразу после игры. Я бы с удовольствием прошелся бы сейчас пешком в гостиницу, где мы остановились, как в былые годы я возвращался домой. Но я зачастую не могу – ноги сводит судорогой. Еще недавно я ходил по две-три мили, а сейчас не могу пройтись до отеля, находящегося совсем рядом. Чувствую, что ноги откажут.
Лишь седина и залысины на лбу выдают в нем ветерана самого беспощадного командного спорта, а не молодого атлета, приближающегося к зениту славы. Книга рекордов показывает, что зенита он достиг много лет назад, но от вершины протянулась вперед горизонтальная линия, которая долгие годы упорно не желает клониться вниз.
Хоу стал тем, кем стал – ведущим игроком большой лиги, – в сезоне 1949/50 года, когда пошел третий год его выступлений в НХЛ. Это было начало славного семилетия для «Ред уингз», которые семь лет подряд были чемпионами лиги, включая три триумфа по случаю победы в Кубке Стэнли.
Первая тройка, знаменитый «конвейер» Сид Эйбл – Тед Линдсей – Горди Хоу, задавала тон, доминируя в состязаниях бомбардиров сезон за сезоном, Хоу пропустил 20 игр в сезоне 1948/49 года из-за операции мениска на правом колене. Он тренировался не щадя себя, летом восстановил ногу и вышел на лед в сентябре в хорошей форме, Он изумил своих докторов, проведя замечательный сезон, в котором забросил 35 шайб, сделав 33 голевые передачи, и набрал 68 очков. Он пропустил вперед лишь Линдсея и Эйбла, у которых было больше очков. Его результативность в этот сезон была равна числу голов, забитых им за все три предшествовавших.
Хоу стал лидером HXJ! по заброшенным шайбам и набранным очкам в сезоне 1950/51 года. Он не пропустил ни одного матча следующие три сезона, в течение которых продолжал лидировать как по голам, так и по очкам.
Несмотря на молодость, росло его влияние на всю команду во время финальных кубковых серий 1952 года. Он держался на льду со спокойствием ветерана, принимал удары как должное, ни разу не потерял головы и всегда был на острие атаки. В тот год он впервые получил Приз Харта, вручаемый ежегодно «наиболее ценному игроку» лиги. Разгорелся спор о том, кто лучше – Хоу или Ришар, но редактор журнала «Хокки ньюс» отказался участвовать в дебатах на эту тему. Он назвал их обоих лауреатами награды «Игрок года», которую учредил этот журнал. Хоу получил Приз Харта и на следующий год, равно как и Приз Арта Росса за победу в споре самых результативных хоккеистов. Его единогласно выбрали правым крайним в первый состав команды «Всех звезд» НХЛ.
В конце сезона 1952/53 года он установил рекорд, забросив 49 шайб и сделав 46 голевых передач, что принесло 95 очков. До сих пор он спорит, что забил 50 голов. Спор об этой шайбе возник еще в Бостоне, когда до конца сезона оставалось еще пять матчей и восемь голов Горди. В тот вечер он подправил шайбу, брошенную Редом Келли в ворота. Но судья отнес гол на счет Келли, хотя защитник «Ред уингз» настаивал, что шайбу забил именно Хоу.
«Это был бы мой 200-й гол вообще и 50-й в том сезоне, – вспоминает Хоу. – Одновременно это был бы 20-й гол Реда. Это были очень важные показатели для обоих нас. Ред бросил шайбу в сторону ворот, а я ее подправил. Она ударилась в конек Хэла Лэйкоу и отскочила в сетку. Ред знал, что я был последним игроком Детройта, который дотронулся до шайбы, но никого в этом не мог убедить, Забавно, что я финишировал с 49 голами, а Ред с 19».
