Валентина. Серж, я тебе уже сказала, что с тобой все по-другому…
Серж. Возможно, за счет легкой примеси материнского чувства. Но еще раз спрашиваю вас, как могли вы так обращаться с мужем?
Валентина. Он привык, нет, это не то, что я хочу сказать. Он ко мне очень привязан, он знает, что я — такая, какая есть.
Серж. Какая же вы есть? Нимфоманка?
Валентина. Нимфоманка… Вы с ума сошли. Нет, я обожаю путешествовать, вот и все, а он никогда не может уехать из Парижа и, словом…
Серж. Словом… Это ваше любимое выражение?
Валентина. Не между нами, Серж. Я так и знала, что они мне все испортят своим карканьем «правда», «правда»! Серж, забудь, вернемся в отель «Акрополь»; ты был такой забавный, такой нежный, такой злой. Ты на меня смотрел круглыми глазами, как сова, и не сводил с меня потрясенного взгляда. Серж…
Серж. да, я был милым воспитанным молодым человеком. И я всегда им останусь. Очень рад, что я сумел вас раз— влечь, но, как милый воспитанный молодой человек, предлагаю вам вернуться домой.
Валентина. Это твое последнее слово? Впрочем, глупый вопрос. Никто же никогда не отвечает: «Нет, предпоследнее».
Серж. Это мое последнее слово, Валентина.
Валентина. Ты знаешь, я очень несчастна. А ты?
Серж (кричит). Это уж мое личное дело! Что, нам теперь вместе плакать?
Валентина не отвечает.
(Кричит.) Сказать тебе, что у меня в жизни не было большего горя, большего разочарования, большего унижения?!
Валентина. Не кричи. Я крика не выношу.
Серж. Ты еще не выносишь чужих чувств, забот, мыслей, Ты любишь цветы, балконы, переводные картинки и посте ли. Да? Угадал?
Валентина (продолжал плакать). Да, угадал. Но и тебя тоже я люблю.
Пауза.
Серж. Простите меня, тетя Валентина, я не могу больше здесь оставаться.
Валентина. Я тоже. Оракул, мое манто.
Входит Оракул. Валентина лихорадочно одевается перед неподвижно стоящим Сержем. Она идет к двери.
Серж. Куда ты пойдешь?
Валентина (в слезах). В «Шахерезаду». Русская музыка, мой дорогой, для фривольных натур… (Выходит.)
Серж валится на диван. Из боковой двери входит Мари. Она некоторое время смотрит на Сержа, затем выключает проигрыватель. Серж встает.
Серж. Я думал, вы ужинаете с вашим нотариусом.
Мари. Как бы не так. Я подслушивала.
Серж. А! Браво! Значит, вы в курсе.
Мари. Не становись в позу. Я же тебя знаю.
Серж. Вы знали насчет Валентины?
Мари. И да и нет. С одной стороны, я верила тому, что она мне говорила. Валентине всегда веришь. Но она выходила из образа.
Серж. Она надругалась и над вами и надо мной. Она не имела права. Мне… Я… (Отворачивается.)
Пауза.
Мари. А ты — дурачок. Хотя… это твой возраст. Ты тысячу раз должен был удержать Валентину. Со всеми ее любовниками и уходами из дома, со всем ее прошлым. Таких людей, как Валентина, нельзя упускать Но только ты еще молод, мой бедный, родной.
Серж. Я не Жан Лу, ты это имеешь в виду?
Мари. Жан Лу — он-то понимает. Он понимает, что в чело веке важна личность, а не поступки. Важно то, что дает человеческое присутствие.
Серж. Присутствие! Да она всегда отсутствовала. Путешествовала и все больше опускалась от ничтожества к ничтожеству.
Мари. Опускалась… Как можно такое подумать! Значит, любовь и ее проявления унижают женщину? Да ты потерял голову. Мы созданы для этого. Самой природой. Правда, изредка встречаются женщины сверх того еще и верные. Но Валентина не из их числа.
Серж. Нет. Она создана для лжи.
Мари. Потому что она сыграла роль женщины, приносящей себя в жертву? Чем тебя больше всего очаровала Валентина — веселым нравом, да? А как ты думаешь, могла бы она быть веселой, если бы на самом деле была обманута и отвергнута?
Серж. Больше всего я любил в ней непредсказуемость.
Мари. О, этого, поверь мне, ей не занимать.
Серж. Но что вы от меня хотите? Чтобы я признал, что был неправ? И чтобы сказал ей: «Превосходно, ты меня обманула, ты насмеялась надо мной, я по счету такой-то, браво»?
Мари (мягко). Просто я запрещаю тебе презирать Валентину. И плохо говорить о ней. Кстати, где она?
Серж. Успокойтесь, поехала в «Шахерезаду»
Мари. Вот видишь! Пойду позвоню Жан Лу, пусть едет за ней.
Серж. А Жан Лу? Вы ей прощаете то, как она вела себя по отношению к нему?
Мари. Нет. А ты, ты мог бы.
Серж. А я считаю, что каждый человек требует к себе элементарного уважения.
Мари. Конечно, конечно. (Направляется к телефону.) Звонок в дверь.
Серж вскакивает.
Серж. Это она. Вернулась. Она меня простила. (Бросается к двери и распахивает ее.)
Появляется Жан Лу в смокинге.
Жан Лу. Я хотел вам сказать, Мари, что она снова со мной. Она позвонила мне из «Шахерезады». Она спит у меня внизу в машине.
Мари. Прекрасно.
Жан Лу. Она просила меня передать вам обоим, что она вас нежно целует. Завтра мы уезжаем в Венецию, она обязательно вам позвонит, когда вернется.
Мари. Хорошо. Приятного путешествия, Жан Лу.
Жан Лу. Спасибо. (Кланяется Сержу и выходит.)
Серж (потерянно). Что он… что он сказал?
Мари. Ты прекрасно слышал, мой родной. Она тебя нежно целует.
Конец
