чтоб не обзавидовались, но так и быть, самым близким друзьям покажет.
Они все пришли к нему, мечтая увидеть такое чудо.
И вдруг выходит нечто кривобокое, колченогое, одноглазое, нос набекрень, да ещё с ослиным ухом.
Муж смотрит на перевёрнутые физиономии гостей пожимает плечами:
— Ну, если вам не нравится синтетический кубизм Пикассо...
Знаете, чем в актуальном искусстве инсталляция отличается от перформанса?
Актуальное искусство — это, например, нагадить под дверью и не сбежать. Но есть принципиальная разница. Если сначала нагадить, а потом позвонить, это инсталляция. А если сначала позвонить и потом нагадить, то это уже перформанс.
Заходит человек в бар. Садится за стойку. Десять минут сидит молча. Поворачивается в сторону окна, ещё десять минут сидит молча. Подзывает бармена. Смотрит ему в глаза, бармен тоже смотрит. Ничего не говорят.
Наконец через полчаса человек произносит: «Стакан воды». «Стакан воды», — повторяет бармен.
Медленно-медленно уходит. Наливает. Приносит.
Человек смотрит на стакан. Опускает в воду палец, долго-долго помешивает. Встаёт. Идёт к выходу. Ещё сорок минут смотрит на людей, будто собирается сказать нечто очень важное, но не говорит. Уходит.
Все провожают его почтительными взглядами, а бармен шепчет:
— Что ни говорите, а Тарковский — гений.
Пришла Бетховену по почте небольшая бандероль. На ней штамп «Не размораживать!». Бетховен разворачивает — сверху записка: «Дарю, тебе нужнее! Твой Ван Гог».
И по аналогии — вопрос из викторины на знание литературных героев:
Без чего был главный герой романа «Война и мир»?
Анекдот для знатоков музыки:
Приводит интеллигентная бабушка внука-очкарика на собеседование в школу для одарённых детей. Малыш милейший, приёмной комиссии хочется задать ему вопрос попроще.
- Тебя как звать?
- Иннокентий.
- Скажи, Кешенька, сколько времён года ты знаешь?
Дитя на минутку задумывается и неуверенно говорит:
- Наверное, шесть...
- Подумай немножко, не торопись.
- Точно шесть...
Все вздыхают, бабушка сидит красная. Ей сочувственно пожимают плечами: ваш крошка нам, увы, не подходит — даже таких простых вещей не знает.
Убитая бабушка выводит внук в коридор. Восклицает:
- Иннокентий, как ты мог?!
- Ну как же... — Иннокентий лепечет, загибает пальцы: — «Времена года» есть у Вивальди, Гайдна, Пьяццолы, Чайковского, Глазунова и Гаврилина! Получается шесть. А сколько же?
Бабушка трагическим шёпотом:
- Семь. Ты забыл про Жака Лусье!
Собственно, это снобская вариация на тему старого анекдота с тем же сюжетом:
На собеседовании в школе для одарённых детей шестилетнего Додика просят рассказать, чем автобус отличается от троллейбуса.
Додик говорит тёте директорше, что автобус работает на двигателе внутреннего сгорания, а троллейбус — на электроприводе с внешним источником питания.
- Заберите вашего ребёнка, — говорит директорша. — Как он будет учиться в первом классе, если не знает: троллейбус с рогами, а автобус — без?
Анекдотов, предполагающих исторические знания, сравнительно мало. Но удивительно, что до сих пор живы некоторые персонажи и события советской эпохи, хотя с тех пор уже сменились поколения. Неудивительны сюжеты про дуэли и поручика Ржевского (это шлейф кинокультуры), но, оказывается, люди всё ещё помнят Екатерину Фурцеву и «Бульдозерную выставку». Это приятно.
Шестидесятые годы. Большая советско-французская выставка в Париже. У входа толпа, спрашивают лишний билет.
Появляется Пикассо, шлёпает себя по карманам — забыл пригласительный. Говорит:
- Я Пикассо! Я Пикассо!
- Ну, нарисуйте что-нибудь.
Он калякает голубя мира.
- Действительно Пикассо. Проходите.
Следом проталкивается дама с причёской «бабетта». Кричит:
- Я советский министр культуры Фурцева! Потеряла пригласительный, немедленно пропустите!
Ей говорят:
- А как вы докажете, что вы советский министр культуры?
- По мне разве не видно?
- Не очень.
- Да как же я докажу?
- Ну вот, мсье Пикассо доказал, что он Пикассо.
- А кто это?
- О, мадам Фурцева! Добро пожаловать!
Брежнев читает западную прессу о «Бульдозерной выставке»: «Чудовищное преступление против творчества... Варварская расправа над свободным искусством... Деятели мировой культуры протестуют... «
Отшвыривает сводку. Звонит по вертушке Суслову:
- Мишель, читал, что пишут эти профаны? Они не поняли наш художественный перформанс! Бульдозер, сметающий картины, — это же аллегорическое олицетворение хтонического ужаса, экзистенциальное воплощение протеста против канонов, навязываемых мирозданием! Какое может быть современное искусство без иконоборчества и эпатажа? И эти люди ещё говорят о культуре?»
Приходит Вовочка после уроков домой. Видит — мамка плачет.
- Мам, ты чего?
- Братец твой допрыгался, дохулиганился! Взяли его!
Вовочка мамашу обнял, говорит:
- Ладно, мам, фигня. Мы пойдём другим путём...
Историк-религиовед жалуется другу, что его пароль на компьютере запросто расщёлкали хакеры.
- А ведь я ввёл сочетание цифр, известное только узким специалистам по средневековому религиоведению! Откуда, откуда хакеры знали, что я ввожу год канонизации Святого Доминика де Гусман-Гарсеса?!
- Да, поразительно. А в каком году его канонизировали?
- В одна тысяча двести тридцать четвёртом от Рождества Христова.
Великая французская революция. Рубят головы врагам народа, всякой гнилой интеллигенции.
Ведут философа: вжик, вжик — башка в корзине. Ведут химика: чик-чирик — готова. Астронома — вжик! Поэта — вжик!
Приволакивают священника. Укладывают, поднимают лезвие на гильотине. Священник шепчет: «Господи, спаси! Господи, спаси!»
Отпускают рычаг — застряло. Ещё раз — опять. В третий раз — снова не рубит.
Делать нечего. Больше трёх раз не положено. Священника отпускают.
Приводят инженера.
Уложили. Кряк!
Не работает гильотина.
Ещё раз пробуют — лезвие не падает.
- Ну-ка, дайте посмотреть, — говорит инженер. Встаёт, смотрит.
- Э, да у вас направляющие перекосило. Отвертка есть? ... Ну вот, так-то лучше.
- Ржевский, вы трус и подлец! Я вызываю вас на дуэль! Завтра на рассвете, близ мельницы, судьба решит, кому суждено погибнуть.
- Да ну на фиг, я не приду.
- Но почему, поручик?!
- А я трус и подлец.
И другой анекдот, где на дуэль вызывает уже поручик Ржевский:
- Граф, я
