Итак, остается неизвестный автор наброшенного на Сантэл заклинания. Зачем он это делает, чего добивается? «Впрочем – мысленно поправился кот – может быть, «он» на самом деле не он, а она или вовсе нечто неживое. Вроде камня зачарованного или еще какой вещи.»
- Сантэл, ты сегодня где была? Вспоминай, с самого утра.
- Сначала я пошла в храм, – послушно принялась перечислять девушка. – Оттуда на рынок. Потом к сестре заглянула, с племянником поиграла немного. Вернулась домой к обеду, после обеда учитель за уроки посадил. Как задания сделала, брат отправил вниз, Бирекке помогать. Она до вечера сундуки перетряхивала, все недостачу искала. Только не нашла ничего, вот!
- Больше нигде не была?
- Нет, Черныш.
Перечисленных мест хватало, чтобы повстречаться с половиной города.
- В храме ты как себя чувствовала? Ни с кем не разговаривала, к тебе никто не прикасался?
- То есть как – прикасался? – переспросила Сантэл.
- Пальцами. Или руками. Или головой боднул, – съехидничал кот. – Откуда мне знать? В ваших храмах не столько молятся, сколько по сторонам смотрят и свидания назначают.
- Я не какая-нибудь там, – обиделась девушка. – Я молиться ходила.
Черныш хотел поинтересоваться, помогло ли, прочистились ли чакры, но в последний момент прикусил язык. Атеистом он был в родном мире, в другом теле. Мало ли, какие здесь существуют порядки?
- Не отвлекаемся, – потребовал он. – Итак, вспоминай.
- Не трогал меня никто. Только жрец благословил, и все.
- На рынке необычных происшествий не было? Может, кто проклинал вслух?
- Ну, – замялась Сантэл – меня мальчишки дразнили. Сын Играса и его компания. Домалек мимо проходил, их отогнал, потом меня пригласил к ним домой зайти, сестру повидать. Больше ничего.
- У вас с зятем хорошие отношения?
Девушка пожала плечами. Мужа сестры она видела редко, разговаривала с ним еще реже.
- Понятно. Сдается мне, так мы ничего не поймем, – вздохнул Черныш. Попытка вычислить неизвестного заклинателя провалилась, толком не начавшись. Надо действовать иным способом. Только каким? Кот вздохнул еще раз. – Придется за тобой последить. Готовь корзинку.
- Зачем? Господин.
- Таскать в ней меня будешь. Дескать, так любишь, так любишь, что расстаться не можешь. С завтрашнего дня и начнем.
С утра большую часть времени Черныш потратил на вдалбливание в голову подопечной одного требования – при виде городского мага, настоятеля храма Пятерых или нового приказчика немедленно вытряхнуть корзину на землю. Якобы случайно споткнулась девушка, глупый же зверь возьми да убеги. Все остальное время ей следовало держаться поближе к новоявленному хранителю, причем дозволялось при необходимости тискать и чесать за ушами. Последнее даже приветствовалось.
Согласился на эксперимент кот в надежде поживиться хотя бы клочком информации. Уезжать из городка он не хотел, поэтому следовало выжать из выгодной позиции все доступные преимущества. Например, попытаться свести знакомство с неизвестным волшебником – если таковой существует и с какой-то неизвестной целью ворожит на Сантэл. Ради возможности узнать о себе нечто новенькое Черныш был готов простить ему даже второй сеанс дурноты, последовавший за снятием заклинания. По его предположениям, долго сопровождать девушку не придется. В чем бы ни заключались планы мага, при виде очередной неудачи он будет вынужден снова активно действовать. Тут-то его и можно подловить.
Возможного столкновения кот не боялся. Во-первых, собственной живучести он недавно получил хорошее доказательство. Во-вторых, его визави ни мастерством, ни силой не обладает. Иначе с чего бы ему использовать настолько слабые заклинания? Или это исполнение подкачало?
Короче говоря, первую половину дня Черныш провел, путешествуя по городу и бессовестно подслушивая чужие разговоры. Иногда в беспредметном трепе проскальзывали интересные вещи. Например, на рынке бурно обсуждалась неудачная попытка ограбления почтенной Ханиры, провалившаяся благодаря чудом оказавшемуся вблизи десятку стражи. Пойманных воров, среди которых оказались два купеческих охранника, сейчас прессовали в городской тюрьме. Имя десятника, Сарт, кот на всякий случай запомнил, ибо старался запоминать вообще все, связанное с активной бабулькой.
Кстати, сколько ей лет? Аборигены клянутся, за двадцать лет она практически не изменилась.
Внутрь храма Черныш прокрался осторожно и с легким душевным трепетом. Что-то здесь было. Не так четко, очевидно, как на кладбище, но какое-то влияние ощущалось. Пока Сантэл перемигивалась с подружками под неусыпным присмотром няньки-цербера, кот, скорчившись в комочек, сидел в дальнем углу и старался стать как можно незаметнее. Шерсть у него стояла дыбом.
- Уф, – не удержался он от облегченного вздоха, забираясь на улице на руки псевдо-хозяйки. – Неприятное место.
Девушка с испугом глянула на увлеченно болтающую с подругой нянюшку. Черныш поспешил успокоить:
- Не волнуйся. Меня она не услышит.
Телепатия, не телепатия, но разговаривал он с людьми явно не звуками. Идею попробовать общаться с людьми в толпе мохнатый вселенец лелеял давно, с того самого момента, как попытался наладить контакт с арестованным книжником. Дело тогда кончилось плохо, стражники чуть его не прибили, и вплоть до недавних событий в склепе экспериментов он не повторял. Однако, слегка освоившись и отдохнув, Черныш решил повторить попытку.
Тренировался кот по кабакам, на пьяницах, и довольно скоро выяснил, что если сосредоточиться нужным образом, то слышит его только один человек – тот, к которому он обращается. Довольно потерев лапы, хвостатый террорист принялся совершенствовать новообретенную способность, попутно вызвав шквал драк, нелепых случаев и обвинений в запретной волшбе со стороны завсегдатаев кабаков к хозяевам и друг другу. Некоторые в результате его деятельности зареклись пить, другие увеличили скорость поглощения и дозу. Как бы то ни было, теперь Черныш без страха мог передавать Сантэл указания на виду у всех.
- Говорят, Четверо и Хозяин Низа враждуют друг с другом, – тихонько прошептала подопечная в мохнатое ухо.
- Скорее недолюбливают, – припомнил неприятные, но терпимые ощущения кот. Прежде ему в святилищах бывать не доводилось, и слава богу.
Девушка выпрямилась, гордясь приобщением к сакральным тайнам. Черныш просто добавил лишнюю монетку в копилку неясностей и завертел головой, высматривая возможные угрозы. Никого. То есть людей-то вокруг много, только подозревать некого. Чинно шествовала госпожа Фалесия, про которую поговаривали, что она изменяет мужу с конюхом (враки. Не с конюхом, а с садовником, кот точно знал); пробегала стайка сорванцов, прошлым вечером обчистивших сад уважаемого горожанина Тарката; тяжело опираясь на костыли, ковылял потерявший в предпоследней войне ногу полунищий плотник. Светились счастьем глаза Соланы, наконец-то получившей разрешение отца на брак с любимым, довольно щурился получивший хорошие новости купец, писари радовались выданному жалованью. Что может быть обыденнее?
Легким диссонансом в картине жизни выглядел Анвил, с тоской провожающий взглядом каждое движение своей богини. Сантэл, занятая котом, поклонника даже не заметила, хотя он тащился следом за ней до самого дома. Возможно, у него есть дела по работе и просто пути совпали, но почему-то Чернышу думалось, что причина в другом.
- Тебе ведь четырнадцать?
- Да, Черныш.
- Значит, скоро замуж пойдешь, – напророчил хвостатый. - Через год, максимум – через два.
Сантэл испуганно схватилась за щеки. Отец ее в свои планы не посвящал, брату сейчас не до младшей сестры. Но вскоре Бирон выйдет из цейтнота и задумается, куда ее пристроить, пока в перестарках не оказалась. Черныша поначалу шокировало, насколько рано здесь женятся и выходят замуж, потом привык. В его мире четырнадцатилетние считались подростками – здесь они в том же возрасте умирали родами.
