— Юлий, ты жив-здоров?! — с ходу затараторила Ника. — Ходят такие ужасные слухи…
За девушками вбежали лейб-гвардейцы с явным желанием схватить княжну, о которой им не было ничего известно, хотя Ханна была сержанту знакома.
— Отставить! — поднялся я из кресла. — Княжна Шаликова тоже может входить ко мне невозбранно.
Сержант и караульные козырнули, и вышли.
Идумеи и тётя Эйлиш в недоумении наблюдали за этой сценой. Неожиданно мужчины произнесли несколько фраз на своём языке и начали вставать, продолжая глядеть на Ханну. Девушка вдруг покраснела настолько, что это стало видно с моего места, и выбежала наружу.
— Мы пойдём, — только и смогла от неожиданности проронить Ника, последовав за подругой.
Идумеи снова негромко заговорили.
— Кто эти девушки? — воззрела на меня княгиня.
— Они мои очень хорошие знакомые, — попытался объяснить я, не вдаваясь в подробности.
— Думаю, они забеспокоились о вас по причине неясных слухов о болезни императрицы и позволили себе без предупреждения навестить своего очень хорошего знакомого, — улыбнулась тётя. — В молодости и я делала импульсивные поступки.
Княгиня села, а идумеи продолжали стоять, тихо переговариваясь.
— Давайте возвратимся к прерванной беседе, — предложил я гостям.
— Да-да, конечно, — закивал Маной Керц. — Ваше Королевское Высочество, — вдруг обратился он по-арелатски к княгине, сделав акцент на её природном статусе. — Мне очень неудобно, но последующая беседа с наследным принцем будет иметь конфиденциальный характер. Я прошу меня простить за бестактность…
— У всех свои секреты, — тётя Эйлиш встала. — К тому же мне следует ещё раз попытаться навестить сестру или поговорить с лейб-медиком о случившемся.
— Мы хотели поговорить вот о чём, — медленно начал посланник, когда дверь закрылась. — По всей видимости, вы имеете твёрдое намерение укреплять южные границы своего государства.
— Все границы Империи должны быть под защитой, — уклончиво ответил я.
— Это да, — согласился собеседник. — Но на данный момент южные границы Империи почти открыты и кочевники, — Керц сделал акцент на последнем слове, — могут чуть ли не беспрепятственно пересекать её, что делает проживание в тех местах опасным для земледельцев. А вы, Ваше Высочие, планируете заселять южные рубежи. Следовательно, вопрос с Булгарией рано или поздно начнёт решаться.
Посланник замолк и выжидательно посмотрел на меня.
— Я внимательно слушаю вас, — прозвучал мой ответ, поскольку захотелось узнать, насколько информированы эти нежданные гости.
— Почти не секрет, что едомеи, эти вероотступники, — скривился Маной Керц, — имеют особый интерес к Хазарии и Булгарии. Возможно, Ваше Высочие не знает, но Флорентия опускается под воду примерно на два пальца в год. Учитывая, что почти все мостовые там и так находятся на порядочной глубине, через несколько десятков лет вообще станет невозможно жить.
— И как это связано с упомянутыми южными государствами?
— Они рассматриваются как вероятные места для будущего расселения проклятых вероотступников.
Я начал было обдумывать новую информацию, но идумей продолжил:
— В связи с этим Руководящий Совет Республики рассматривает перспективы сотрудничества с монархами тех государств, которые, скажем так, имеют свой интерес к Булгарии.
— Вот как… — только и смог ответить я. — А почему вы не упомянули Хазарию?
— Вам, возможно, ещё пока неизвестно, принц, — вперил в меня взор Керц, — но великий кахан Ябгу скоропостижно умер, упав с лошади и сломав себе шею.
У меня пропал дар речи от этого известия.
— Опустевший трон занял его брат Фетх, — продолжил идумей после непродолжительной паузы. — А поскольку новый великий кахан неодобрительно относится к едомеям, то мне не представляет труда ответить на ваш, принц, вопрос о Хазарии. Кстати, он очень хорошо относится к своей пропавшей несколько месяцев назад племяннице.
Керц снова умолк. Да и смысла ему продолжать не было. Этот едомей, вероятно, когда-то общался с Фетхом и видел Ханну. Поскольку девушка, только заметив моих собеседников, поспешно удалилась, то не трудно понять, что она тоже кого-то из них узнала. Ну, а этим мужчинам осталось только сложить два и два, дабы понять мою роль в произошедших с ней событиях.
— Я правильно понимаю, что Руководящему Совету Республики Генуа не помешали бы союзники против Булгарии? — без обиняков задал я вопрос.
— Можно и так сказать, Ваше Высочие. Флорентия сильна, но вода камень точит, — удачно пошутил Керц. — Конечно, потребуются годы, но мы верим в успех задуманного.
— И какая польза Империи от упомянутого… скажем так, союза?
— Если война в восточных германских землях скоро закончится, то в наступившем мире коммерция снова начнёт свою деятельность. Доселе Российская Империя имела незначительный интерес в сфере европейской торговли. Даже различного рода мастеровые не желали перебираться в вашу страну, наслушавшись неодобрительных слухов. Всё может измениться, Ваше Высочие, хотя и не сразу, конечно. Потребуется долгая работа с общественным мнением, дабы разрушить сложившиеся с незапамятных времён предрассудки. А вот начать поставки вам готовой продукции, в том числе и для армии, можно довольно скоро.
Я задумался. Многое из сказанного казалось довольно заманчивым, но эти банкиры просто так ничего не предпринимают, ища во всём только свой интерес. Да, они предлагают помощь, но, возьмём, к примеру, поставку вооружения. Это почти прямая дорога к зависимости от западных промышленников, а отечественные окажутся задвинутыми, поскольку не смогут конкурировать с первоначально предлагаемыми демпинговыми ценами. Понятно, что позже, когда российские мануфактурщики разорятся, западные поднимут продажную стоимость. Подобное было уже в девяностых годах моего прежнего мира, когда дешёвая дотированная сельскохозяйственная продукция уничтожила зарождающееся фермерство в Российской Федерации.
Возможно, эти мысли повлияли на выражение моего лица, за которым внимательно следили посланники Руководящего Совета.
— В любом случае, Ваше Высочие, всё обсуждаемо, — поспешил заверить главный из них, сделав какие-то выводы. — Не извольте беспокоиться! Всё предложенное будет наивысшего качества и с минимальными наценками. Ваша Империя будет насыщена, не только готовыми продуктами, но и различной сельскохозяйственной живностью. Сразу после окончания войны, разумеется, — добавил Керц.
— Напомню, — произнёс я, — что мои успехи в этом деле весьма посредственны, и результат, возможно, не станет очевидным.
— Всё во власти высших сил, — поднял, как бы в религиозном экстазе, свои руки хитрый идумей.
«И денег», — добавил я мысленно.
— Дозвольте откланяться, Ваше Высочие. Наша беседа была чрезвычайно полезной, и, смею предположить, что она далеко не последняя, — посланник неожиданно решил закончить переговоры.
— Не могу не согласиться, — прозвучал мой ответ.
Я ходил по большой зале, заполненной веселящимися гостями, ища одну хазарочку. Наконец, рядом с высокой девичьей фигурой, явно принадлежавшей Нике, была запримечена и разыскиваемая персона.
— Почему не танцуете? — деланно удивился я.
— Устали, — ответила за всех княжна.
— Юлий, надо поговорить, — серьёзно произнесла Ханна.
— Да, согласен, — кивнул я и предложил девушке руку.
— А меня, значит, бросаете? — надув губки удивилась Ника.
— Мы будем говорить о делах, — ответила хазарочка, как будто бы этой фразой всё объяснила.
Конечно же, местом для очередной конфиденциальной беседы был выбран мой кабинет.
Ханна, войдя, бросила взгляд на диван, на котором недавно сидели идумеи, и разместилась на том, где восседала арелатская принцесса. Я снова выбрал моё кресло и приготовился слушать.
— Это очень непростые люди, Юлий. Дядя Фетх несколько раз вёл с ними переговоры, так что я знаю, о чём говорю.
— И о чём он с ними разговаривал?
