«Брокмизар был прав».
«Догони! Убей!»
Паладин побежал за дворфами.
***
Айдан бежал «сломя голову» в глубину леса. Не заметив толстый корень у себя под ногами, он споткнулся и упал лицом в землю. Медленно поднявшись, Айдан увидел, как на земле лежат зубы. Его зубы.
«Даже не почувствовал».
Солнце озарило поляну. Айдан прикрыл глаза рукой. Когда глаза привыкли, капитан решил идти дальше в лес, но блик от какого-то предмета заставил его остановиться. Этим предметом оказалось его обручальное кольцо. В голове раздался истеричный смех.
«Ты даже этого не заметил!»
— Заткнись!
«Как жаль, что ты их сжег. Вы могли бы вновь все встретиться, сесть за стол. Какие вы там произнесли клятвы, после того как надели кольца? Ах да: «Теперь, мы связаны судьбой на веки вечные и будем любить друг друга до конца времен». Как поэтично».
— Хватит копаться в моей голове, чертов колдун! Отстань от моих девочек и покажись!
«Девочек? Они всего лишь два куска обгоревшего мяса с костями. Одно тело, кстати, меньше, если ты не забыл. А может их трупы еще можно оживить?! Ха-ха-ха, уж извини за каламбур, человечек».
Снова смех. Айдан пылал от ярости. Сосуды в глазах лопнули, и мир предстал перед ним в алом цвете.
— Они… моя… семья!
«Назови хотя бы их имена, капитан».
— Кат… Ло… я… — мысли капитана стал заполнять туман. — Я… не могу… вспомнить.
«Скоро тебе не надо будет что-либо вспоминать. Кроме лишь одного — жажды убийства!»
Айдан начал истошно кричать, глядя в небо. Капитан из последних сил поднял цепочку и надел себе на шею. Его тело начало трясти и он в припадке упал на землю. Айдан лишился последних остатков разума. Тело сгорбилось. Ногти увеличились до размера пальцев, как и зубы, которые выпирали в разные стороны. Волосы на голове выросли до уровня плеч, кожа стала серой, а глаза теперь пылали ярко красным цветом.
Фидия наконец смогла нагнать Айдана, но увидев как он неестественно дергается на земле, не решилась подходить.
То, что было мгновение назад Айданом, встало.
«Опаздала».
«О нет, ты как раз вовремя! Как хорошо, что ты прихватила меч нашего горе-капитана. Как думаешь, он тебе поможет?»
Следопыт начала медленно отступать. Вурдалак двинулся на нее. Фидия, бросив меч на землю, достала лук из-за плеча. Чудовище не стало ждать, пока она сможет вооружиться и прыгнуло на нее. Следопыт, понимая, что не успеет вытащить стрелы из колчана побежала на него и в последний момент сделала сальто вперед, попутно доставая две стрелы, и в полуобороте выстрелила в затылок монстру. Стрелы так и остались в голове вурдалака. Он повернулся.
«Глупая эльфийка! Он же труп! ХА-ХА. Нужно что-то помощнее стрел!»
Фидия, достала кинжал из голенища и, издав боевой клич, вновь побежала на монстра. В подкате следопыт воткнула кинжал в стопу вурдалака. Его когти просвистели в паре дюймов от головы следопыта. Сбив чудовище с толку, Фидия подобрала меч, который находился за его спиной и не глядя, рубанула сверху вниз, отрубив ему левую руку.
Вурдалак удивленно смотрел то на элфийку, то на руку, лежащую на земле. Взревев, он кинулся на остолбеневшую Фидию, которая в последний момент пришла в себя и воткнула меч ему в грудь, пробив сердце.
«НАДО БЫЛО В ГОЛОВУ! ХА-ХА-ХА!»
Монстр схватил ее за руку и потянул на себя, проткнув свое тело до рукояти. Фидия замешкалась, удивленная поступком чудовища. Она отцепилась от рукояти, сделав шаг назад, но монстр предвидел это и, двинувшись вперед. Чудовище проткнул живот следопыту, пробив ее тело. Вурдалак резко вытащил лапу, выпустив наружу кишки Фидии.
Бездыханное тело следопыта упало на землю, а бывший капитан заставы в Гавани Менетил двинулся в Андорал.
***
Дворфы нашли мага, свесившего ноги с обрыва. Они переглянулись и подсели к нему. Долгое время они просто молчали. Таладор тоже подошел к троице, но садиться не стал, встав на краю обрыва. Жрец смотрел себе под ноги. Гломлин достал трубку, набил ее самым лучшим табаком во всех Восточных Королевствах и затянулся. Откашлявшись кровью и сплюнув ее с обрыва, Гломлин заметил как Адген протягивает ему руку.
— Можно?
Гломлин, только сейчас заметил его шрамы на ладони. Улыбнувшись, он передал трубку магу и спросил:
— Откуда у тебя эти шрамы?
Адген сильно затянулся и выпустил дым через нос.
— Это сейчас важно?
— Сейчас уже нечего не важно, но от какой-нибудь истории я бы сейчас не отказался. Может ты их получил, когда впервые практиковал огненные заклинания, пытаясь избавиться от волос на подмышках?
Маг поперхнулся и сидящая троица громко засмеялась, нарушая природную тишину. Таладор все также смотрел вниз.
— Хотел бы я так получить эти шрамы, но нет.
— Рассказывай.
Выпустив очередной раз дым, Адген тяжело вздохнув, передал трубку Гломлину, углубившись в свое прошлое.
— Я родом из Кул-Тираса и был вторым ребенком в семье. Может у меня был бы брат или сестра, если бы ребенок не родился мертвым. Родители впали в отчаяние, но следствие их усилий все-таки сидит рядом с вами. Мама была рада, когда у меня в шесть лет появились магические способности. Я помогал ей на кухне, доставая посуду с верхних полок или разжигая огонь в камине, делая всего лишь пасы руками.
Слезы полились из глаз Адгена.
— Мама говорила, что мне будут очень рады в Даларане. Что я очень способный ребенок. Она была простой крестьянкой и искренне надеялась, что кто-то из нашего рода сможет вырваться с портового острова в люди или получить уважение, не надрывая при этом спину. Она также грезила, что я стану придворным магом в Лордероне.
Адген шмыгнул носом. Брокмизар дал ему свой платок. Вытерев слизь с кровью, маг выкинул в обрыв платок.
— Маме нравилась магия, но вот отцу — нет. Он был простым кузнецом и вооружал небольшую армию Кул-Тираса. Кузню он построил в соседнем от нас доме. Мой отец хотел, чтобы я пошел служить на флоте или продолжать кузничное дело вместе с ним. Узнав о том, что я имею магические способности, отец перестал разговаривать со мной. Он стал часто пить в тавернах, до тех пор пока не уснет, а мама всегда забирала его и приводила домой и не злилась. Она продолжала его любить, понимаете? Как только она приходила домой, увидев меня, она делала виноватый вид и говорила: «Вырастешь — поймешь».
Гломлин передал магу трубку и тот, несколько раз затянувшись вернул ее владельцу.
— Кто-нибудь из вас вообще понял? Хоть что-то? Что это значит? Ну вот, я вырос, но до сих этого не как не понял. Как я узнал от соседских детей, которые узнали от своих родителей, что когда он перепьет, отец называл меня «дъявольским ублюдком», а маму «шлюхой, которая бегает под луной». Он свято верил, что после рождения мертвого ребенка, мама уходила по ночам проводить обряды, чтобы снова смогла родить. Только здорового.
Адген вновь попросил трубку у Гломлина. Дворф, перевернув трубку и стукнув ей по ноге, избавился от сгоревшего табака. Наполнив трубку, он передал ее магу.
— И вот, однажды отец позвал меня с собой в кузню. Это была очень холодная зима. Он был чертовски пьян, а я не придал этому значения. Чертов дурак. Я был так рад, что он вновь разговаривает со мной, что не мог и подумать о чем-то плохом. Он достал заготовку под меч и положил ее на наковальню. Сказал: «Погрей руки, ты весь дрожишь». А я: «Спасибо, папочка». Он улыбнулся мне. Я увидел огонь в его глазах, но снова не предал этому значения. Я снял варешки и поднес руки к раскаленному железу. Отец встал передо мной и тоже грел руки. Потом он схватил меня за кисти и придавил их к расплавленному железу. Боль была чудовищной. Я закричал, а он убрал свои руки и занес секиру у меня над головой и сказал: «Сдохни ведьминский выродок!». Я уклонился от удара и побежал к двери, но каким-то образом он смог ее намертво. Направив обгоревшую руку на горн, я крикнул: «Ненавижу!». Огонь мгновенно поглотил отца. Кузня тоже загорелась. Открыв дверь магическим ударом я оказался на улице и увидел, что наш тоже дом загорелся.
