— Хотела бы я быть такой же беззаботной, как и ты, — я позволяю себе принять эту маленькую ласку, утыкаюсь носом в ладонь. — Но я по-прежнему хозяйка этой маленькой банды. А, значит, обязана о них позаботиться.
— Позволь тогда мне позаботиться о тебе? — Фаст наклоняет голову и с мягким вопросом во взгляде смотрит мне в глаза.
Секунду я смотрю на него с привычной мне холодностью и даже отторжением. Но понимаю, что время для обид прошло. Мы встряли, и отказываться от чужой помощи и заботы — с моей стороны непростительная глупость.
А потому лишь киваю и отвожу взгляд, вновь осматривая место падения. А в мыслях делаю себе зарубку — главное не допустить, чтобы эта мимолётная слабость вновь не открыла Маркусу дорогу в моё сердце. Забота заботой, но влюбляться и повторять старые ошибки больше нельзя.
— Маркус, что произошло, пока меня не было? — спрашиваю я, двигаясь вдоль того, что ещё вчера было моим экспрессом.
— Что конкретно произошло — мы сами не знаем, — Фаст пристраивается рядом, предусмотрительно поддерживая меня за локоть, когда песок под моими балетками осыпается и я слегка теряю равновесие. — Просто мы в один миг выпрыгнули из Межмирья и зависли над этим пляжем. А потом на него же и рухнули. Как видишь, часть вагонов разорвало "Хищником", а часть пострадали во время переброски. Освальд, после того, как я нашёл тебя и поиски прекратились, тут же принялся за обследование состава. Думаю, к вечеру у тебя будет отчёт.
— А команда? — хоть состояние "Торопыги" не менее важно для меня, но своими ребятами я дорожу больше.
— Все живы, есть небольшие травмы и незначительные ранения, но ничего такого, с чем не могла бы справиться ваша Хельга.
Невольная улыбка касается моих губ — наша младшая кухарка давно демонстрирует способности к медицине и в моих планах была отправка девушки на курсы бытового лекаря. Но каждый раз либо не хватало денег, либо времени. Получается, что Хельга познаёт эту науку, так сказать, в бою.
— А Розмари? Как она? — незаметно для самих себя мы обходим наш импровизированный лагерь и замираем у кромки леса. — Знаешь, кажется, это она помогла мне. Я чувствовала присутствие чужой силы, которая подпитала меня во время прыжка.
Маркус бросает на меня странный взгляд. Я впервые не могу прочесть его эмоции в нём. Какая-то смесь настороженности и желания разобраться в этой загадке.
— Не знаю, правда это или нет, — наконец-то говорит он. — Но Рози не приходила в себя, пока я не принёс в лагерь тебя. А потом они вместе с Кропальком заявили, что будут спать рядом с тобой. Точнее, это Рози заявила и сказала, что Кропа её полностью поддерживает.
— Надо же, как они спелись, — хихикаю я.
— Не то слово, — возмущается Маркус. — Хорошо, что Миранда хотя бы убедила Рози поужинать! И то — они уничтожили свои порции, так и не отходя от тебя.
Мужчина недовольно сопит, всем своим видом показывая, как его задевает такое непослушание со стороны приёмной дочки.
— Маркус, ты что, ревнуешь? — внезапное озарение настигает меня. — То, что Рози успела привязаться ко мне и Кропе?
— Не говори ерунды, — на секунду лицо Маркуса удивлённо вытягивается, показывая, что я попала в цель, но потом он вновь становится серьёзным. — Какой план, гратта Хардисс? Уверен, что ты уже знаешь, что мы будем делать?
Я обвожу стоянку взглядом, собираясь с мыслями. Плана, как такового, у меня нет. В починке экспресса я бесполезна, помогать девочкам на кухне — они меня первыми оттуда тряпками погонят. Разбирать обломки вагонов — мои мальчики-стюарды слишком гордые, чтобы принимать помощь от женщины, тем более хозяйки.
Мой взгляд снова остановился на разрушенном рудохранилище. Вопрос о целостности наших запасов армелита отпадает сразу же. Если не Кропалёк, то местные фуршуни уже сожрали всё, что я успела закупить. А потому первое, и самое важное, что нужно сделать на пути к нашему спасению — раздобыть топливо для "Торопыги".
— Единственное, чем я могу сейчас помочь — так это исследовать место, куда нас закинуло, — говорю я, разворачиваясь к лесу. — И ты пойдёшь со мной.
— Неожиданно, — тянет Маркус в явном недоумении от моих слов. — Я уж думал, придётся навязывать свою компанию.
— Ну что ты, — я оглядываюсь и подмигиваю. — Ты, несомненно, очень полезный компаньон. А я, знаешь ли, слишком практична, чтобы отказываться от очевидной выгоды. Даже в угоду своей вредности.
Сказав это, тут же ныряю под сень разлапистого кустарника. Просто мне нравится оставлять за собой последнее слово, а Маркус не любит проигрывать. Поэтому единственный выход из нашей словесной дуэли — сделать вид, что появилось что-то очень важное.
Например — труднопроходимые заросли.
— Ты знаешь, куда идти? — спустя полчаса нашего молчаливого похода задаёт вопрос Фаст.
Я как раз останавливаюсь на небольшой прогалине посреди леса. Меня по-прежнему не покидает чувство, будто я здесь уже была. Бегала по этим местам, играла в прятки у того раскидистого дерева. Но в моих видениях здесь всё не было столь запущенно. От этих мыслей нехорошее предчувствие в моей груди разрастается ещё больше.
— Ты только сейчас решил задать этот вопрос?
— Сложно высказывать сомнения, когда ты настолько уверено ломанулась в кусты, — пожимает плечами Маркус. — А вдруг ты уединиться со мной решила, а? — он бросает на меня лукавый взгляд, но под моим надменным взглядом тут же меняет тактику. — Если ты что-то для себя решила, смысл тебя отговаривать? Хотя, если всё же интересно моё мнение — я бы взял с собой твоих ребят. Неизвестно, какая гадость тут обитает.
— Уверена, ты сможешь меня от всего защитить, — криво улыбаюсь ему в ответ. — Но если мои предположения верны, мы никого опаснее фуршуней не встретим.
— О чём ты говоришь? — Фаст в недоумении вскидывает брови, но я не отвечаю, двигаюсь дальше.
Что-то тяжелое, вытягивающее все мои силы, находится впереди. Я физически ощущаю это — на меня наваливается апатия и опустошение. Зрение будто бы раздваивается — я вроде нахожусь здесь и сейчас, слышу лёгкую трель птиц и сопение Фаста позади. И в то же время — перед глазами мелькают совсем другие картинки. Затянутые дымом и пеплом.
Когда мы достигаем очередной прогалины, и тяжёлые опахала низкого кустарника расходятся в стороны, я уже знаю, что увижу.
Незримая дорога вывела нас к центральной площади давно умершего города. Сожжённого заживо, а сейчас покрытого густыми зарослями мха и ползучего вьюна.
Но мои глаза видят другое — столбы огня, пожирающего здание за зданием, бегающих в панике людей. И людей в имперской форме. Это не просто жандармы, это спецотряд Потрошителей. Они вламываются в каждый дом, хватают людей и уводят их куда-то. Оставляя после себя только огонь и смерть.
Я наяву ощущаю этот удушливый запах сгорающей жизни… от него не спрятаться, и даже если перестать дышать — он всё равно навечно со мной, впитался в меня, в мои воспоминания.
Ноги ослабевают, и я оседаю на землю. Упала бы, да меня подхватывает Маркус.
— Агата, что с тобой? Где мы?
— Это мой мир, Тиамар, — я откидываюсь на его грудь и обвожу невидящим взглядом заброшенные руины. — Всё, что осталось от моего дома…
Маркус молчит, но эта тишина спасительна для меня. Не уверена, что если сейчас он начнёт расспрашивать о том, что тут произошло — я не скачусь в банальную истерику. Я прятала память о той трагедии так далеко и глубоко в своём подсознании, что сейчас это физически больно, будто я снова переживаю момент, когда имперцы пришли в наш город и предали его огню.
— Вот поэтому мы и везём Рози в Школу, — дыхание Маркуса шевелит волосы на моей макушке. Он сжимает меня в своих объятиях, и жуткие картины в моей голове гаснут, теряют яркость, вновь скрываясь в пелене забвения. — Чтобы больше ни один Скользящий не пострадал в этой бессмысленной охоте.
Глава 10. Сделка
— Есть предположения, почему нас закинуло именно в Тиамар? Его ведь даже на картах нет. Как и других миров, выпотрошенных имперцами, — спрашивает Маркус, пока мы идём по заросшим бурьяном улочкам.
