— Не брат я ему!!! — Принялся я за следующего. И, раскрутив, отправил тем же курсом.
— Ладно, Сим… Успокойся… Святой Варфоломей! Что с ним?
Я запустил сразу пятерых мертвяков и одного вампира в окно, затем впился зубами в шею одного из врагов и отбросил труп в сторону.
— Во имя Симона Великого! — взревел я и достал откуда-то из кармана меч (хотя его у меня и в помине не было). Черный меч, блестящий в лунном свете, на рукоятке которого была надпись «Симон У а ый».
Меч начал извергать из себя мощный поток света. Раздался злобный рев. Все замерли, в растерянности. Что же теперь будет?! На потолке засияла черная звезда, окутанная сизым туманом. Закричав что-то непонятное, я начал яростно махать мечом во все стороны, круша все, что стояло на моем пути.
— Абрахам Укран Горлоитнг!
И вдруг, пол под ногами у мертвецов стал разверстываться, и в момент они провалились в бесконечную бездну.
— Сим… — Заикаясь, произнес Фирс. — Симон… Это… Как — это?
— Я правда… правда не знаю, Фирс. — оправдывался я.
— Нет, ты должен знать. Что произошло?
— Как бы это сказать? Он пришел, как ты и говорил…Стал говорить, что, если я перейду на его сторону, то он не убьет меня, а наоборот, сделает меня величественным и властным. Я, естественно, отказался… он сказал, что, мол, не доставайся ж ты никому…
— А, бог несчастный! Лермонтова читает!
— Не Лермонтова, а Пушкина, — возразила ему все знающая Адель.
— Какая разница! — вскипел Фирс. — Сейчас главное не то! Ты отказался и…
— Он наслал на меня этих… Мягко сказать, мертвяков.
Обойдя стороной ужасную дырищу в полу, мы направились в гостиную. Очень долго там сидели, пока Мина не произнесла:
— Детище ада!
— А? — не понял я.
— Ты — детище ада.
— Нет уж, извини, Мина! Это ты детище ада, а я не понятно чье!
— Нет, ничего подобного! Я порождение ада, а вот ты — как раз его детище!
— Хватит! — прикрикнул Фирс.
— Молчу…
— Надо что-то делать… Согласись, Сим, даже нам опасно жить с тобой.
— Да я же не собираюсь кидаться в вас стульями и бить палкой! — сорвался я с места.
— Конечно, не собираешься, но… Ты не можешь себя контролировать!
— Могу!
— Не можешь!
— Могу!
— Не можешь! — со всем своим египетским сарказмом сказал кот.
— Мо…
— Замолчите! — рявкнул Афиноген. — Перестаньте сейчас же! Конечно, Сим, ты не собираешься нас убивать, но ты…Ты ведь брат Клима! — усмехнулся он. — А ему все равно, кого убивать!
— Я… не его…брат… Прекратите меня доставать этим проклятым Климом! — рассвирепел я и направился в свою комнату.
— Сим!…
На другое утро я не вышел к завтраку, мне захотелось сбежать из этого чертова дома, где от меня все шарахаются. Надел на себя плащ — невидимку (подарок Натана), и отправился на первый этаж.
Все уже завтракали, сидя за столом, и за то время, пока я крался к двери, не проронили ни одного слова. Осторожно открыв дверь, я вышел на улицу. Решил отправиться прямо к дому Евы, чтобы наблюдать за ней. Запрыгнув на карниз, увидел, как девочка с черными глазами ест и вместе с тем делает уроки. У нее был аккуратный почерк, низкие строчки и буквы наклонялись в левую сторону. Писала она также левой рукой, из чего я понял (как это ни странно), что она левша.
Мне надоело стоять в капюшоне, точнее, я весь от него взмок, и решил снять, но девочка, устав от уроков, подошла к окну, и я в смятенье уронил плащ. Беспомощным взглядом я проследил, как плащ падает на асфальт, и сделал отчаянную гримасу.
Девочка закричала. Я умоляюще потрясал руками и прикладывал палец к губам.
— Прошу тебя, тише! Не кричи, а то меня заметят! ДА ТИШЕ ЖЕ, Я СКАЗАЛ!
Ева в момент смолкла.
— Что вы здесь делаете?
— Стою…
— А… А почему именно тут? Здесь есть много других бал… А почему — это у вас такие большие зубы?
— Я… Понимаешь… Впусти меня, а потом отвечу.
Девочка немного колебалась, но, видимо, любопытство взяло верх, и она отошла от окна. Я, кряхтя, пролез в него и очутился на полу в большой комнате.
— Так-то лучше…
— Так почему у тебя такие огромные клыки?
— А, понимаешь… Только не кричи, я тебя есть не буду…
— Есть не будете? — не поняла Ева. — Вы что, каннибал?
— Нет, каннибалы — это люди, а я не человек, я — вампир.
Сначала в глазах Евы появился ужас, потом легкое оцепенение.
— Но вы ведь сказали, что не будете меня есть, правильно?
— Нет, нет! Что ты! Я питаюсь только крысами!
Взгляд девочки метнулся в сторону большой зеленой клетки, в которой сидела огромная толстая черная крыса.
— Любимчик не съедобный, — предупредила она.
— Да ладно тебе! Я почти не голодный! — заверил я ее, хотя с ночи ничего не ел.
— А что ты делал именно на моем карнизе? — полюбопытствовала Ева.
— Живу… Э…Охраняю! — заверил ее я.
— От кого?
— Поверь мне, есть от кого!
— Неужели?
— От мертвецов, женщин с красными лицами, вампиров… В общем от разной нечисти, типа меня.
— И что им от меня надо? — с недоумением спросила у меня девочка.
Вздохнув, я поведал ей ее историю.
— …. И вот теперь, если они тебя схватят — а сделать они могут это только в тот день, когда тебе исполнится 13 лет — то принесут в жертву Хромусу. А потом они смогут спокойно бесчинствовать на улицах, пить кровь у людей, использовать в своих целях, в общем, закон будет для них не писан.
— А что, сейчас они этого сделать не могут?
— Нет. Ни сейчас, ни после твоего дня рождения — они не могут причинить тебе зла. Запрещено на небесах, так сказать. Начальством. У ваших богов договор с нашими, что не будем чересчур упорствовать и уничтожать популяцию живых существ.
— А, понятно! Значит, пока они не убили меня, не могут владеть миром! — Вдруг, Ева побледнела. — Значит, они меня все равно убьют?
— Нет. Мы не дадим!
— Кто — это, «мы»?
— Я, Фирс, Адель, Афиноген, Натан, Велизар и Драк. — И тут я вспомнил, что убежал из дома. — Вот только… Я скрываюсь от них…
— Зачем? — ахнула девочка.
— Да, так… Есть некие причины.
Что-то заскрипело… Это был карниз. Я посмотрел на окно. Там никого не было. Я отвернулся, но, вдруг, Ева завизжала.
— Сзади!!!
Я обернулся, но было поздно. На меня налетело трое вампиров в кожаных куртках, и повалили на пол.
— Это Сим! — закричал один.
— Наконец-то! Попался!
Меня связали крепкими веревками.
— Что за беспредел?! — возмутился я. — Что вы себе позволяете?! Вы должны были прийти в конце июня, по графику! Вы совсем забыли о чести!
— А мы о ней и не знали! — захохотали те.
— Подлые кровопийцы!
— Подлее тебя? Что ты вчера натворил с моими слугами? — Из темноты появился высокий вампир с царственным видом. — Ну, привет, братик. Сколько не виделись? Сто или триста миллиардов лет? Не знаю, сбился со счета. Я даже дни рождения не справляю, денег, да и людей много трачу. Иисус сердится: «Мол, что — это ты так людишек бедных транжиришь? Не хорошо, Клим, не хорошо!». А он не прав. Вон сколько своих людей убивает! Сколько сидит на игле, сколько на войне погибает, сколько бомжуют? Он говорит, что это «профилактика, необходимая для человечества. Худшие умрут, лучшие останутся». Лжец! Его это забавляет! Он такой же, как и мы, Сим! Ничуть не лучше! Создал бы специальный фонд для вампиров, а нет, жадничает…
— Не смей так говорить!
— Ой-ой-ой! Заступник людей нашелся! Я так и знал, что я лучше, чем ты! Так и знал, что должен остаться только я! Ты — жалкое существо! — презрительно сказал Клим.
— Клим, на себя бы посмотрел. Посмотрел со стороны. Ты убиваешь не потому, что хочешь есть. Убиваешь, чтобы удовлетворить свой самый тупой, примитивный инстинкт! На такое способны лишь звери — примитивнейшие существа пищевой пирамиды! Хотя нет, ниже них стоишь только ты!
— Заткните ему рот!
Стоявший рядом вампир подошел ко мне и вывернул мне руку.
— Ты что, идиот, творишь?! — заверещал я.
— Теперь молчи, иначе правая рука будет похожа на левую, — остановил мой гнев Клим.
— У нас демократия! Свобода слова и действия!
— Доставайте свои метлы! — скомандовал он.
Все вампиры достали по метле из своих карманов.
— Ах, чуть не забыл! — вспомнил братец. — Держите!
Клим кинул и нам с Евой по метле.
— Простите, конечно, но я не умею летать на метлах! — смущенно произнесла Ева. Кажется, она нисколечко не боялась. Видимо, подумала, что пока я с ней, ей ничего не грозит. Бедняжка! Как она во мне ошибалась!
— Ха-ха-ха! Милочка моя, уж не думаешь ли ты, что я разрешу вам самим лететь на метле? Еще чего любимый братец решит ускользнуть! Сим, не так ли? Я всегда во всем осторожен, ты же знаешь. Ах, да! Ты ведь ничего не помнишь…
