Я – просто штурман-неудачник, который только и умеет, что настраивать против себя капитанов.
– Опять сидишь тут? – в офисе показался Никита со своей довольной ухмылкой и бегающими глазками.
– Ага, – ответил я холодно. Не до него сейчас, в самом деле.
– Ну ты сиди, сиди, – довольно проговорил второй механик. – Сейчас капитан увидит, что ты не на палубе во время вахты, и точно напишет тебе выговор.
– Что значит – точно? – обеспокоенно спросил я.
– Сергеич на тебя жаловался, – почему-то мне казалось, что Никиту это очень радует. – Ты же на вахте облажался. Хоть сейчас не усугубляй.
– И что мастер говорил об этом?
Началась излюбленная канитель с выяснениями, какие обо мне сплетни разводит начальство. Из рейса в рейс одно и то же: сначала все хорошо, ко мне относятся ровно, или с симпатией, но потом я обязательно все порчу и начинаю расспрашивать других, какого мнения обо мне человек, от которого зависит дальнейшая карьера. Будто от этого знания что-то изменится.
– Как я понял, ты вообще набедокурил там, – сокрушаясь, ответил Никита. – Мастер был очень недоволен и решил присматриваться к тебе более пристально.
– Понятно, – сдавленно ответил я. Сколько раз мне уже говорили эти слова. Буквально в том же самом порядке. С тем же притворно сочувствующим лицом. Наверное, из меня не получится ни моряка, ни писателя. Способностей не хватит. Только и делаю, что доставляю проблемы окружающим, а пользы никакой. Ах, попал в сборник фантастики. Мне же четко сказали – повезло. Нужно было отказаться от всего и вести спокойную невзрачную жизнь, для которой я только и гожусь.
– Меньше тормози – и все будет пучком, – сказал Никита, подмигнув мне, и ушел. Хотя бы не обобрал наш офис на этот раз.
В душе нарастала тревога. Тяжело жить, когда в персонажей готов поверить больше, чем в самого себя.
– Ты чего еще не спишь? – спросил я Максима, едва он вошел. Дело шло к полуночи, нам сулили ранний отход, и на месте чифа я бы уже оккупировал теплую постель, вместо того, чтобы шататься внизу.
– Что-то не получается, – ответил старпом и уселся за грузовой компьютер листать план. – Как там успехи? Рефки поломанные еще остались?
– Почти закончили с ними, – сказал я, заглянув в блокнот, где записи о поломках перешли уже на третью страницу.
– Передай Мише, чтобы до отхода убедились в исправности всех контейнеров. Они должны быть включены и морозить, как надо.
– Угу, – вздохнул я в ответ.
– Ты сегодня какой-то поникший, – озабоченно сказал Максим. – Все в порядке?
– Ну такое, – буркнул я. – Не очень.
– Рассказывай, – попросил старпом.
– Никита приходил. Говорит, капитан очень зол на меня.
– Понятно, – сказал чиф. – Опять он воду мутит, сплетник наш.
– Ты о чем? – тихо спросил я.
– Скучно ему, понимаешь? Нет, чтобы работой заняться. Еженедельный отчет уже второй день висит. Зато ходит сказки рассказывает, людей будоражит.
– Получается, Антон Сергеевич не злится? – я начинал чувствовать себя дураком.
– Капитан рассказывал, что ты переволновался и не соображал, – Максим наклонился в мою сторону, уперевшись локтями в колени. – Только ничего страшного в этом нет. У тебя опыта пока мало, ты не сталкивался с настоящей жестью, и совершенно естественно, что впал в ступор из-за нештатной ситуации. Тебе, конечно, повезло, что капитан был на мосту. Может, без него ты бы и сам сообразил. Хотя бы позвал мастера по телефону. В общем, не бери в голову. Механики опять все перекручивают на свой лад.
– Спасибо, успокоил, – с облегчением произнес я. – Прям отлегло.
– Обращайся, – улыбнулся старпом.
В офисе показался Миша. Ровно в полночь. Как всегда, заспанный и ни черта не соображающий.
– Привет, – сказал я. – Грузовые операции пока остановлены. Бригада меняется.
– Ясно, – борясь с зевотой, ответил второй помощник. – Что там еще? Как с рефками?
– Чинят. Осталось еще пять.
– Ничего себе, – удивился Миша, просматривая записи. – Днем их было в два раза меньше.
– А еще агент наконец принес телефон, – добавил я. – За несколько часов до отхода. Двое суток не мог, а теперь, когда он уже не особо нужен…
– Да они тут все больные на голову, – лениво проговорил второй помощник.
– Здесь есть быстрый вызов, – Максим тоже подключился к передаче вахты. – Планнер на единичке, агент – на тройке. Просто зажимаешь кнопку, и начинается звонок.
– Понятно, – Миша забрал телефон из моих рук.
– Ты попробуй, – предложил я. – Вдруг не работает.
– Да? Ну, ладно, – ответил белобрысый парень..
Старпом с любопытством наблюдал, как Миша вступил в неравный поединок с телефоном. Сначала у него ничего не получалось, и второй помощник начал сетовать на маленькие клавиши, по которым не попадает. Вскоре ему удалось набрать планнера, но белобрысый испугался и спросил:
– Как отменить вызов?
Стараясь подавить вспышки смеха, мы развели руками.
– Ну нажми там красную кнопку, – посоветовал чиф.
– Она не жмется, – второй начинал серьезно паниковать.
Веселье достигло пика, когда на том конце связи ответили. Миша не растерялся.
– Алло, – сказал он заспанным голосом. – Мистер планнер? У нас тут грузовые операции остановили. Когда продолжать будете?
Мы с чифом снова взорвались смехом. Звонить среди ночи, чтобы уточнить по поводу обычной пересменки – верх бестактности. Но Мишу ничего не смущало, и он продолжал, как ни в чем не бывало:
– Нет, я не спрашиваю время отхода... Спасибо, что сказали, конечно… Вы когда грузовые продолжите?.. Ничего не понятно, говорите четче…
– Наверное, планнер не понял, и сказал то, о чем его чаще всего спрашивают, – предположил я. Максим, не способный произнести что-то членораздельное, вместо этого энергично закивал.
– А?.. – надрывался Миша. – Не слышу вас… Бросил трубку. Я ж говорю: больные на голову.
Эта фраза добила нас. Глаза намокли, а смех не хотел прекращаться, несмотря на то, что животам уже было больно.
– Спасибо, поднял настроение, – выдавил я из себя, когда смог.
– Ничего смешного, – сказал второй, сам начиная улыбаться. Полуночное шоу развеселило и его. Сон уже явно отступил, потому что Миша перестал щуриться и слегка порозовел. Кровь прилила к голове.
– Ладно, – сказал Максим. – Меня, как обычно, поднять за два часа до отхода.
На этом мы с чифом удалились, оставив второго помощника в обществе непонятного телефона.
Полуорки шли по родному городу в сопровождении Тизуила. Бадис и Гадис удивленно переглядывались между собой, а потом заметили, что Латис тоже в недоумении. Стражники были какие-то притихшие и сторонились детей, держа социальную дистанцию не менее двух метров.
– Ничего не понимаю, – первым заговорил Гадис. – Мы же вне закона. Почему нас не пытаются арестовать?
– Они просто боятся меня, – гордо произнес эльф. – Знают, что огребут, в случае чего. Думаете, никто не слышал о том позоре Свинорыла в казино?
– Не уверена, что дело в тебе, – сказала Латис и тут же пожалела об этом. Нельзя бить по тщеславию эльфов. Тем более, если приглянулся один из них.
– Ребята! – компанию заметил толстый повар Арристис.
– Привет, – Бадис радостно показал кифару, заставив тукана громко сглотнуть от страха. – Чего хотел, пернатый?
– Отец просил отвести вас к нему, – ответил кулинар.
– Мне в детстве рассказывали, что так крадут детей, – скептически сказал Гадис.
– Ой, да бросьте. Как неродные, – нервно засмеялся тукан. – Берите эльфа в охапку – и за мной!
Латис поняла просьбу чересчур буквально и обхватила эльфа за мощные плечи. Он и не протестовал. Провести столько лет в боях без женской ласки – сомнительное удовольствие.
Арристис завел компанию в тюрьму и указал на комнату дозорных. Полуорки зашли внутрь и остолбенели от удивления. Вроде, это был их отец, чистокровный орк, но разодетый в мундир, которого они и близко не видели. Весь увешанный медалями, блестящий, отутюженный (да, в Пейтеромске еще и утюги есть).
