И тут я, к своему ужасу, понял, что не могу остановиться. Нехилый объем акваминерале с ревом Ниагарского водопада лупил в забор с такой силой, что тот лишь жалобно скрипел. И остановить такой натиск стихии было не под силу никому. Мозг отчаянно посылал импульсы ответственным мышцам, но они были глухи.
Отчаявшись достучаться до мышц, мозг дал команду ногам. А что еще оставалось делать?
И я рванул в щель между забором и контейнером. Прыгая по глубокому снегу и высоко вскидывая ноги, я скакал, как ссущий раненый сохатый, одной рукой поддерживая штаны, другой регулируя направление потока, дабы не встретиться с ним.
Пропрыгав таким макаром до конца контейнера, я завернул за его угол и, наткнувшись на что-то, остановился.
Там, с глазами, как у надутой через соломинку лягухи, ссал на другую сторону контейнера какой-то интеллигентного вида мужик. То ли профессор с виду, то ли учитель начальных классов. В общем, человек, профессией которого было сеять разумное, доброе, вечное. Вот он и сеял его за бачком. По его тоскливым глазам было видно, что посещение сего места не входит в его ежедневный график, и все случившееся не более как досадная случайность.
Как бы то ни было, стремительное появление меня с концом наголо повергло его в шок.
— Мама, — тоненько пискнул он.
— Здрааавствуйте! — лучезарно улыбнулся я, хотя тоже не ожидал встретить тут кого-либо.
Растопырив глаза так, что я увидел в них свое отражение, мужик как-то неуклюже, по пути обоссав свой портфель, по-рачьи рванул в сторону и скрылся за углом.
А через полминуты и я покинул гостеприимную местность. Покинул не в пример достойнее оппонента.
Физкультура в институте есть предмет самый важный, имеющий огромное значение для будущего дипломированного специалиста. Собираешься ли ты стать врачом, инженером, ученым или строителем, физкультура это главный предмет, участвующий в формировании тебя как профессионала.
Так считал наш физкультурник и поэтому с фантазией средневекового инквизитора придумывал всякие новые физкультурно-оздоровительные мероприятия. Даже преподаватель геодезии, с его мастурбационной идеей поиска по координатам зарытого на лужайке перед институтом топора, и рядом не стоял с затейливым физруком.
…В канун очередной пары по физкультуре нам было объявлено, что завтра мы все идем в бассейн, расположенный в Олимпийской деревне, и там, под строгим оком преподавателя, будем проявлять чудеса водоплавания. Мой робкий писк, что данные чудеса я в силу своего неумения плавать не смогу продемонстрировать, услышаны не были, а отеческое похлопывание по плечу, сопровождаемое философским «поплывем все», навело на мысль, что написание завещания не всегда есть удел старости.
На следующий день мы все, как водится с глубокого бодуна, были выстроены на бортике бассейна и подвергнуты вступительной речи, что, дескать, в этом бассейне рождались рекорды и мы должны, прочувствовав торжественность момента, не ударить лицом в грязь. Стоя в рядок и напоминая пингвинов после бесчеловечных над ними опытов, мы хмельными мордами угрюмо кивали в такт словам фанатично блестевшего глазами физрука, и если и желали побить какой рекорд, то только рекорд по количеству выпитой накануне водки.
У меня же дело обстояло еще хуже. Наряду с тем, что у меня традиционно похмелье проходит тяжелее всех, так оно еще и усугублялось полным неумением плавать. То есть совсем. Но помня физруковское «поплывем все» и испытывая похмельное равнодушие, я решил, что как-нить справимся.
Блин, надо было еще во время вступительной речи утопиться, чем испытать то, что испытал.
— …Приготовились!!! — блестя глазами от предвкушения предстоящих рекордов, раненым медведем заорал физрук.
Будущие чемпионы, стоявшие на борту бассейна, кряхтя согнулись и, прогоняя запах перегара, приняли предстартовые стойки.
— Мляаааать!!!! — я глянул в воду и дрогнул коленями. Это был профессиональный бассейн. В нем тренировались профессиональные спортсмены. Там стояла вышка. И поэтому глубина была такая, что «Титаник» просто потерялся бы на дне, не говоря уж обо мне.
— Старт!!! — рявкнул физрук.
Все тяжело вздохнули и убитыми лягушками шлепнулись в воду. Красивого старта, как задумывал физрук, не получилось.
Хоть не поплыву, но нырну красиво, решил я и нырнул как положено, головой вниз. Нырнул. Красиво. Учитывая, что до этого я ни разу не нырял, то, что я попал головой в воду, можно считать удачным нырком.
Как пуля, мое тощее тело прошило толщу воды, и я с ужасом почувствовал, что плавки, сорванные с задницы, ползут по ногам и уже находятся где-то в районе щиколоток.
Согнувшись креветкой, я судорожно пытался натянуть их назад, но они возвращаться не хотели. Кроме того, в ходе борьбы за водружение глупых плавок на место я почувствовал, что достиг дна и аккуратно прилег бочком на кафель. В ушах звенело от давления.
Сокурсники, изгоняя хмель, радостно плыли к противоположному борту бассейна, и только я, кривляясь, как раненный электрическим скатом, валяясь на дне, пытался натянуть на филей этот долбаный трикотаж.
Многочисленные зрители лежали на мокром полу, наблюдая за подводными танцами, и даже физрук, забыв про секундомер, таращился на меня, гадая, выплыву я аль нет.
…Я выплыл. Не знаю как, но выплыл. По-собачьи. По-коровячьи. По-хомячьи. Как умел. Причем к противоположному бортику. Как? До сих пор это для меня загадка.
…Когда мои уши показались над водой, я услышал… Блин, ржали все. Сокурсники и сокурсницы, посетители бассейна и их тренеры, уборщица и физрук. А я грустно висел в воде, держась за бортик, и думал. Мне еще предстояло плыть назад.
Лет несколько назад поехал я с семьей на море. В Туапсе. Отдыхал, загорал, купался. В общем, проводил время как ленивый тюлень. Но все закончилось, когда в гости заехал шурин. Товарищ он шебутной, как и я, ну и соответственно без застолья не обошлось. Опосля некоторого количества алкоголя при тридцатипятиградусной жаре шурин предложил покататься на аквабайке. Несмотря на то что подобную технику я видел только на картинке, а плавать умел как мертвый ихтиандр в море Лаптевых, я легкомысленно согласился.
Пришли на пляж, народу как блох на собаке, все пищат-кричат, жизни радуются. На том же пляже чуть поодаль — прокат аквабайков. Твердой походкой обожравшихся гусей мы подошли к прокатчикам. Подозрительно глянув на нас, один из них спросил: «Покататься?» Вспомнив, зачем мы тут, мы радостно закивали головами.
— Тогда слушаем инструктаж, — произнес второй, — «одеваемжилетыпоголовамнеплаваем».
— О’кей, — согласились мы.
Кое-как натянув на нас спасательные жилеты, усадив на аппарат (шурин — водитель, я — пассажир) и перекрестив на дорожку, прокатчик, видно вспомнив классику, сказал: «Поехали!» Взмахнул он рукой или нет, я уже не увидел, так как шурин дал газ, и линия горизонта стала стремительно приближаться.
— Да я профи по аквабайкам! — орал шурин, перекрикивая мое трусливое поскуливание.
Судя по всему, орал он очень громко, так как краем глаза я успел заметить, что весь пляж заинтересованно смотрит на нас. Чтоб не ударить лицом в грязь, я приосанился и даже улыбнулся.
— Гля, что я умею! — в очередной раз заорал шурин и заложил вираж.
Неведомая сила выдернула меня из седла и, не успев согнать с лица идиотскую улыбку, я полетел по направлению к Турции. Пляж замер в ожидании шоу. Сделав в воздухе пару кульбитов, я всей улыбкой приложился о водную гладь.
Улыбка стала еще шире, хотя весело совсем не было. Гуимплен чертов, подумал я про себя, всплывать пора. Жилет выполнил свою функцию, и, всплыв на поверхность, я с ужасом увидел уносящегося вдаль шурина, о чем-то оживленно со мной беседующего. «Блин, — догадался я, — отряд не заметил потери бойца!» И точно, на очередном вираже повторив мой обезьяний прыжок, шурин заметил мое отсутствие. Кое-как дотолкав байк до меня, шурин с профессорским видом заявил:
— Ты держи его, а я залезу. Потом ты.
Сказано — сделано. Кое-как водрузив родственника на шайтан-аппарат, я полез следом. Встав коленками на подножки, я уже собрался усесться на сиденье, как шурин, не оборачиваясь, произнес:
— Все? — И не дождавшись ответа, рванул к берегу.
Мой очередной кульбит над морем пляж уже воспринял как должное. Хотя нет. Судя по тому, что мужики рванули из воды на сушу, а мамаши, как медведи на рыбалке, стали выкидывать детишек на берег — они что-то заподозрили. Тесно сбившись на берегу в одну кучку, зрители с нездоровым интересом следили за двумя водными идиотами-акробатами.
Как водится, мое отсутствие было замечено только на берегу. Матюкнувшись, родственник направил аквабайк в мою сторону. Распластавшись на воде, я спокойно ожидал спасителя. Но чу, что-то тревожно звякнуло в мозгу, и я с ужасом понял, что если байк не изменит траекторию, то он изменит меня. До неузнаваемости. Жалобно пропищав что-то матерщинное, я попытался уплыть с траектории бешеного механизма, но жилет не давал развить необходимую скорость. Тогда я попытался зарыться в воду поглубже. Результат был аналогичен.
