— Да, хорошо я его наладил, — произнес он. — Работает как часы.
— Чтоб он взорвался и разнес их всех на куски, — с чувством пожелала мисс Эверетт.
Двое с пистолетами продолжали отчаянно спорить. Наконец молодой обратился к Гарни:
— Эй вы! Где карта?
Секунду Гарни раздумывал.
— В каюте. Справа от ящика с наживкой. — Он полез в карман, достал сигарету, зажег ее и глубоко затянулся.
Обшарив каюту, Лысенко вышел.
— Там нет карты. Где она?
— Странно, — отозвался Гарни. — Могу поклясться, что оставил ее там, рядом с ящиком. Дайте посмотреть.
Он шагнул в лодку, видя, как дуло автомата поворачивается за ним, и зашел в каюту.
Лысенко следовал за ним по пятам, пока Гарни искал карту по всей каюте. В конце концов Гарни сказал:
— Ну значит, здесь ее вовсе нет. Наверно, я уронил карту за борт.
Лысенко отвернулся и отдал команду по-русски. Гарни сделал глубокую затяжку, швырнул сигарету в захламленный угол и заторопился из каюты.
— Доброго пути, — пожелал он, прыгая на причал.
Все еще споря, русские отшвартовались. Автоматчик по-прежнему держал американцев под прицелом, но скоро перестал обращать на них внимание.
— Один русский остался, — сказала Барбара.
— Откуда вы знаете? — удивился Гарни.
— Я немного владею русским. Одного они потеряли, а те двое с пистолетами ненавидят друг друга. Тот, молодой, много о себе воображает.
— Черт возьми! — Гарни с восхищением посмотрел на Барбару, потом вгляделся в удаляющуюся лодку.
— Нам, наверное, нужно кому-то сообщить? — предложила она.
— Подождите минутку, — ответил Гарни. — Сейчас будет кое-что любопытное.
— А что?
— Увидите.
Лодка развернулась в гавани и направилась в открытое море. Прошла минута, вторая. На лице Гарни появились признаки разочарования.
— И что же мы должны увидеть? — не утерпела Барбара.
— Выходит, ничего, — ответил Гарни.
Неожиданно лодка круто развернулась и рванулась к берегу. Из кабины повалил густой грязный хвост дыма. Трое русских прыгнули в воду, за ними остальные. Полыхнуло оранжевое пламя и скрыло лодку из вида. Пламя превратилось в черное марево, в нем виднелся лишь обугленный нос лодки. Вдали на волнах качались восемь голов.
— Вот, — произнес удовлетворенно Гарни, — вот что происходит, когда куришь у бака с бензином.
Появление Лютера Грилка в индейском боевом уборе ошеломило Левериджа не меньше русских. Но когда Малявин выстрелил, а остальные бросились на Грилка, до художника дошло, что о нем на секунду забыли. Не раздумывая, он нырнул в переулок, добежал до угла, затем свернул и заторопился в «Пальмовую рощу». Он не знал, какой сегодня день и который час, а просто ноги сами несли его в кабак — единственное место в городе, где ему было по душе.
Приближаясь, он заметил, что «Пальмовая роща» выглядит как-то не так, но тут же понял, что это из-за разбитого окна. На пороге он увидел Нормана Джонса и за ним встревоженные лица остальных. Джонс медленно спустился ему навстречу, и по его лицу Леверидж понял, что творится что-то необычное.
— Боже мой, Олин! — запинаясь, воскликнул Джонс. — Что с тобой случилось?
— Со мной? Меня зацапали русские. А почему окно разбито?
— Не обращай внимания. Ты же на себя не похож!
— Да ну? — У Левериджа еще не было случая осмотреть свое лицо. Он просто ощущал боль во всем теле и чувствовал, что лицо у него сильно опухло.
— Они маленько меня побили, — признался он. — Я завел их в болота у Пикового пруда. Знаешь, Норм, та дорога за прудом уже заросла. Я бы руку дал на отсечение, что она в порядке, но, черт меня возьми, она пропала в кустах сразу же за Вигвамным камнем. Я в жизни так не плутал.
Джонс взял Левериджа под руку и повел в зал.
— Сядь и отдохни, — сказал он. — Мы принесем тебе выпить.
— Что здесь происходит? — спросил Леверидж, разглядывая вооруженных мужчин за баррикадой. — Похоже, я пропустил хорошую драку.
— Мы защищаем город, — пояснил Джонс и, обратившись к Сколларду, сказал: — Принеси виски.
— Ребята, вы обо мне не беспокойтесь, — смутился Леверидж. — Я только отдохну минутку и пойду домой, а то у меня с головой что-то.
— С ума сошел — домой идти? — сказал Палмер, передавая ему виски, которое поднес Сколлард.
— Спасибо, Чарли. — Олин поднес бутылку к губам, сделал большой глоток, передернулся и вытер губы. — Нет, с ума я не сошел, просто слегка не по себе. Мы вместе с Роли вчера хорошенько поддали, и просыпаться было тяжеловато.
Леверидж оглянулся на Сколларда:
— Марв, ничего, если я еще выпью? Сейчас я не могу заплатить, но все отдам, когда Сай Уиддемер мне заплатит.
— Пей сколько влезет, — ответил Сколлард. Леверидж посмотрел на него так, словно бармен говорил на чужом языке. Сколлард пояснил: — После всего, что ты вытерпел, я могу, по крайней мере, поставить тебе выпивку.
— Ты хочешь сказать, всю бутылку? — спросил художник недоверчиво.
— Ты — наш первый герой. В «Пальмовой роще» поят героев бесплатно. — Сколлард оглядел присутствующих. — Все запомните, что я сказал.
— Ну спасибо. — Леверидж снова отхлебнул, и на его распухших губах появилось подобие улыбки. — Видели бы вы этих русских! Там есть толстяк, говорящий по-нашему, мы с ним затеяли спор о красках и сливовом варенье…
— Погоди, Олин, — перебил его Джонс. — Где ты их встретил и сколько их?
— Ладно, начну сначала. Вчера вечером мы вместе с Роли ушли отсюда и…
— Олин, дело серьезное, — перебил его Палмер, — нам нужно знать…
— Дайте мне рассказать по порядку, — взмолился Леверидж, — иначе вы ничего не поймете.
— Потом расскажешь по порядку. Сейчас нам важно узнать, сколько этих русских и откуда они взялись.
— В том-то и дело! Они как из-под земли выросли. Я шел через пустоши. Неожиданно на меня выпрыгнул олень. Я грохнулся на землю, а когда поднял голову, эти молодцы уже стояли надо мной… Нет, ребята, давайте я вам все-таки расскажу…
— Сколько их было?
— Девять, но…
— Где они?
— На болотах, говорю же, рядом с Глэкинской трясиной.
— У них были парашюты?
— Нет, черт возьми. Они выглядели так, словно ночевали на болоте. Теперь, если не возражаете, я расскажу…
— Они говорили, куда пойдут?
— Я только понял, что им очень нужна лодка. Там был еще один, который может говорить по-нашему, на вид совсем мальчишка, так он мне все приказывал: достань лодку, быстро! Да где я им на болоте лодку возьму?
— А зачем им лодка, не говорили?
— Убраться отсюда, наверное. Но в любом случае…
— Где они сейчас?
— О Боже! В гавани, наверное.
Палмер повернулся к Джонсу:
— Норм, по-моему, мы теряем время. Мы должны их перехватить.
— А сейчас, ребята, самое интересное… — начал Леверидж.
— Ты прав, — сказал Джонс Палмеру. — Фендал приказал защищать город, но раз они не пытаются его захватить, мы тут зря торчим. — Обратившись к Левериджу, Джонс спросил: — Ты не встретил Фендала Хокинса со всеми нашими?
Леверидж оторвался от бутылки, прокашлялся и произнес:
— Нет, я видел только русских и мисс Эверетт. Когда мы пришли к ней в дом, этот молодой парнишка…
— Норм, давай дело делать, — вмешался Палмер. — Нельзя тут целый день прохлаждаться!
— Ладно. — Джонс оглядел остальных. — Пойдем в доки и посмотрим, сможем ли мы схватить этих русских.
Выходя из «Пальмовой рощи», он сказал Палмеру:
— Хотел бы я знать, где сейчас Фендал. С ним было бы гораздо спокойнее.
Все заторопились к выходу. Некоторые, проходя мимо, похлопывали Левериджа по плечу. Скоро он остался один, задумчиво разглядывая бутылку. Посидев так с минуту, он произнес вслух:
— Да, герой, ничего не скажешь, — и поставил бутылку на пол.
Бело-голубой «шевроле», в котором ехал Фендал Хокинс, возглавлял колонну. За рулем машины сидел ее владелец, аптекарь Сэм Джиффорд. Между ним и Хокинсом втиснулся Оррин Уитлок, владелец галантерейной лавки, тот самый, чья жена надеялась, что он станет командиром. Лодыжка у него так распухла, что уже нависла над краем ботинка. Он наклонился и развязал шнурок, одновременно следя за тем, чтобы не уронить ружье.
— У тебя в машине аптечки нет? — спросил он Джиффорда, бережно прикасаясь к распухшей лодыжке.
— Нет, — ответил тот, не отрывая глаз от полицейского джипа, летевшего впереди. — А что у тебя стряслось?
Уитлок колебался.
— Я вывихнул лодыжку, спускаясь по лестнице, нет, думаю, сломал.
— Если сломал, тут и думать нечего. Это сразу ясно.
— Я не могу наступать на ногу, а что с ней, не знаю.
Хокинс, державший саблю между колен, заметил:
— Ты просто связки потянул. Ходи больше, и пройдет.
