— Да я не буду тебя бить, — заверила его я, свесив руку с бортика.
Он с недоверием посмотрел на мою руку. Я хлопнула себя по лбу, сказав любимое "О, господи!", Подушка ошалело следил за мной. Я легонько постучала себя макушке, Подушка быстро нырнул под матрас. Офигеть! Парень снова вылез, дико озираясь. О, ориентацию потерял, забыл, где я нахожусь! Я протянула руку и погладила его по голове, он шарахнулся в сторону, вытаращив на меня глаза.
— Нервы сдают? — проникновенно спросила я.
— Я сейчас тебя! — воскликнула Ира. Подушка нырнул вниз.
— Кис-кис-кис, — позвала я, Подушка послушно стал вылазить. — Куку! А вот-вот-вот!
Подушка дико смотрел на меня.
— Переваривай, — напутствовала я его, на пробу погладив по плечу. Бедный, снова спрятался.
Матрас заворочался.
— Можно, я вылезу? — спросил он.
Теперь на него дико косилась я.
— Ты у Иры спрашиваешь разрешение? Вылезай!
Эстонец вылез и сел рядом со мной, облокотившись на бортик одной рукой так же, как и я.
— Ай-ля-ля-ля! — я изобразила русский народный танец, Подушка удивленно посмотрел на меня. — Русский народный танец!
— А не украинский? — уточнил он.
— Нет, украинский — это вот так, — я изобразила виселицу.
— А это тогда чей? — спросил парень, изображая выстрел из пистолета в висок.
— Хм… кто изобрел пистолет? — хмыкнула я.
Тут мы услышали сдавленные вскрики Одеяла, переглянулись и сказали одновременно.
— ИРА!
— Чё? — откликнулась Ира.
— Капчё! — ответила я и повернулась к Подушке.
— А такой — это в Японии! — мы с Подушкой одновременно зарезались.
Я изобразила яд, Подушка долго думал и сказал что-то по-эстонски, я посмотрела на него с интересом.
— Я не знаю, как это сказать по-русски, — сказал Подушка.
— Ну, ты скажи как-нибудь, а я найду интерпретацию на русском, — сказала я.
— Н-ца. Три сабленосца, — сказал он.
— Может, шпагоносца? — предположила я.
— У вас такая книга есть?
— Нет, у нас "Три мушкетера".
— Д'Артаньян, — уточнил Подушка.
— Ага, — кивнула я. Подушка открыл было рот, чтобы назвать страну, но я определила его. — Англия.
— Ага, — кивнул эстонец.
Теперь его очередь была изображать. Он залихватски нырнул с бортика вниз.
— Утопился! — сообщила.
— Какая страна? — спросил Подушка.
— Болото! — нашлась я.
— Что?
— Ну ладно, волдачьи катакомбы, над ними болото, — сказала я.
Подушка завис.
— Ладно, не заморачивайся, — разрешила я. — А то зависнешь так же, как Одеяло.
— Нет, не зависну, — покачал головой Подушка.
— Хм?
— За год усовершенствовали.
— Год в какую сторону? — уточнила я.
— Я старше, — ответил Подушка.
Видать, старые системы надежнее! Молодая и хрупкая к потрясениям не устойчива!
— Так в какой? — спросил Подушка.
— Наличие воды обязательно, чтобы утопиться, — резонно заметила я.
— Значит, кто-то должен жить на острове, — заключил Подушка.
— Ага, на необитаемом, и утопится со скуки, — усмехнулась я. — Если он как-то попал на этот остров, то он в любом случае должен уметь плавать.
Мы пришли к выводу, что это должен быть какой-нибудь русский, который приехал в какую-нибудь страну, в которой есть мелкая речушка, где он утопился.
Дальше Подушка изобразил падение с крыши.
— Разбился, — констатировала я.
Он рьяно закивал. Мы решили, что это связано с высокогорной страной, где развито много экстремальных видов спорта, и где кто-нибудь непременно откуда-нибудь срывается. Потом мы обсудили отрезание головы, решив, что это случайная смерть.
Послышались голоса девчонок, и все их каверзы открылись нам.
— А давайте пойдем на завтрак и их не возьмем с собой, — сказал кто-то.
Мы с Ирой возмутились и подскочили на койках. Ира подорвалась было бежать и брякнулась на место.
— Сейчас я тебя уду… — начал Одеяло, но Ира бессовестно заткнула ему рот МОЕЙ подушкой!
— Эй, не слюнявьте мою подушку! — вскрикнула я.
— Воспитательные цели, — сказала Ира. — Сейчас услышат, что мы проснулись, и на завтрак возьмут. Ой, на завтрак-то надо!
Ира подскочила на кровати, вызвав возмущенный возглас у Одеяла.
— Дверь закрыта, — напомнила я.
— Смежная?
— Все! Только окно открыто. Я не буду впопыхах спускаться по кипарису, и вообще предпочту, чтобы меня внизу кто-нибудь ловил, — сказала я.
— Я тоже не хочу впопыхах, — согласилась Ира.
— Пойдемте с нами на завтрак. Наши без нас не уйдут, — позвал Подушка.
Я согласилась, Иру никто не спрашивал, да она и занята была Одеялом, просто поглощена им следующие пять минут!
— ВСЕ! — заключила Ира. Одеяло радостно обмяк, Подушка застонал и начал окапываться. Тут я услышала шаги, о которых меня пять раз уже предупредил Подушка. Вот глухая пианистка! Скрипачу не поверила на ухо!
— Лягайт! Андрейка идет! — скомандовала я Ире, сама же аккуратненько улеглась на Подушку.
Подушка вылез, удивленно глядя на меня. Я на радостях щелкнула его по носу, он обижено спрятался под подушку. Я подняла подушку.
— Я же пошутила, я тебя не буду бить, — ласково сообщила я, парень успокоился, я положила ему на голову подушку. Он недовольно фыркнул в нее, демонстрируя все свое отношение к ней. Я повернула его голову на бок, до него, видимо, такое простое решение проблемы не доходило. Я умиротворенно засунула руки под подушку, отнюдь не ласково дав Подушке в челюсть.
— Р-р-р, — послышалось из-под подушки.
— Ой, извини, у меня привычка руки под подушку совать, — покаялась я, поднимая подушку.
Подушка прищурился на меня, потирая подбородок. Послышался звон ключей. Я поняла, что руки мне непременно нужно куда-то деть, а то я не смогу притворяться спящей, я засунула их на сей раз под Подушку, обняв его за шею и прижав к себе вместе с подушкой.
— А-а? — удивленно протянул Подушка, я подобрала его челюсть и поставила ее на место. Наверно, он был очень удивлен. Тут зашел Андрейка. Я принялась храпеть, Подушка, видимо, все еще был в ступоре, а Одеяло мелко гадил Ире. Блин, опять я взялась Подушкины волосы теребить. Елки-палки!
— Ходят тут всякие, или мне это просто снится, — полу на русском, полу на эстонском говорил Одеяло. Ира правдоподобно открывала рот, брыкалась и била матрас "во сне".
Андрейка прошел за сушилкой и вернулся к нам в комнату.
— Они вас тут оставили, а сами на завтрак ушли и не взяли ни на завтрак, ни на зарядку? — спросил он. Я храпела. — Э!
Андрейка потыкал меня, я всхрапнула и не проснулась. Ира, пользуясь тем, что Андрейка отвернулся, как следует стукнула по матрасу.
Нас снова закрыли. Я подняла подушку, узрела Подушку все еще в шоке. Я заправила ему волосы за ухо и погладила по голове.
— Ну, переваривай, переваривай, — сказала я, поднимаясь и вставая на тумбочку.
— Дурак я, сушилку взял, а прищепки забыл, — послышалось из-за двери.
Подушка закрылся подушкой, ожидая что я брякнусь сверху. Я покачала головой аккуратно улеглась на прежнее место и снова сунула руки под него. Он повторно уронил челюсть, я ее снова ему подобрала. Вот ведь какой богатый на удивления!
Андрейка прошел, взял прищепки, и подошел ко мне поближе. Я всхрапнула ему в лицо, он испугался и ушел поскорее. Я подняла подушку и узрела отупевшей взгляд Подушки куда-то в пространство.
— Бедный, замучили тебя, — я снова заправила ему волосы за ухо, погладила и положила подушку на место, опять убрала и снова положила. В какой-то из разов, подняв ее, я увидела, что Подушка повернул голову и смотрит на меня.
— Вставать пора, на завтрак идти, — сказала я ему, он судорожно сглотнул.
Мы с ним спустились с кровати.
— Ирка, идешь на завтрак? — спросила я.
— Идите, все равно спускаться по кипарису можно только вдвоем, — сказала Ира, продолжая воспитывать Одеяло.
Мы с Подушкой подошли к окну и долго расшаркивались у окна.
— Меня кто ловить будет? — сказала я решающий аргумент, и Подушка полез первым.
Я растерянно стояла у окна и смотрела вниз.
— Ой, как тут высоко, — сказала я, впотьмах-то не видно было!
— Ты высоты боишься? — спросил Подушка.
— И темноты, и высоты, — кивнула я, залезла на кипарис и добавила. — И жизни!
— Будешь падать — поймаю, — пообещал Подушка.
В самом конце я все-таки оступилась и была поймана Подушкой. Я жутко неуклюжая!
— Я же сказал, что поймаю!
— Я же сказала, что упаду!
— Когда?
— А будешь меня ловить, сам заразишься падучестью, — честно предупредила я.
Подушка улыбнулся и пошел смотреть, кто лезет следующим. Это была Ира.
— Все, Подушка, лови, прыгаю, — сказала она. Парень демонстративно отошел к акации и поспешно отскочил и от нее и от Иры ко мне.
