быть просто не может, а это значит одно – ты ломаешься, выпендриваешься, что-то из себя изображаешь! Да, может, он действительно всем хорош, но это же не повод мне непременно быть с ним! – с досадой сказала Вера.
– Веркааааа! – продолжал кто-то орать.
– Этому типу я уже раз пять объясняла, что вместе мы не будем, но осознать этот факт человек не может ни в какую! Причём объяснять-то начинаешь вежливо, мягко, чтобы не задеть. Нормальные понимают, а настырники только сильнее цепляются. Вот и этот… уверен, что это я так, понарошку. Цену себе набиваю или не поняла его совет «будь проще – и люди к тебе потянутся». А если я не хочу, чтобы тянулись? – уточнила она у сырника, но тот скромно воздержался от ответа. – Если и так тянутся – лопатой не отмахнёшься?
– Вераааа, я знааааююю, что ты тууууут! – голосил упорный настырник.
Сашка, с которой отродясь никто так, как сейчас Вера, не разговаривал, осторожно хихикнула.
– Вер, а что с ним теперь делать? – кивнула она в сторону калитки.
– Пока ничего. Может, поорёт, поорёт, да и успокоится, – не очень-то веря в такой расклад, ответила Вера. – Но вообще-то, этот самый Антон Жучиков упёртый донельзя… Так что вряд ли сам уйдёт.
– И что же будет? – Сашка немного встревожилась.
– Всё зависит от того, надо нам куда-то или нет. Если ты на озеро пока не хочешь, можно не обращать на него внимания.
– А потом?
– А потом посмотрим, что будет раньше – он устанет или мои родители приедут. Хотя есть ещё вариант перелаза объекта через забор и попытки вторжения, – хмыкнула Вера. – Сразу говорю, лучше, безопаснее и спокойнее для него будет свалить прямо сейчас.
– Это понятно, но что будет, если он перелезет? – Cашка сразу даже как-то съёжилась, представив, что распахивается дверь, и кто-то чужой врывается в дом, пусть даже просто с целью встретиться с её двоюродной сестрой.
– Да ничего такого… не он первый, боюсь, не он и последний! – пожала плечами Вера. – Скамейку на веранде видела?
– Конечно!
– Вот, специально для таких непосед поверхзаборных и стоит! Как только кто-то пробирается на участок, его встречает Бук и провожает до дома. У алабаев такая породная особенность – они впустить незваного гостя могут, а выпустить – неее, это не предусмотрено встроенными настройками. Это только с хозяином можно. Короче, незваный гость шлёпает к дому, а там его встречает Топ. Он, когда нас дома нет, сидит на веранде открытой или внутри – в закрытой, и ждёт, не придётся ли кого-то призвать к порядку, а если мы все дома – может и на улице с приятелем поработать. Дальше нарушитель препровождается на скамейку и там сидит.
–А почему именно на скамейку? – вдруг заинтересовалась Саша.
– Так кинолог порекомендовал. Объяснил, что собаки – существа чёткие. Им проще знать, что вот это, через забор сиганувшее, надо загнать на скамеечку для выполнения команды «Место для чужака» и не выпускать, пока мы не придём.
– Веееер, я всё равно с тобой встречуууусь! – донеслось из-за забора.
– Ну, вот что с таким дуболомом делать, а? – флегматично поинтересовалась Вера. – Ежели чего в голову втемяшилось, поленом не перешибить!
– Вер, я идууу к тебе!
– Ну, иди-иди! Ко мне! – чисто рефлекторно облизнулся алабай Бук, наблюдая за ветками зазаборной рябины, которые закачались от того, что на них забрался невоспитанный тип.
– А потом – ко мне! – дополнил ротвейлер Топ, в нетерпении переступив лапами.
– Можно было бы рябину спилить, – вздохнула Вера, глядя, как над забором появляется красное от натуги лицо Жучикова, – Но жалко! Она такая красивая, ровненькая. Да и вообще, если из-за всяких баранцев деревья пилить, никаких лесов не останется!
Жучиков перевалился через забор на посыпанный песочком пятачок, специально оставленный для приземления особо упёртых поклонников – жалко растения, там же кого ни посади – сломают и затопчут.
– Веееер, я уже почтииии дошёёёл! – сообщил настойчивый ухажер и бодро пошагал к дому, не замечая, что за ним беззвучно следует здоровенная бело-кремово-серая тень. – Любимая, я уже рядом! Прости, розы я оставил в машине – через забор их кидать не решился!
– Предусмотрительный какой! – Вера хладнокровно помешала чай в чашке и улыбнулась замершей Саше. – Не переживай, в дом его не пустят.
– Вера-АААААА! – последняя «а» у Жучикова получилась очень активной и громкой.
Наверное, потому, что решительно открыв магнитную антимоскитную занавеску и шагнув через порог, он нос к носу столкнулся с очень крупным ротвейлером.
– Аааай, ты чего? Ты чей? – нелепо загомонил Жучиков, осторожно отступая назад и убираясь из дома. – Верааа, у тебя тут псина! Убери пса! Вераааа!
– Вот скажи, Саш… я кого-то сюда звала? – Вера отпила чай.
– Неа! – Сашка вдруг поняла, что ей почему-то ни капельки ни страшно.
Собственно, именно этого Вера и добивалась. Да, можно было бы выйти к воротам, сразу послать паразита в шестой раз, а он, оскорбившись, начал бы распускать руки, как это уже бывало…
– Пришлось бы слегка потрепать и Жучиковское самомнение, и тушку… А зачем это ребёнку наблюдать? Она и так нервная и забитая. И вообще, если можно решить вопрос проще, лучше так и делать, – рассудила Вера.
– Ладно-ладно! Я сейчас ухожу! – митинговал Жучиков, с собаками дела не имевший, и поэтому не различивший на морде ротвейлера откровенно насмешливое выражение. – Вот, собака, видишь, я сейчас уйду…
– Ну, счас! Уйдёт он… – негромко рыкнул Бук за спиной у настырника. – Куда ж ты, болезный так заторопился-то? Звал тебя сюда кто? А?
Жучиков меееедленно повернул голову, встретился взглядом с алабаем и замер. Тут-то он вспомнил о том, что ему говорили приятели:
– К Верке просто так не подкатишься, очень уж замороченная. А потом, у неё собаки и такой батька…
Нет бы ему уточнить, о чём они, но так хотелось утереть нос всем, кто пробовал покорить неприступную красавицу, так хотелось прослыть «первым парнем на деревне», самым крутым и клёвым, что он только отмахнулся от предупреждений. Как выяснилось, очень напрасно!
– Верааа, Вер! Они же меня сейчас сoжрyт! – Жучиков медленно отступал к скамейке, куда его препровождали псы, а когда край скамьи ткнулся ему под колени, попросту рухнул на её сидение. Ощутил какое-то движение сбоку, в ужасе покосился туда и обнаружил рядом с собой серого полосатого кота, рассматривающего его с таким высокомерием, что если бы не стоящие рядом псы, точно бы швырнул вредного кошака в бочку с дождевой водой, стоящую у веранды.
Бедняге неоткуда было узнать, что при одной только попытке схватить Шарика, он бы сам полетел в эту самую бочку, а может, и
