Герман Дробиз - Вот в чем фокус

КАК ЕГО НАПУГАТЬ!

Рассказ милиционера

Тихим летним вечером я возвращался домой с дежур­ства. Окна всюду были распахнуты. Звучала музыка. Пенсионеры поливали цветы на клумбах. Куда-то спешили нарядно одетые девушки и юноши. Изредка попадались родители, гуляющие с детьми. Приятно было, что вечер такой спокойный, такой мирный, такой не требующий моего милицейского вмешательства. Не успел я об этом подумать, как в одном из окон первого этажа услышал крики, шум и хорошо знакомое моему опытному слуху звяканье энергично швыряемой посуды. Я подбежал к этому окну, подтянулся на руках и сел на подоконник.

В комнате шло большое сражение: пятеро взрослых пытались накормить кашей маленького мальчика. Как выяснилось, это были его отец, мать, бабушка, дедушка и старший брат. Они хватали его за руки и за ноги, впихивали ему в рот ложку, а мальчик отчаянно сопро­тивлялся и ловко запускал тарелку в противников. В самой тарелке каши оставалось уже немного, основная ее часть находилась на лицах у присутствующих. Что касается мальчика, то у него даже уши были в каше.

Так они воевали, пока не увидели меня.

—   Ага! — обрадовался отец.— Вот пришел дядя милиционер! Если не будешь есть кашу, он тебя за­берет.

Все остальные начали мне усиленно подмигивать.

—   Почему это детей всегда пугают милиционером? — спросил я.— Интересно, понравится вам, если я начну пугать ребенка вашей профессией? Вы кто по специаль­ности?

—   Допустим, строитель,— ответил отец.

—   Вот,— сказал я мальчику,— если не будешь есть кашу, отец заберет тебя на стройку.

—   Нет,— подумав, сказал мальчик.— Лучше уж в милицию. Столовой у них на стройке нет, сушилки нет, отопления нет. Грязь, неразбериха. Нет, уж лучше к вам забирайте.

Все были поражены. Признаюсь, и я тоже.

—   Ты что говоришь? — закричал на сына отец.— Откуда ты это знаешь?

—   А ты меньше болтай при ребенке,— сказала мама.

—   Сама меньше болтай,— огрызнулся отец.

—   Вы кто будете? — спросил я маму.

—   Я буду официантка. Ну и что?

—   Слушай, мальчик: если не будешь есть кашу, мама утащит тебя в свой ресторан и накормит там.

—   Нет! — испугался мальчик.— Она мне там позавче­рашний шницель принесет. Нет, уж лучше кашу.

—   Это ты про собственную мать?! — возмутилась бабушка.— Бесстыдник!

—   А вы кто, бабуся, будете?

—   Медицинский персонал,— гордо сказала бабушка.

—   Вот, мальчик: если не будешь есть кашу, бабушка заберет тебя в больницу.

—   Какая это угроза,— махнул он рукой.— У них в больнице свободных мест нет и не предвидится. Вот когда новую построят... Да когда еще ее построят! — и он посмотрел на отца-строителя.

—   Ну, бабушка-то в этом не виновата,— сказал дедушка.

—   А вы кем работаете? — спросил я его.

—   Заведую складом автозапчастей.

—   Смотри, мальчик: не будешь есть кашу — дедуш­ка разберет тебя на запчасти.

—   Он бы разобрал,— подтвердил мальчик.— У них острая нехватка запчастей. Но ни руки, ни ноги им не нужны. Им нужны тормозные колодки. У них автобусы ходят с неисправными тормозами, а из-за этого в боль­нице не бывает свободных мест.

—   Ну, хватит над старшими издеваться! — вступил старший брат мальчика.— Замолчи, а то как дам по одному месту.

—   Вот именно,— подхватил я,— попробуй, не съешь кашу, старший брат тебе... Вы кем работаете?

—   В футбол играю,— сухо ответил старший брат.

—   Значит, если не съешь кашу, он тебе такой пе­нальти вкатит!

—   Как же, как же,— усмехнулся мальчик. — Они сей­час, наоборот, стараются бить мимо. Если они начнут за­бивать голы, того и гляди, выйдут в первую лигу, оттуда их быстренько турнут обратно во вторую. Зачем это им надо?

—   Подведем итоги,— предложил я.— Из пяти ваших профессий две все-таки оказались для мальчика страш­нее, чем моя.

—   Допустим,— сказал отец.— И все же в качестве малолетнего преступника, который дерется и оскорбля­ет,— могли бы и забрать. В порядке правового воспи­тания подрастающей молодежи.

Следующим вечером я снова шел с дежурства и снова услышал шум сражения в знакомом окне. Кар­тина была в точности такая же, как и вчера. Только перед мальчиком, рядом с тарелкой, лежал «Уголов­ный кодекс».

Отец увидел меня и обрадовался сильнее вчерашнего.

—   Ага! — закричал он.— Вот пришел дядя милицио­нер. Уж сегодня-то он тебя точно заберет!

—   Ничего подобного,— ответил мальчик.— Он только подтвердит мои права на самооборону.

—   Молодец! — похвалил я.— Вот что значит внима­тельно изучить Уголовный кодекс.

—   Как же нам его теперь напугать? — расстроился отец.

—   А если все-таки сводить его к вам на стройку?

Сегодня, в канун очередного первенства среди школь­ников, нам хочется рассказать о наиболее вероятном претенденте на победу. Мы встретились с ним, когда он, как всегда, чисто выбритый, с тщательно выправленными документами, смело шел на заседание мандатной комиссии.

Интересна биография юного спортсмена. Еще будучи Борей Тулумбасовым шестьдесят пятого года рождения, он в результате упорных тренировок стал Вовой Дрово- секиным семидесятого года рождения и с блеском выиграл первенство района, вследствие чего был взят в сборную, где в результате упорных тренировок уже через год стал Николаем Отделенных шестьдесят девятого года рождения. В острой борьбе с другим способным новичком, Александром Филаретовым, тоже шестьдесят девятого года рождения, который еще недавно был никому не­известным Славиком Пепеляевым шестьдесят шестого года рождения, Николай победил и в составе сборной поехал на юг, где на него обратил внимание известный специалист Георгий Ципуревич пятьдесят третьего года рождения, сам когда-то начинавший путь в спорте, как Жора Клюкман пятьдесят пятого года рождения. Ципуревич пригласил Николая остаться в южном центре подготовки, где в результате упорных тренировок он уже через год стал Алекпером Рахматзинударовым шестьдесят восьмого года рождения и побил все рекорды в своей возрастной группе. Недавно Алекпер был замечен самим Доводиловым, в результате чего сейчас он переведен в спецкласс одной из столичных школ, где продолжает успешно совмещать учебу и тре­нировки.

— Степан Степаныч поставил передо мной задачу в сжатые сроки стать Григорием Полумараевым шесть­десят восьмого года рождения,— рассказывает Алек­пер.— Сами понимаете, в моем возрасте оставаться в шестьдесят восьмом годе рождения все труднее и труд­нее. Не менее ответственная задача поставлена и перед самим Гришей Полумараевым: он должен успеть к началу соревнований стать Вовой Дровосекиным семидесятого года рождения. Поскольку мне на заре своей спортив­ной карьеры уже довелось побывать Вовой Дровосеки­ным семидесятого года рождения, я охотно делюсь с юным коллегой своим опытом. Должен сказать, у нас вообще очень дружный класс, и я не сомневаюсь, что к нужному сроку все станут, как им велел Степан Степаныч!

Добрые перемены произошли за эти годы в личной жизни спортсмена: он дважды женат, и оба раза удачно. Очень любит своих сыновей и нередко шлет им поздра­вительные телеграммы к дням рождения. В свободное время любит совершать прогулки за рулем своего верного «Жигуленка», а то и остаться дома, в своей уютной квартирке, пригласить друзей на шашлык или плов. А в остальном он все тот же крепыш-восьмиклассник, разве что немного раздался в плечах, да в щегольских усиках нет-нет и сверкнет предательская седина, подчер­кивая, как нелегко дается долголетие в школьном спорте. И какое счастье, что на его пути ему всегда попадались тренеры, знавшие секрет вечной спортивной молодости!

Два маленьких мальчика заспорили, чей папа лучше.

—   Мой знаешь какой сильный! Как даст твоему — только мокрое место останется.

—   А мой как даст твоему — ничего не останется.

—   А мой как стукнет табуреткой! Ого!