Летом, тьфу-тьфу, к нему никто не залезал. Ближайшие деревенские соседи оказались тоже питерцами, как и большинство обитателей деревни. Приезжали сюда на летний сезон. Коренных же жителей почти не осталось. Увы, рассейская деревня процветала только в сериалах.
Сам участок, где прежний хозяин сажал картошку, пришел в легкое запустение. Выращивание корнеплодов сценариста не интересовало, он очистил от бурьяна и сорняков небольшой пятачок перед домом и поставил на нем тент-шатер с пластиковым столом. Вполне нормальная летняя столовая.
Приехав, Виталий поужинал и сразу завалился спать. Завтра предстоит написать очень важный финальный диалог, поэтому надо хорошо отдохнуть. В понедельник срок отправки материала продюсеру.
Утром он сбегал на реку, окунулся в прохладной воде, на скорую руку позавтракал яичницей, поджаренной на электроплитке, и настроился на ударный труд.
Диалог примерно созрел в голове, оставалось перенести его в память лаптопа.
А лаптоп, кстати, он оставил в машине. И вчера вечером не перенес в дом. Впрочем, волноваться не стоило. Машины в деревне не бомбят, к тому же она на сигнализации. Случись что, он бы услышал.
Виталий достал из кармана жилетки ключи, вышел во двор, нажал кнопочку на брелоке, открыл заднюю дверь.
Лаптопа не было.
Вчера он лежал на заднем сиденье, прямо за его спиной. Перед отъездом Виталий прикидывал, куда его лучше положить — в салон или в багажник. Выбрал салон, в багажнике на раздолбанной дороге он мог повредиться даже в специальной сумке.
Так. Может, он все-таки перенес его вчера в дом?
Сбегал, проверил. Не нашел.
Вторая версия — местные аграрии. Неужели залезли в «ниссан»? Осмотрел стекло, замки. Нет, все в порядке. Да и сигнализация не срабатывала.
Виталик вспомнил вчерашний день. По пути он останавливался на заправке. Теоретически могли свистнуть, пока он расплачивался за бензин. Нет, он закрывал машину. Да и не было на заправке никого, кроме кассира.
Забыл дома? Нет, нет, он четко помнил, что положил компьютер в салон. Склерозом пока не страдал.
На всякий случай набрал с мобильника жену.
— Лена, посмотри, пожалуйста, у меня на столе лаптопа нет?
Через пять секунд жена ответила:
— Нет, ничего не лежит… Ты ж его забирал.
— Да, да… Я так, на всякий случай… А в прихожей нет?
— Нет, я бы заметила.
Дьявол! Оставался только один вариант.
Вчерашняя попутчица. Всю дорогу зубы заговаривала, а сама под шумок… Он, естественно, сразу не проверил. И в мыслях не было, что она способна на такое.
Самое обидное, не так жалко лаптопа — он устаревшей модели и не очень дорогой. Но сценарий, хранившийся в нем… хранился только в нем. Виталий не скопировал его на флэшку. Кто ж мог представить?!
Месяц работы коту под хвост. Конечно, можно было восстановить диалоги, но на это нужно время. Да и все он наверняка не вспомнит. А послезавтра срок. И никого не будет интересовать, что уперли лаптоп. Аванс получен, будьте любезны отчитаться или вернуть деньги. Скорее всего, никто не поверит в историю с кражей.
Вот, блин, зараза! Орбакайте она любит! А про Кларксон спросила, чтобы внимание отвлечь. Видно, опытная, видно, не первый случай.
А что? Хороший способ. Подсаживаешься с пожитками в машину и, если повезет, что-нибудь оттуда прихватываешь на память. Многие бросают на задних сиденьях кейсы, сумки, прочий ценный хлам.
Он и сам, конечно, виноват. Кто мешал положить комп рядом с собой? И вообще, на хрена он ее подсадил? Пожалел, что промокнет. Идиот!
Виталик сбегал на мансарду, отыскал пачку сигарет, оставшуюся после посещения домика приятелем. Он обычно не прибегал к помощи никотина, но сейчас надо было успокоиться и решить, что делать.
Вернулся во двор, сел под тент, закурил.
Можно поехать в райцентр, там есть отдел милиции. Заявить. Только вряд ли они бросятся на поиски, даже если предложить премиальные. Не любят местные менты городских господ. Понаехали тут всякие, понимаешь ли… Да и не факт, что найдут.
Остается одно — ехать в эти Светиницы и попробовать договориться с барышней-крестьянкой. Если она вообще из Светиниц. Имени он ее не знает, но внешность приметная. Не так много рыжих молодых девок в маленькой деревне.
Виталик попытался вспомнить, что она рассказывала о себе. Ничего конкретного, кроме любви к Кристине Орбакайте. Про автолавки, газоснабжение и курганы-могильники тут каждый первый, наверное, гонит. Хотела переплыть Мету, но не смогла. Дядя Миша, баба Вера… Есть шанс, что все-таки местная. И вряд ли она успела продать компьютер. Все-таки в этих местах вещь не слишком востребованная. Не бензопила и не триммер.
Он выбросил окурок в бурьян, сходил в дом, переоделся, запер замок. Сел в машину, завел двигатель. До Светиниц километров двадцать. Хорошо, хоть не далеко.
В дороге прикинул линию поведения. Сначала попробует подавить на жалость, предложит денег. Не получится, придется силой.
А как это — силой?
Еще неизвестно, с кем она живет. Может, с трактористом каким-нибудь мозолистым. Хотя нет здесь трактористов, вымерли все как класс.
Крепкой комплекцией Виталий не обладал. Она, в общем-то, сценаристам не нужна. По «клаве» стучать — не камни ворочать.
В «бардачке» «ниссана» лежал газовик. Но может сойти за настоящий — на нем не написано, что он газовый. Вернее, написано, но мелко и по-английски.
На дороге голосовали крестьяне. «Ага, сейчас… Уже подвез одну».
«Так, вон и знакомый поворот».
Виталик свернул на грунтовку. С полкилометра ехал по лесу. Не обращая внимания на красоты природы. На яркие соцветия иван-чая и величественные сосны. «Готовься, девочка! Возмездие близко!»
Дорога вывела в поле, на окраине которого чернели крестьянские избы. Не так много — деревня была невелика. Когда Виталий подъехал ближе, увидел, что часть их пустует. Окна забиты досками, крыши на некоторых провалились. Это радовало. Не то, что крыши провалились, а то, что народу здесь не много и продавать лаптоп некому. Он остановился у ближайшего дома, где имелись признаки жизни в виде развешанного на веревках белья. Сунул за ремень револьвер и вышел из машины.
Злая собачка неизвестной породы встретила его грозным тявканьем, а боевой петух, гулявший по двору, многозначительно расправил крылья. Возле сарая суетились пяток курей. Так и хотелось спросить у хозяина: «А что, немцы в деревне есть?»
На лай псины из избы вышла бабуля лет семидесяти. С традиционным крестьянским платком на голове, в выцветшей футболке фисташкового цвета с надписью «Say no to racism» и облезлым портретом какого-то грустного ниггера. Ниггер из черного уже превратился в серого.
— Здрасте, — поздоровался Виталий, продолжая осматривать двор взглядом бывалого партизана.
— Здравствуйте, — улыбнулась в ответ бабуля. — Жулик, фу! Иди к себе! А где у нас полено?! Где полено?!
Собачка тут же заткнулась и спряталась под крыльцо, где, видимо, была прописана. Хозяйка понимала толк в дрессировке. Поленом по башке. Неплохо. Сестра Запашная…
— Вы мне не поможете? Я девушку одну ищу. Здесь должна жить. В Светиницах.
— А звать как?
— Не знаю, к сожалению… Рыженькая такая, лет двадцать. Плащ у нее из клеенки.
— А-а-а, — закивала бабуля, — Надька, наверное, Денисова… Из последнего дома. Точно, рыжая. И клеенка есть. В цветочек.
— Да, в цветочек.
— А чего ищешь-то?
В городе, наверное, такого вопроса не задали бы. Там до этого никому нет дела. Но здесь в порядке вещей.
— Подвозил вчера, а она сумку оставила. Вернуть хочу, — перевернул историю на сто восемьдесят градусов Виталий.
— Да, вчера она в город ездила. Мне таблеток заодно привезла, я просила. Нога болит, не ступить. Намяла пятку, хоть плачь. А доктор сюда не поедет.
Виталий никогда бы не стал рассказывать первому встречному о намятой пятке. Если бы даже намял ее.
— А живет она с кем? Вдруг дома не окажется.
— Так с Колькой живет. Братом. Родители-то у них сгинули, так что вдвоем остались.
— В каком смысле сгинули?
Бабуля подошла поближе и, оглянувшись по сторонам, словно шпионка, негромко пояснила:
— Автобус, слышали, в том году с бензовозом столкнулся? Под Малой Вишерой. Даже с телевизора приезжали.
Да, факт действительно был. Целую неделю в новостях смаковали.
— Слышал, — кивнул Виталий.
— Вот они в нем и ехали. С Новгорода возвращались. Павел-то, отец ее, на месте погиб, а Людмила после в больнице померла. Вон здесь кладбище в лесу, там и схоронили. Жалко их. Люди неплохие, непьющие. Хоть и не местные.
Видимо, местные были все исключительно хорошими. И пьющими.
— Не местные? — Виталик сразу прикинул, что компьютер уже мог покинуть деревню.
— Из Киргизии они или из Узбекистана, не знаю даже. Я не разбираюсь. Оттуда, в общем. Но русские. Там и родились. Из одного детдома. А когда СССР развалился, им там совсем житья не стало. Родни нет, своего угла тоже. Они уже женаты были да с Надей на руках. Вот и перебрались сюда. Лет пятнадцать назад. Земля тогда у нас копейки стоила. Павел дом срубил. Скотину завели, курей. Гражданство получили, Надю в школу устроили, в поселок. На автобусе каждый день ездила. Потом Колька родился. Озорной малец, весь крыжовник у меня перетаскал. Но я зла не держу, понимаю, что тяжко Наденьке сейчас.
