Наверно, это был запрещенный прием. Из фильмов про плохих полицейских. Нельзя шантажировать детьми. Но иного не оставалось. К тому же есть железная уверенность в правоте. Никто, кроме нее, этого сделать не мог.
Она испуганно посмотрела на Виталия, затем скосилась на фотографии родителей. В глазах мелькнули слезы. Или ему показалось?
— Я клянусь вам собственным здоровьем, что ничего у вас не брала. Я никогда ни у кого не взяла чужой копейки. Господи, ну что ж такое?..
— А я на самом деле патриарх всея Руси. Это все слова. А есть факты.
— Да какие факты? Ну, вспомните, может, вы забыли его в другом месте? Ну, пожалуйста, обыскивайте, — предложила она во второй раз. — Что ж вы мне не верите?
— Обыскивать милиция будет.
Виталий поднялся. Она осталась сидеть.
— Короче… Не хочешь по-плохому, по-хорошему будет еще хуже, — вспомнил он цитату из какого-то фильма. — Но так и быть, дам последний шанс. Я подозреваю, что ты просто-напросто мне не веришь. Думаешь, если отдашь комп, я тебя точно посажу. Или начну бить. Хорошо. Сейчас я уйду, а ты отнесешь его, куда посчитаешь нужным. Через час я вернусь, и ты назовешь мне место. Формально комп не при тебе, то есть улик не будет.
— Их и сейчас нет, — довольно резонно ответила она.
И здесь Виталий сорвался. Ее ответ не оставлял сомнений. «Да, взяла я, только хрен вы чего докажете».
Он подскочил к ней, толкнул на диван и выхватил револьвер. Многочисленные фильмы про бандитов подсказали нужные слова. Хотя и довольно банальные.
— Ты чего, не врубилась?! Думаешь, я шутки шучу?! Я не посмотрю, что ты баба! Где лаптоп, дура?!
Она вжалась в угол дивана, прикрыла лицо ладонями. Но не закричала. Просто как-то обиженно, по-детски прошептала:
— Зря вы так… Вас Боженька накажет…
Виталий зарычал, схватил лежавшую в противоположном углу дивана подушку и швырнул ей в лицо. Потом спрятал револьвер, опрокинул ногой ведро с грязной водой и отошел к дверям.
— Это тебя накажет! Рано или поздно попадешься!.. Короче. Я вернусь через неделю. И пеняй на себя, если компьютер не найдется! Утоплю!
Ничего более оригинального он предложить не смог. Но последнее слово должно быть за ним. Даже если это слово матерное.
Хлопнув дверью, он покинул комнату.
Мальчик во дворе строил из скошенной травы шалаш. Когда Виталий проходил мимо него, он, картавя, спросил:
— А как вас звать?
— Феликсом Эдмундовичем, — зло буркнул сценарист.
Забравшись в машину, не сразу завел двигатель.
Снова закурил, решив немного успокоиться. А то еще кувырнется с обрыва во Мету. Вон она, блестит за поворотом. Заодно понаблюдает, не бросится ли девица перепрятывать украденное.
Не бросилась. Минуты две спустя она вышла с ведром и набрала воды из колодца. Что-то сказала брату и вернулась в избу.
Виталий понял, что с лаптопом можно проститься. В милицию он не заявит, это бессмысленно. Никто ее не посадит. И через неделю он не приедет. Если не отдала сразу, не отдаст и потом. Наоборот, успокоится. Не исключено, это не первая ее кража, знает, что, пока вещь не найдется, признаваться не имеет смысла. А спрятать маленький компьютер даже в маленькой деревне проще простого. Ни одна собака не найдет.
Конечно, утереться не хотелось. Какая-то неграмотная, сопливая крестьянка обставила его, городского, продвинутого мужчину. Сценариста, с которым работают мэтры режиссуры. Обидно. Очень обидно. Она ведь ногтя его не стоит!
Ничего не оставалось, как срочно возвращаться в город и переписывать сценарий. На стационарном компьютере.
* * *
На восстановление утраченной рукописи ушла неделя. Продюсер, конечно, поворчал, но в положение вошел. Возможно, материал вышел хуже, но его утвердили практически без замечаний. Виталий купил новый лаптоп. Жена предлагала все-таки написать заявление о краже, но он отказался.
Дней десять спустя после поездки в деревню ему на домашний позвонили из местного отдела милиции. Звонивший молодой человек представился оперуполномоченным Павловым и предложил Виталию срочно подойти к нему.
— А что случилось?
— Это не телефонный разговор. Подойдите, это в ваших интересах.
Виталий, прокрутив в голове события последних месяцев, не вспомнил ничего такого, чем мог бы привлечь внимание органов. Может, опять по поводу машины? Ее же пытались угнать.
Через полчаса он уже был в кабинете оперуполномоченного, парня лет двадцати пяти.
— Скажите, Виталий Сергеевич, у вас не пропадал случайно компьютер? — поинтересовался опер, предложив ему сесть. — Точнее, ноутбук?
— Лаптоп. Да, пропадал.
— При каких обстоятельствах?
Виталий рассказал. В том числе и про рыжую Надю.
— В милицию, как я понял, вы не заявляли? — уточнил Павлов.
— Нет… Думал, это бесполезно… А вы что… нашли его?
— Да… Но не у этой Нади… Все гораздо проще. Рядом с вами живет один оболтус. Двадцать лет. Наркоман. Промышляет, где только можно… Его задержал участковый, когда он пытался продать с рук лаптоп. Сначала он кричал, что аппарат его, но вы ж понимаете… Даже не смог сказать, что в нем содержится. Потом признался, что украл его из открытой машины. Синего «ниссана». У вас есть синий «ниссан»?
— Есть, — кивнул обалдевший Виталий. — Я на нем и приехал. Но как он украл, где?
— Примерно дней десять назад. Случайно увидел, что вы вышли из машины и зашли в подъезд, не заперев салон. Ну и… Лаптоп плохо лежал на заднем сиденье. Очень плохо.
Виталий напряг память. Да, он действительно возвращался домой! Забыл панельку от магнитолы! И возможно, не запирал салон. Зачем? Дело секундное — подняться на второй этаж, взять панельку и вернуться!
Выходит, погорячился. Как же он забыл про это? Забыл, потому что просто не придал значения. Да и никак не мог предположить, что вот так, за полминуты… Как минимум надо было следить за машиной.
— Да, я выходил… За магнитолой.
— Бдительнее надо быть, Виталий Сергеевич. Время сейчас неспокойное.
— Оно всегда неспокойное… Погодите, а почему вы сразу мне не позвонили?
— Ну, во-первых, расколоть этого наркошу — не конфетку съесть. Дня четыре ушло, пришлось повозиться. Потом вас вычисляли. Через лаптоп. Ну и пару дней на разгильдяйство, как водится. Но главное ведь, результат, верно?
— Да, верно, — как-то отрешенно произнес Виталий. Он все еще не мог поверить, что его не разыгрывают.
— Вот и отлично.
— И я могу забрать лаптоп?
— Конечно. Правда, после суда. Таков порядок. Но сначала вам надо будет написать заявление и его опознать. Сможете, надеюсь? Или уже забыли, как он выглядит?
— Смогу.
— Ну и по возможности отблагодарить Министерство внутренних дел за профессионализм, оперативность и чуткое отношение к гражданам. Лучше в наличных. Будем рады любой сумме, но не меньше десяти процентов от стоимости возвращенного. Ну и благодарственное письмо.
На формальности ушло пара часов. Среди предложенных трех агрегатов Виталий с первой попытки опознал свой лаптоп. Старенький, в черной сумке.
Блин, перед этой Надей неудобно… На хрена он перед ней револьвером размахивал?
* * *
В деревню он поехал только через неделю. Чтобы зачать новый сценарий. По пути решил завернуть в Светиницы и извиниться перед случайной попутчицей. Ошибки надо уметь признавать. Можно, конечно, и не заезжать, обойдется, но… Сирот обижать нельзя. Дабы не извиняться с пустыми руками, купил бутылку вина, коробку конфет и диск Келли Кларксон, чей голос понравился Наде. На всякий случай переписал его на кассету на старенькой магнитоле.
Погода наконец радовала теплом и поднимала настроение. Оно, кстати, и так было на высоте. Сценарий утвердили, есть идея нового. Лаптоп опять же нашелся. Зря все-таки ментов поганых ругают. Что-то еще делают, хоть и за десять процентов. Но не за половину же!
Часов в шесть вечера по Москве он свернул на знакомую грунтовку. Миновав деревню, остановился возле последнего дома.
Двор пустовал. Шторы на окнах занавешены. Даже козы нет. Только кусты смородины.
Виталий подошел к двери. Амбарный замок. Видимо, Надя еще в поселке, на почте. Вместе с братом. Можно было сразу предположить.
Он сел в «ниссан», развернулся. На обратном пути во дворе первого дома заметил знакомую бабулю в футболке «Say no to racism». Она копошилась в огороде. Притормозил, вышел. Не исключено, защитница угнетенных негров знает, где Надя. Не придется гонять в поселок.
Жулик опять бросился под ноги.
— А поленом?
Собачка не испугалась и продолжила лаять. Бабуля обернулась.
— Здрасте, — махнул ей рукой Виталий, — вы меня помните?
Хозяйка положила тяпку и подошла к гостю. Негр на футболке совсем побелел.
— А как же! Я всех помню. Жулик, фу! Где полено? На сей раз собачка поняла русский язык и опять спряталась под крыльцо. Интонация, однако.
