Брандмейстер хитро прищурился.
— Сгорит ? А вот пойдемте-ка на две минутки, я вам покажу сгорит или нет.
Заинтересованный я вылез из экипажа и пошел к пожарному сараю.
— У нас, — сказал брандмейстер, вытаскивая свисток, — для настоящей тревоги свой сигнал. Посмотрите на часы. Сколько? Четверть четвертого? Ну смотрите.
Он сунул свисток в рот и оглушительно свистнул. И тотчас лузгавший семячки дежурный сорвался с места и нырнул в сарай. Через полминуты из флигеля, примчалась дружина полном составе.
А через минуту пожарный обоз с грохотом вылетел из сарая и, поднимая тучу пыли, промчался мимо торжествующего брандмейстера.
Теперь, когда волнение умов, вызванное сенсационным событием, улеглось, когда газеты подобрали последние крохи подробностей необычайного происшествия — можно спокойно рассказать историю гибели треста, виновником которой оказался скромный, тихий секретарь треста — Подбородкин.
Утром 27 ноября Подбородкин вошел в кабинет председателя треста с папкой бумаг для подписи. Почтительно дождавшись, когда на последней бумажке председатель сделал завитушку Подбородкин почтительно сказал:
— У меня возникла идея. Мы тратим большие средства на объявления в газетах. Результат средний. Не лучше ли организовать небольшую передвижную труппу. Производственный репертуар. Наглядная агитация и пропаганда нашей продукции…
Председатель, отличавшийся живым, сразу охватывающим суть дела, умом, не дослушав Подбородкина, живо сказал:
— Превосходно. Согласен. Пригласите актеров, закажите литераторам репертуар. Труппа минимально три человека. Действуйте.
Подбородкин с почтительным удовлетворением наклонил голову и, выйдя из кабинета, принялся действовать. В газеты было разослано следующее объявление:
Для передвижного театра, организуемого трестом „МОСМЭНД“, требуются актеры и репертуар. Подробности у секретаря треста т. Подбородкина от 12 до 3.
Объявление появилось в газетах 29-го, а 30-го в комнате Подбородкина толпилось человек сорок посетителей, среди которых самый опытный глаз не смог бы отличить актеров от литераторов.
Первый, схвативший Подбородкина за руку и энергично ее потрясший, был литератор Синаев.
Он уселся на стол, извлек из кармана кипу помятых, засаленных бумажек и, потрясая ими перед носом обескураженного Подбородкина, загрохотал:
— Репертуарчик! Первый сорт! Комедии, драмы, сценарии! Особенно сценарии! Имейте в виду, этот сценарий заказан Госкино, но я уступлю вам. Изумительный сценарий! Масса трюков. Здоровый детектив! Три тысячи метров! Что? Не нужен? Тогда берите вот эту драму. Ее заказал театр Мейерхольда, но я уступаю вам. Конструктивизм. Реализм. Лестницы. Здоровый смех. Или вот эта комедия. Пять актов. Массовые действия. Заказана театром сатиры, но я уступлю вам.
В пять часов перед обалдевшим, плохо соображавшим Подбородкиным стоял тридцатый по счету посетитель — актер Сушкин-Замоскворецкий и вкрадчиво шептал:
— Вам нужен резонер? Так я же три сезона работал резонером! Что? Герой-любовник? Дорогой мой, да это же-ж мое амплуа! Вы знаете Горянского? Я у него в Ростове-на-Дону два сезона играл. Могу быть простаком, фатом, комической старухой!..
На другой день нашествие началось с девяти часов. Текущая работа треста приостановилась, так как все служащие, начиная с курьера и кончая председателем, были атакованы литераторами в засаленных шляпах и актерами в измятых кэпи.
— Что?! — кричал, наседая на председателя, низенький курносый актер. — Семьдесят пять рублей в месяц?! Да вы знаете, кто я такой? Да я у Забулдыгина в Ряжске получал за выход три червонца! Вам кто нужен? Халтурщик? Что?!
Председатель в отчаяньи хватался за голову, изо всех сил надавливая кнопку звонка, но курьер не прибегал на зов о помощи, так как не мог пробиться сквозь плотное кольцо окруживших его литераторов, наперебой выкрикивавших:
— Двести рублей за печатный лист и ни копейки меньше! Триста червяков за сценарий! Чорт с вами! Давайте пятьдесят и берите пьесу!
Только в девятом часу вечера служащим треста, во главе с председателем, удалось вырваться из помещения. Измученные, растерзанные они сбились в кучу в соседнем переулке.
— Чорт вас возьми с вашей идеей! — набросился председатель на Подбородкина. — Ведь это же кошмар! Они мне разорвали пиджак!
— Что же теперь будет? — плачущим, голосом спросила машинистка.
— Бежать! — решительно заявил председатель. — Бежать как можно скорей, иначе мы погибли.
Через полчаса трест в полном составе, со сторожами и мальчиками, скрылся из города в неизвестном направлений.
* * *
Вот правдивая история гибели треста.
Если вы не верите, пожалуйста, будьте любезны, ступайте к тому зданию, где помещался трест и вы увидите, у подъезда вещественные доказательства: литератора Синаева и актера Сушкина-Замоскворецкого.
Оба терпеливо ждут.
Первый — аванса в счет гонорара за непринятый сценарий, второй — заключения договора на двести рублей в месяц.
