— Это невероятно. Я уже который день пытаюсь тебе сказать, но, по-моему, ты не хочешь общаться. — Как он догадался?
— Прости, Уэсли, — повинилась я. — В последнее время так много… забот.
— Я заметил. Все заметили. Слушай, Минти, ты в порядке? Вроде как совсем раскисла.
— Все… нормально, — вздохнула я. — Все о'кей, правда. — Я не врала, более или менее. Первая волна гнева спала, осталась лишь рябь, тлеющие угли на месте отгоревшего костра. К тому же возня с котенком смягчила боль.
— У меня чудесные новости! — выпалил Уэсли. — Дейдра беременна! Уже на четвертом месяце.
— Поверить невозможно! — неожиданно для себя я удивилась. — Фантастика! Когда ждете малыша?
— В июне!
— Поздравляю!
— Да, — возбужденно ответил он. — Я стану отцом.
— Не могу поверить… То есть здорово.
— Да, я в восторге, — продолжал он. — И Дейдра так счастлива. Просто не верится, что я стану папой. — Он выдвинул ящик своего стола и достал каталог магазина «Малыш и мама».
— Мы можем купить что угодно со скидкой двадцать процентов, — похвастался он. — Дейдра имеет право на скидку, как работник магазина. — Открыв каталог на разделе «Коляски», он положил его передо мной. — Ну, что ты думаешь? — допытывался он. Я разглядывала разноцветные повозки для младенцев. — Может, выбрать «Севилью»? Или лучше «Верону»? Как тебе «Классико»? — Почему-то у многих колясок были итальянские названия. — Хотя, мне кажется, «Дольче вита» тоже ничего, — задумчиво продолжал он.
— Да, — угрюмо согласилась я. — «Дольче вита» — прелестная коляска.
— Ох, Минти, — мечтал Уэсли, — я постигну тайны рождения. Это чудесно. Я стану отцом!
— Так ты… — начала, было я, но не проронила ни слова. «Заткнись, Минти, — велела я самой себе, — это тебя не касается».
Уэсли огляделся, посмотреть, не подслушивает ли кто. Потом наклонился ко мне и произнес: — Знаешь, у нас были проблемы.
— Что?
— У нас были проблемы. Мы не могли сделать ребенка.
— О, я не знала, — невинно солгала я. — Что ж, у многих людей с этим проблемы, как ты думаешь?
— Нет, у нас были настоящие проблемы.
— Понятно, — серьезно ответила я.
— Дейдре было очень тяжело, потому что… — он понизил голос почти до шепота, — это она была во всем виновата.
— Да что ты…
— Да. Ее яйцеклетки. Они были мертвые.
— О боже.
— Никакой активности. И она пошла к врачу.
— Хм, отлично. А ты… тоже ходил к врачу?
— О да, — кивнул он, — конечно, ходил. Но только чтобы подержать ее за руку. Ведь нужно оказывать партнеру моральную поддержку.
— Да.
— И к счастью, доктор ей помог.
— Что ж, прекрасно.
— И теперь наконец-то я стану отцом.
— «Ты нам не отец» — вот что они говорят, — жаловался Джек в своем офисе после работы. Целый день он нервно крутил в руках пленку — весь пол был усеян обрывками, — а потом, когда все ушли, опять обратился ко мне за советом. — «Ты нам не папа» — так они говорят. — Джек вздохнул. — Рождество превратили в настоящий ад.
У вас пахнет изо рта? Попробуйте новый, революционный скребок Томпсона для языка…
— Почему они так ужасно себя ведут? Новое слово в уходе за полостью рта…
— Они думают, я виноват в том, что их родители развелись.
Уничтожает микробный налет…
— Но это не моя вина. Всего 7 фунтов 99 пенсов! Джек выключил динамик.
— Девчонки не знают, что их отец долгие годы путался с другими женщинами, — продолжал он. — Поэтому, в конце концов, Джейн и выкинула его вон. Но дочерям она ничего не рассказывала: не хочет, чтобы они потеряли уважение к отцу.
— Она ведет себя очень достойно, — заметила я. — Большинство обманутых жен, не стесняясь, поливают неверных мужей грязью в присутствии детей.
— Знаю, — с измученным видом кивнул он. — Только отдуваться приходится мне. Джейн защищает детей, а они вымещают злобу на мне. Как фурии, Минти. Маленькие злобные фурии.
— Может, когда девочки подрастут, она скажет им правду? А может, со временем они тебя полюбят.
— Минти, я не могу так долго ждать. Честно говоря, я не уверен, что, когда они подрастут, я все еще буду женат на Джейн. По-моему, вся эта затея была чудовищной ошибкой.
— Но ты не можешь просто так сдаться. Вы женаты меньше года.
— Я не уверен, что сумею мириться с их враждебностью. Мне и без того тяжело, ведь я никогда не был женат, так еще ее дети сводят меня с ума. — Он вздохнул. — Бьют в самое больное место.
— Что они делают?
— Когда не оскорбляют меня на словах, то выбрасывают мою одежду из корзины с грязным бельем и раскидывают по полу. Или вытаскивают пальто из шкафа. Прячут бритвенные принадлежности, убирают зубную щетку из «семейного» стаканчика.
— Какой ужас.
— Посылают меня куда подальше, — мрачно перечислял он. — Ругаются на чем свет стоит. Знаешь, что еще они вытворяют? Крадут мои вещи.
— Крадут?
— Стянули кредитку из кармана пиджака…
— О боже.
— И пошли в «Харродз»[59]. Потратили три сотни фунтов! А в последний раз — четыреста.
— Матерь божья…
— И я повсюду нахожу наркотики!
— Господи!
— Травку, гашиш, экстази… Слава богу, не героин. Но я все равно очень волнуюсь. Извини, что рассказываю тебе все это, — добавил он, горько вздохнув. — Но мне необходимо с кем-то поделиться.
— А Джейн ты ничего не говорил?
— Пробовал. Но разговор далеко не зашел… она ничего не понимает.
— Должна понимать: она же психотерапевт.
— Она целыми днями слушает, как люди жалуются на свои несчастья. Не могу же я и дома ей устроить то же самое. В любом случае, — он снова начал растягивать и крутить в руках кусочек пленки, — Джейн считает, что подростков нельзя наказывать.
— О…
— Она хочет быть «позитивным родителем». Отец с матерью обращались с Джейн очень строго, и она поклялась, что будет делать наоборот. Так она и поступает. Им все сходит с рук. Очевидно, она считает, что ее дети должны иметь возможность «самовыражения». В данный момент они самовыражаются, оскорбляя меня.
— Что ж, надо показать Иоланте и Топаз, что ты тоже член семьи.
— Семейка Аддамс, — вздохнул он. — Дети из ада, которые мучают животных и людей. Неудивительно, что мы живем рядом с кладбищем. Не знаю, что и делать, — в отчаянии развел он руками.
— Езжайте куда-нибудь всей семьей. Проведите вместе отпуск.
— Я уже предлагал. Но девчонки сказали, что поедут, только если я останусь дома.
— Может, пригласить их в боулинг-клуб?
— Пробовал — отказались. Отговорились тем, что все время ходят на боулинг со своими парнями.
— Почему бы вам не устроить вечеринку? Вы с Джейн пригласите своих друзей, а девочки — своих.
Он задумался:
— Вечеринку с коктейлями? Вообще-то идея хорошая. Да, Минти, прекрасная идея! А ты придешь?
— Да, — ответила я. — Непременно.
И вот через десять дней я отправилась на вечеринку к Джеку. Он переехал к Джейн, в ее бывшее супружеское гнездышко — еще одна ошибка с его стороны. Он хотел купить новый дом на общие деньги, но Джейн воспротивилась: девочки расстроятся, если им придется переехать так скоро после развода. Это поставило Джека в невыгодное положение. Он был на чужой территории. В доме отца девчонок. И за это его ненавидели еще сильнее. Конечно, девочек можно понять. Так или иначе, это был красивый дом на тихой улице неподалеку от Хайбери-Хилл, где Джек жил раньше.
Они с Джейн познакомились в прачечной-автомате. У обоих сломались стиральные машины. Они наблюдали друг за другом через гладильный пресс, а потом она попросила помочь ей сложить простыни. Поразительно. Иногда судьба преподносит такие сюрпризы. Чарли свел знакомство с Эмбер на презентации ее новой книги. И завязал отношения с Хелен, когда случайно зашел в магазин за цветами. Мама и папа встретились на катке. Уэсли и Дейдра — в баре «Заноза». А Доминик хотел всучить мне страховой полис. «Может, и с Вирджинией он познакомился так же? — с горечью подумала я. — Да, наверное, так оно и было. Интересно, хватило ли ему смелости рассказать, как он обошелся со мной? Вряд ли — он такой трус».
В семь часов я вышла из метро и строго-настрого запретила себе думать о Доминике. Дом стоял в самой середине Плимсолл-роуд. Дом, который построил Джек… Какая ирония. Точнее, дом, который пытался построить Джек. На мой звонок дверь открыла Топаз, старшая из сестер. Помнится, она хихикала на свадьбе. Пытаясь стереть этот образ из памяти, я решила вести себя дружелюбно, ради Джека.
— Привет, Топаз! — произнесла я с улыбкой. Глаза девчонки были жирно подведены. Ради вечеринки она нацепила коротенький серебряный топик с люрексом и черную кожаную мини-юбку, едва прикрывавшую ягодицы. — Я Минти. Помнишь?
— Да уж! — ухмыльнулась она. — Такое не забывается. Это же тебя…
