Увидав Женю, он встрепенулся, зачем-то убрал локоть с Ташиного стола, застегнул пуговку на пиджаке и выдал:
- У Ротштейн муж машину разбил, слыхали?
- Сильно? – проявила интерес Женя и глянула на Ташу. Та с самого утра посвящала коллегу во все подробности этой новости, как и многих других где-то между своими отчаянно смелыми идеями доказать отцовство Моджеевского, подать на алименты и обязательно его «прижучить». И как бы Женя ни была категорична в своем «нет», это не мешало Шань строить планы относительно ее, Жениного, благополучия.
- Сильно. Говорят, сам еле живой остался.
- Ужас какой, - сокрушенно вздохнула Ташка.
- Ну вот я и пришел... номер счета попросить... профсоюз в стороне стоять не может.
- Кто, если не вы, Вадим Юрьевич! – вторила ему Шань.
- Действительно, - поддакнула Женя.
- Ну в общем, идем работать! – надевая плащ Супермена, сказал дядя Вадя и сделал дамам ручкой, устремившись спасать сирых и убогих, униженных и оскорбленных и просто тех, кому не повезло разбить машину. А едва за ним закрылась дверь, Ташка оскалилась:
- Эта Ёжиковна у нас всего ничего, а ей уже и надбавки все дали, и материалку выписывают, и премии отвалили… А ее муж у нас вообще не работает! Чего это ей за его машину из наших отчислений еще и платят, а?!
- А чего ты меня об этом спрашиваешь? – пожала плечами Женя, усаживаясь на свое рабочее месте. – Ты вот дядю Вадю об этом спроси.
- Я тебя спрашиваю, потому что не понимаю! Просто не понимаю!!! Как ты могла отказаться от должности, а?! От должности, от алиментов, от того, что тебе по праву полагается. Чего ж ты у нас дура такая, а?
- Ну потерпи еще пару месяцев, - улыбнулась Женька, - и избавишься от меня.
- Еще лучше заявочки! – фыркнула Таша. – Я без тебя точно загнусь… хоть бы подумала, на кого меня оставляешь! Можно я с тобой в декрет, а?
- А вот это уже не ко мне. У тебя вон сколько вариантов, только выбирай, с кого хочешь алименты получать.
Таша рассмеялась и откинулась на спинку стула, а потом ответила:
- Нету вариантов! Слились все! Один дядя Вадя… - она быстро сменила положение, наклонившись над столом и страшным шепотом поведала Женьке великую тайну, о которой, как и о Жениной беременности, давно все догадывались: - Он с женой разводится. И меня зовет… в Альпы.
- Вот прям Альпы? – уточнила Женя.
- Ну… на горнолыжный курорт… он же явно не про наши?
- Чем тебе наши не угодили?
- Ну для человека вроде дяди Вади – как-то несолидно, не? Ты думаешь, он где-то у нас хочет?! – теперь Ташины глаза сделались перепуганными, будто она предположила что-то неприличное.
- Ташка, ты в своей погоне за обеспеченностью дальше носа иногда не видишь, - улыбнулась Женя. – Ты в курсе, куда твой дядя Вадя Олесю возил?
- Как Олесю?! – едва слышно выдохнула та. – Куда?
Женя аж на стуле выровнялась от удивления, а потом прыснула, не сдержавшись.
- Неужели есть что-то, оставшееся тайной для всезнающей Шань?
- Олеся же за Андреем бегает, - побелевшими губами выдавила из себя Таша, у которой в этот самый момент происходило умирание собственного солнца. Или Земля сошла с орбиты. Словом, она переживала персональный катаклизм космического масштаба.
- Кто там у вас за кем бегает – я не знаю, - развела руками Женя. – А вот то, что с Бабаковым она в Карасевку на базу ездила, знают все. Оказывается, кроме тебя.
- Может, он ее просто в машине вез? Ну там… компанией… с Викой. Вместе веселее… Или они прямо и жили там в одном домике? – все еще сопротивлялась осознанию очевидного Шань.
Некоторое время Женя изучающе разглядывала Ташу, пытаясь уяснить давно мучавший ее вопрос – что эта особь женского пола представляет собой на самом деле. Круглой дурой не назовешь, но совершает абсолютно неумные поступки. Беспринципностью, вроде, тоже не отличается, а по мужикам ходит, будто по магазинам. Какой-то совершенно уникальный экземпляр.
- Меня с ними точно не было, чтобы я могла дать тебе исчерпывающий ответ, - сказала Женя. – Если очень нужно – найдешь, у кого уточнить. Не удивлюсь, если твой Андрейка знает подробности.
- Андрейка – не мой! – вдруг всхлипнула Таша и низко опустила голову. Дальнейшая ее речь прерывалась периодическими всхлипами и подрагиванием остреньких худеньких плеч. – Общественный, блин… Он б-баб трахает, а дядя Вадя подб-бирает, коллекционер чертов. У него по осени была уже одна А-андрейкина бывшая. Лоху-у-ушка сельская, разведенка. К нам в-в универ второе высшее получать пристроил, с пацано-ом возился. А… а… а потом мне клялся, что б-бес попутал… а у него п-пу-унктик на Андрейкиных бабах, Жека-а-а!
Женя поднялась из-за стола, налила в стакан воды и подошла к Таше.
- Поездке в Альпы это ведь не мешало, а? – спросила она, протягивая ей стакан.
- Ну я же тогда про Олесю и Карасевку не знала! Думала, и правда б-бес! – с этими словами Таша покосилась на стакан и несчастным голосом изрекла: - Лучше яду! Или водки.
Женя присела напротив Шань на стул для посетителей, подперла голову кулачком и совершенно серьезно спросила:
- Таш, ты правда такая дура или прикидываешься?
- Я ребенка хочу... ну и мужа, - неожиданно и невпопад сообщила Ташка. – Хочу, правда... а кругом уроды... Ты такая счастливая, Жека. У тебя хоть что-то есть. И главдракон премии накинул.
Женька сделала традиционный красноречивый фейспалм. Только в Ташиной голове в одну формулу могли сложиться ребенок, уроды и чужая премия.
Между тем, это бестолковое создание еще немного повсхлипывало и проникновенно добавило:
- А давай вместе в Альпы поедем… ну без мужиков, а? Я такой тур хороший нашла, а тебе рожать еще нескоро.
- Пожалуй, я пока без Альп обойдусь.
- Тьфу ты! Тебе денег жалко, что ли? А вот послушала бы меня хоть раз, вообще бы об этом не думала! – совершенно искренно возмутилась Таша. И в это самое время дверь в кабинет распахнулась, а на пороге материализовалось мифическое существо, покрытое серебристой чешуей и размахивающее огромными крыльями, устрашающе разевающее пасть и отзывавшееся на кличку Любовь Петровна.
- Нам Моджеевский финансирование удвоил! – совершенно охреневшим голосом оповестила она весь этаж. – Вы что? Все-таки выходите за него замуж?!
И две пары вдохновленных глаз уставились на Евгению Андреевну. В то время как сама Евгения Андреевна в совершенном недоумении осмысливала полученную информацию.
Возникал закономерный вопрос, вернее два: что это означает и чего он добивается? Ну не делает мистер БигБосс ничего просто так. Этого ли ей не знать…
«Этого ли мне не знать?» - думала Женя, отворачиваясь от вопрошающих глаз. Впрочем, одна пара – желтых с вертикальным зрачком – довольно быстро исчезла из расчетного отдела, ввиду необходимости драконить прочих работников не только финансовой, но и прочих служб университета. Процесс проходил с удвоенным энтузиазмом, так как любопытство Горбатовой в части предполагаемого замужества Евгении Андреевны удовлетворено не было.
Таше повезло несколько больше. На ее горящий неподдельным интересом взгляд Жене пришлось сообщить, что свадьба в ее планы не входит. Но до самого конца рабочего дня она оставалась под артобстрелом наводящих вопросов Шань, от которых Жене приходилось петлять зайцем.
В результате чего ровно в 18-05 относительно успешные петляния привели Евгению Андреевну на университетское крыльцо. Неожиданно начавшийся дождь, несильный, но настойчивый, заставил ее натянуть на голову капюшон, что совсем не помешало зашагать по ступенькам – скоро и уверенно. И уже внизу наткнуться на расплывшегося в улыбке Юрагу, стоявшего под зонтом в свете вечерних фонарей у здания своей бывшей работы, попеременно здоровавшегося то с одним, то с других выходящим прежним коллегой и явно поджидавшего ее по окончанию трудового дня. Потому как – ну а кого еще-то? Не Любовь же Петровну!
- Евгения Андреевна! – радостно позвал ее Артем, таким образом лихо отделавшись от пары человек, решивших, несмотря на дождь, с ним заговорить и поинтересоваться, как у него теперь дела. – Скорее! Промокнете!
