Увидев в окне обветренное лицо Сэнди, Ева покрепче прижала к животу подушку, словно то был щит.
Сэнди пристально посмотрела на Еву и процедила:
— Ну, теперь я по-настоящему зла! Что с тобой случилось? Да ты самая обыкновенная баба! В тебе нет ничего особенного! У святой не должно быть седины в волосах и морщин вокруг глаз, а у тебя-то они вовсе не из-за улыбок появились!
Сэнди попыталась перелезть через подоконник, но лестница слегка качнулась. Сэнди глянула вниз — раз, другой. Одни люди потом рассказывали, что Сэнди закачалась и полетела вниз, другие утверждали, будто она зацепилась каблуком за подол длинной юбки, а Питер мог поклясться, что видел бледную руку, оттолкнувшую лестницу от карниза.
Еве почудилось, будто дом содрогнулся, когда Сэнди рухнула в разросшийся куст лаванды, который Ева посадила много лет назад. Люди на улице завопили. Приземлилась Сэнди не в самой лестной для себя позе, и ее друг-анархист бросился к ней, чтобы одернуть задравшуюся выше головы юбку. Уильям любил Сэнди, но вынужден был признать, что обнаженная толстуха выглядела непристойно.
Сэнди вовсе не умерла. Уже через минуту она пришла в сознание, сползла с колючих веток лаванды и распласталась на траве. Анархист снял кожаную куртку и подложил ей под голову.
Врачиха прибывшей «скорой» отчитала Сэнди за то, что та скачет по стремянкам в длинной юбке и на каблуках.
— Этот несчастный случай буквально напрашивался, — неодобрительно проворчала она.
Ева и Питер принялись заколачивать окно под улюлюканье толпы и редкие испуганные возгласы. Увидев расхристанную, нечесаную женщину с помятым лицом, люди довольно быстро подрастеряли свою истовую веру в святую Еву.
Констебль Хоук выкрикнул:
— Будь она настоящей святой, являлась бы воплощением совершенства во всем!
Человек с биноклем воскликнул:
— Гляньте, да у нее под мышками пятна от пота!
Женщина в мужском костюме и собачьем ошейнике вынесла вердикт:
— Святые не потеют. Думаю, миссис Бобер — самозванка.
Констеблю Хоуку поступил приказ разогнать толпу, и он закричал:
— Ею овладел злой дух, который поселился в священной чапати!
И толпа двинулась к местной библиотеке, в окне которой была выставлена чапати — пропитанная консервантом, покрытая лаком. Оставшиеся адепты принялись собирать вещи. Началась суматоха, туда-сюда сновали такси, и вскоре на улице остался лишь Уильям Уэйнрайт, сидевший в палатке Сэнди Лейк. Завтра он навестит Сэнди в больнице — а может, и не навестит, кто знает.
В конце концов, он ведь вольная птица анархии. И никому не заманить его в сети обязательств.
Близнецы работали на новеньком моноблоке в комнате Брианны. Они исследовали запутанные коридоры системы безопасности Министерства обороны после провальной попытки свести к нулю отцовскую оценку кредитоспособности. В комнате было жарко, и близнецы сидели в майках и трусах. Над надкушенными бутербродами жужжали мухи.
Из открытого окна доносились голоса студентов. Однокашники наслаждались бабьим летом, устроившись на лужайке, смеялись и попивали баночный сидр.
Тонкий девичий голосок завел популярный со Средних веков канон «Лето наступило».
— Вот сраное музицирование. Эти певуны хоть когда-нибудь затыкаются? — проворчала Брианна.
К зачинщице по одному присоединились еще пять голосов, и каждый принялся выводить сложную вокальную партию.
Из комнаты, где студенты-политологи собрались выпить польской водки и забраковать все существующие политические системы, раздавался грохот падающих бомб и треск пулеметов. Политологи умели пустить пыль в глаза — доказательством тому были долгие часы тренировок на виртуальной местности и минимум времени, убитого на лекции и курсовое эссе.
Глядя на экран, Брианна спросила:
— Сколько лет, Бри?
Их тайная шутка означала «Сколько лет тюрьмы?».
Брат с сестрой занимались хакерством в равной степени из любопытства и из жажды обогащения.
Прежде чем Брайан-младший успел ответить, раздался жуткий грохот, дверь комнаты слетела с петель. Брайан-младший дернулся, чтобы запустить форматирование жесткого диска, но его запястье перехватила рука в черной перчатке.
На Брианну нацепили наручники, затем то же самое провернули с Брайаном-младшим. Близнецам велели переступить через поверженную дверь, сесть на кровать и вести себя тихо. Брайан-младший никак не мог взять в толк, что это за пришельцы в черной форме и шлемах из затемненного стекла.
Близнецы с болью наблюдали, как их моноблок последней модели, ноутбуки, смартфоны, камеры, блокноты и плееры аккуратно упаковывают в пакеты для улик и картонные коробки.
— Вам следует знать, что нам всего восемнадцать, — заявила Брианна.
Ей ответила женщина:
— Да, уже восемнадцать, и время игр закончилось, детишки. С этого момента вы работаете на нас. А теперь, если не возражаете, снимите белье и расставьте ноги.
Когда все отверстия близнецов тщательно осмотрели, на пленников надели белые робы и вывели из здания. Другим студентам велели сидеть по комнатам и держаться подальше от главного входа.
Две машины с тонированными стеклами ждали на обочине с заведенными двигателями. Близнецам не разрешали говорить до тех пор, пока их не развели по разным машинам, но Брианна сумела ободряющими взглядами передать брату, что все будет хорошо. А когда Брайана-младшего поворачивали к ней спиной, она крикнула:
— Я люблю тебя, братик!
Хо лежал на своей кровати, целуя беременный живот Поппи. Он разговаривал с малышом, интересуясь, мальчик он или девочка.
Сейчас Хо полагалось препарировать труп, некую миссис Айрис Бристол. Та завещала свое тело науке, потому что потратила накопленные на похороны деньги на 3D-телевизор с диагональю 46 дюймов. Хо думал, что надо бы вернуться к миссис Бристол и уложить на место ее кишки, разбросанные по столу для вскрытия.
Когда он возился с внутренностями, пришло сообщение от Поппи: «Приходи немедленно».
Он сорвал с себя халат, маску, бахилы и поспешил к любимой.
Ей снова требовались деньги. Она подробно объяснила Хо, на какие цели, но история оказалась слишком запутанной, а английский язык Хо оставлял желать лучшего. Иногда он думал, что учебники, по которым учили английский в Китае, немного устарели. За все пребывание в Англии он ни разу не слышал, чтобы кто-то употребил слово «первоклассный».
Поппи усмехнулась, вспоминая, как Брианну и Брайана-младшего уводили в идиотских белых балахонах и наручниках. Она была рада, что позвонила тогда. Человек на другом конце провода любезно попросил ее приглядывать и за остальными студентами профессора Никитановой, и Поппи польщенно ответила: «С превеликим удовольствием».
Брайан смотрел повтор ток-шоу «Девчата» в номере № 12 пригородного мотеля. Он не мог взять в толк, о чем говорят «девчата», и никогда не слышал о будто бы знаменитом мужчине с оранжевой кожей, гротескно-белыми зубами и ершистыми черными волосами. У гостя студии брали интервью о его родном графстве, Эссексе, но оранжевый брюнет сумел сказать о породившем его крае только одно: «Там крууууто».
Брайан попытался осмыслить проблему с точки зрения формальной логики.
Получилось бы у него расшифровать сигналы с экрана, учитывая скудость начальных данных?
Чуть раньше он заглянул в магазин и приобрел голубой халат из стопроцентного ацетатного шелка с узором «турецкий огурец». Споря с собой, не купить ли к обнове подходящие тапочки, он огляделся в поисках консультанта. Брайану требовалась женская точка зрения. Он подошел к девушке в униформе «Маркс и Спенсер», которая в тот день впервые вышла на работу после пяти недель на больничном из-за хронического стресса.
— Я мужчина, и притом…
Керри в ее нервном состоянии послышалось «Я тритон», и некоторое время она пыталась вспомнить, что же такое тритон. А тритон — это русалка мужского пола.
Брайан тем временем продолжил:
— И притом не разбираюсь в модных поветриях, а потому прошу вас о помощи. Моя девушка примерно вашего возраста. Не подскажете, что нынче модно из халатов и тапочек?
Сотрудница магазина не ответила, и он конкретизировал:
— Считаются ли халат и тапочки утонченным нарядом для спальни или же, как говорит молодежь, это «отстой»?
Керри колебалась. Неспособность принять решение играла главную роль в ее проблемах со здоровьем.
— Не думаю… что смогу вам помочь, — с запинкой пробормотала она и кинулась наутек, сбив манекен, обряженный в распродажное бикини пастельных тонов.
Брайан проводил ее возмущенным взглядом. Торговые точки «Маркс и Спенсер» всегда славились квалифицированным персоналом и высоким качеством обслуживания.