в это время сердито гремит на кухне посудой и с ехидцей комментирует мои ответы. А когда к ней подходит жена, зло ей шипит:
— И ты веришь, что он не пил? Врет. Они теперь чем-то заедать научились, чтобы не пахло. Видишь, у него глаза стеклянные, как у вареного рака.
— Может, это у него от усталости? — робко пытается возразить жена.
— От усталости? — заводится теща, — С чего бы это он устал? Целыми днями одни только бумажки и пишет. Подумаешь работа!
Жена быстро соглашается с матерью и сердито поджимает губы.
Дальше следует привычная до мелочей сцена. Отгромыхав посудой, обе отправляются в зал к телевизору, а я в одиночестве ужинаю на кухне и иду спать даже в тех случаях, когда по телевизору транслируют футбол.
Сплю я после такого собеседования, разумеется, плохо. Все кошмарные сны какие-то снятся.
И вот однажды… Заявляюсь я домой после затяжного профсоюзного собрания часов в десять вечера, нажимаю на кнопку звонка, а сам думаю: «Ну, сейчас начнется светопреставление — партия для двух женских голосов без оркестра».
Двери открыла сияющая теща, словно она только что выиграла в лотерею «Жигули».
— Наконец-то, — говорит. — А то мы с Леночкой уже волноваться стали.
— Леночка, — зовет она жену. — Колюшка наш пришел, иди встречай.
Подбегает такая же сияющая жена, целует меня в щечку и спрашивает:
— Устал, милый?
— Устал, — говорю, а сам думаю: «Что это случилось с моими женщинами? Какая муха их укусила?»
А жена подает мне домашние туфли и подталкивает в ванную комнату:
— Иди, дорогой, мой быстрее руки и пойдем ужинать. Мы с мамой ужасно проголодались. Не хотели садиться за стол без тебя.
Скинул я пиджак, помыл руки и по привычке двинулся было на кухню.
— Коля, Коля, — кричит теща, — сегодня ужинаем в зале.
Это меня насторожило еще больше. Захожу в зал. Батюшки! На столе чего только нет, а посередине стола стоит бутылка коньяка. Я даже рот открыл от удивления. Так с открытым ртом и проснулся…
ПОЛОЖИТЕЛЬНАЯ ОШИБКА
Утром жена говорит:
— Тиша, сходи, пожалуйста, на родительское собрание, а то у меня сегодня местком.
Я сразу сник: в семь трансляция матча «Спартак» — «Динамо».
— Может быть, в другой раз? — попытался открутиться я.
— Нет, — отвечает. — Сегодня надо обязательно. Учительница жаловалась на Костю.
— Ладно, — согласился я. Ничего, один матч можно пропустить, утешал себя я. К тому же я как-то обещал сыну транзистор за хорошую учебу. Вот заодно и проверю, как у него обстоят дела.
Прихожу в школу. Коридоры забиты родителями. Оказывается, сегодня собрание во всех классах. Смотрю, одни родители ведут себя довольно бойко, запросто беседуют и даже спорят с учителями, а другие, вроде меня, стоят в сторонке, будто пришибленные. Видать, тоже редкие гости в школе.
Тут подходит ко мне наш сосед Кирьянов — его сынишка тоже в восьмом классе.
— Что, страдаешь? — спрашивает. — Не повезло сегодня нам. Игра, говорят, будет классная, А здесь только зря время потеряем.
Раздался звонок. Оказывается, для нас, родителей. Стали разбредаться по классам.
Мы с Кирьяновым путем опросов определили нужный класс и, устроившись на задней парте, стали активно обсуждать предстоящую игру, прогнозы высказывать.
Нашу беседу о хоккее прервала солидная и властная учительница, потребовав внимания и тишины.
Судя по хватке, она и являлась классным руководителем. Сказав несколько общих слов, она начала перебирать по косточкам всех учеников. Одних хвалит, других ругает, а сама глаз от тетради не отводит. Видно, боится перепутать, какая характеристика к кому относится.
Вдруг слышу, называет фамилию Кузнецова. Я даже вздрогнул. Ну, думаю, сейчас достанется мне.
Слушаю я ее и удивляюсь. Оказывается, у Кости и оценки хорошие, и с дисциплиной все в порядке. Я даже покраснел от удовольствия, а затем весело подмигнул Кирьянову: знай, мол, наших!
Перебрала она по порядку всех учеников, а фамилию Кирьянова не называет. Я потихоньку спрашиваю у него:
— А почему про твоего не говорила?
А он мне так же тихо в ответ:
— Я, кажется, класс перепутал.
— Эх, ты, папаша! — укоризненно покачал я головой.
Прихожу домой и прямо с порога:
— Гони, мать, деньги на транзистор. Молодцом наш Костя оказался. Классная хвалила его на собрании.
На другой день купил я транзистор и торжественно вручил сыну.
— Вот тебе за хорошую учебу!
Прошло около недели. Прибегает как-то жена с работы и набрасывается на меня:
— Как тебе не стыдно? Ты же не был на собрании, а наговорил здесь всяких небылиц.
— То есть как «не был»? — возмутился я, — мы же с Кирьяновым на одной парте…
— Молчи уж! Я встретила Екатерину Васильевну, и она ко мне с претензиями: почему никто не пришел на родительское собрание.
— Это какая такая Екатерина Васильевна?
— А вот такая! — вспыхнула жена, — классный руководитель Кости!
— А разве у него не Ольга Антоновна? — удивился я.
— Ольга Антоновна из 8 «б».
— Но ведь она называла фамилию…
— Так это же Сережа Кузнецов, — рассердилась жена. — А твоего сына Костей звать.
— Вот теперь понял, — сникшим голосом ответил я. — Ну, а что она говорит в отношении Кости? — спросил я осторожно.
— Говорит, что после того собрания его словно подменили. На уроках сидит спокойно и за это время ни одной тройки не получил.
— Вот видишь, как все здорово получилось. А ты говоришь, я не занимаюсь воспитанием сына, — с гордостью подытожил я.
НОВАТОРЫ
Мой сокурсник и лучший друг Серик Кусаинов перед началом лекции по политэкономии торжественно объявил:
— С сегодняшнего дня, старик, конспекты не пишем.
— Это почему? — удивился я.
— Потому, что мы живем в век НТР. Техника, старик, должна за нас
