не заслуженный, то Потапочкин пройдет мимо, не оборачиваясь:
— Занят! Некогда! Обратитесь к моему заместителю!
1958 г.
Перед самым выходом на улицу Михаил Васильевич замедлил шаг и отстал от сослуживцев. Куда идти? Направо — домой — или налево — в сторону Рабочего проспекта? Но пока он думал да рассуждал, ноги, как это и было весь последний год, сами свернули налево: сердце-то ведь не камень!
«Ничего, — оправдывался перед самим собой Михаил Васильевич, — время сейчас не позднее. Я успею часок позаниматься таблицей умножения со Светланой».
Но Светлана была в гостях у подружки этажом выше, и Михаил Васильевич оказался в комнате один на один с мамой Светланы — Степанидой Семеновной. Это обстоятельство смутило гостя. И не случайно. Михаил Васильевич был неравнодушен к Светланиной маме. День ото дня эта женщина нравилась ему все больше и больше. Михаил Васильевич уже давно хотел объясниться, сделать Степаниде Семеновне предложение, да все не решался. Вот и сегодня: только он приготовился было заговорить о своих чувствах, как взгляд его скользнул по стене и остановился на портрете Николая. «Значит, помнит его, раз не снимает со стены фотографию».
Степанида Семеновна повесила портрет мужа в первые дни войны, а Николай как ушел на фронт, так словно в воду канул: ни письма от него, ни телеграммы. Молодая жена ждала мужа, разыскивала его, но все безрезультатно.
Вот уже и война кончилась. А она все надеялась, что Николай придет. Прошел еще год, другой, а она все ждала. Ни вдова, ни жена.
— Напрасно вы надеетесь на возвращение мужа, — сказали Степаниде Семеновне в военкомате. — Если бы ваш муж был жив, он давно вернулся бы домой.
Степанида Семеновна стала уже привыкать к трудной, одинокой жизни, и вдруг не то в 1946-м, не то в 1947 году она встретилась с Михаилом Васильевичем. Новый знакомый оказался добрым, отзывчивым человеком. Особенно сильно привязалась к нему девятилетняя Светлана. Еще бы, дядя Миша помогал ей решать задачи, ходил с ней по воскресеньям гулять на приморский бульвар.
Михаил Васильевич гулял со Светланой, а думал о ее маме. Мама чувствовала, что ее любят. Маме было приятно. Михаил Васильевич нравился ей, и тем не менее что-то сдерживало Степаниду Семеновну, поэтому она не спешила помочь Михаилу Васильевичу в его объяснении даже сегодня. И вот два хороших человека сидят вдвоем в пустой комнате по разным сторонам стола и молчат. Затянувшаяся пауза разбивается неожиданно. В дверях появляется Светлана и сразу бросается на шею гостю:
— Дядя Миша, как я рада!
Дядя Миша кружит девочку по комнате. Все смеются. И всем становится очевидным: для полноты счастья в этом доме не хватает мужчины. Так Светлана, сама того не подозревая, решает вопрос о мамином замужестве. Маме нужно только выполнить небольшую формальность. И эта формальность выполняется легко, безболезненно. Загс быстро через суд утверждает Степаниде Семеновне развод с первым мужем (что же делать, человек пропал на войне без вести) и регистрирует ее брак с Михаилом Васильевичем.
Проходит пять лет. Новая семья живет в мире, дружбе. И вдруг как-то в воскресный день в квартире № 10 раздается звонок. Михаил Васильевич открывает дверь и видит перед собой незнакомца.
— Степанида Семеновна дома?
— Входите, пожалуйста, она у портнихи, скоро вернется.
Незнакомец входит, снимает шапку.
— А Светлана где?
— С мамой, — отвечает Михаил Васильевич и смотрит в глаза незнакомцу.
«Не может быть! — Михаил Васильевич переводит взгляд на стену, где висит фотокарточка. — Он… Николай?»
— Николай Васильевич…
Николай Васильевич тоже смотрит на стенку. Значит, в этом доме его не забыли. Его только считали мертвым. Он поворачивает голову в сторону Михаила Васильевича и думает: «Я мучился, рвался домой, и, оказывается, зря».
А путь из плена до дома был и в самом деле нелегкий. Одиннадцать лет Николай Васильевич провел в далеком западногерманском лагере и был лишен возможности вернуться на родину. Только на шестой год после окончания войны ему удалось наконец связаться с советскими представителями, и вот он теперь в родном Баку, на пороге своего дома. Своего ли?
Двое мужчин стоят, опустив глаза, друг против друга и думают: как быть, что делать? Не они виноваты в случившемся, но им отвечать на вопрос: кому оставаться в этом доме, а кому уходить?
Что и говорить, минута была нелегкая, и снова, как и в прошлый раз, на помощь взрослым пришла Светлана. Она входит, смущенно смотрит на Михаила Васильевича и сразу устремляется к незнакомцу:
— Папа, родной…
И ведь узнала сразу, хоть и рассталась она со своим папой в трехлетнем возрасте. А вслед за Светланой в комнату входит ее мама и тоже, не задумываясь, бросается к Николаю. Наконец-то наступил долгожданный момент их встречи! Счастьем светятся и ее глаза и его. И эти двое перестают обращать внимание на него, на третьего. Был ли он, есть ли он сейчас, им мало до этого дела. Первая любовь, попробуй вытрави ее из сердца женщины! Хотя Степанида Семеновна быстро берет себя в руки, знакомит мужчин, сажает Михаила Васильевича за стол, поит его чаем, Михаил Васильевич понимает, что он в этой семье лишний. Михаил Васильевич видит, как хлопочет вокруг своего папы Светлана, и ему становится еще горше. А разве он не любил эту девочку, не был ей вторым отцом? Вот в том и беда, что вторым. А нужен ли он, второй, когда вернулся первый?
И как ни тяжело было Михаилу Васильевичу, он нашел в себе силы отойти в сторону и не мешать счастью этой семьи. Он ушел из дома, а через два дня, уволившись с работы, уехал из Баку. Зачем мешать тем двоим, попадаться им на глаза, напоминать о себе!
А те двое стали жить так хорошо и дружно, точно и не было между ними никого третьего в эти злополучные годы разлуки. Для полноты счастья Степаниде Семеновне нужно было только выполнить небольшую формальность — восстановить в брачном свидетельстве фамилию первого мужа.
— Пожалуйста, — сказал нарсудья.
Но Верховный суд Азербайджанской ССР высказался против.
— Восстановить фамилию первого мужа? — переспросил член суда Аюнов. — Зачем? Вы, чего доброго, еще захотите развести Степаниду Семеновну с Михаилом Васильевичем?
— А как же иначе? Михаил Васильевич сам просит об этом, — сказал судья Шаумянского района города Баку.
— Ни в коем случае не разводить! — категорически заявил Аюнов.
Почему? Три честных, хороших человека волей обстоятельств попали в трудное положение. И эти трое нашли в себе силу и мужество, чтобы восстановить в доме Николая и Степаниды старые семейные взаимоотношения.
