- Иди ко мне.
Макс задумчиво поглядел на зовущие его руки и помотал головой.
- Я… Я не могу.
- Чего ты боишься-то? – охотник начал приближаться к добыче, ласково улыбаясь. – Никто тебя принуждать не будет. Всё только по взаимному согласию.
Илья продолжал надвигаться, а он трусливо пятился. Скорее всего, Аваров не врал - он действительно стремился к добровольному сексу и так это у него всё получалось просто и нормально, что Дымову пришлось поднапрячься, чтобы обосновать свой отказ. Основная причина выходила «это ж пиздец какой-то», кою он сразу и озвучил.
- Слушай, Илья. Я не могу – это же пиздец! Я не голубой, понимаешь?
Максим упёрся спиной в стену и по-детски прикрылся руками. А ему продолжали нежно улыбаться, словно медбрат шизофренику, и тогда, вновь запаниковав, он выкрикнул:
- Ты трахнешь меня только мёртвого!
Илья остановился, наклонил голову к плечу и ласково проговорил:
- Сим, я не собирался тебя трахать. Я хочу, чтобы ты трахнул меня.
Такого хода защитник чести не ожидал. Он даже руки опустил от удивления. Гнусный мерзавец, радостно оживший у Дымова в мозгах, тут же начал показывать ему жаркие картинки: Илья стоит раком, а он смотрит сверху, как его член входит между двух половинок крепкой задницы, его руки оглаживают широкую накачанную спину… Покорный инкуб стонет и толкает бёдра навстречу Максовым выпадам… А уж какие могут быть ощущения ТАМ, уже даже фантазии не хватало. Чёрт! Похотью опять бросило в жар. От этих промелькнувших образов у него даже морда покраснела, а взгляд стал масляным, как у озабоченного подростка. Внезапно даже вся эта гомосятина показалась не таким уж и извращением. Задница зашептала «Не верь! Наебут!» но он от паникёрши отмахнулся, уж больно загорелось трахнуть альфа-самца. Всё-таки не каждый день такой мачо предлагает себя. Про подобные победы в старости внукам рассказывают! Хотя внукам, пожалуй, не надо – это лишнее… Очевидно, этот внутренний диалог отразился у Максима на лице, и искуситель, убедившись в правильности своего хода, придвинулся к нему вплотную. Он огладил "хочется и колется" по груди и плечам, будто успокаивая или спрашивая разрешения. И тот малодушно замер, сопротивления не оказывал и даже глаза опустил, дескать, согласен я. А тут подоспел и чудо-рот Аварова. Илья взял зардевшееся лицо непорочной фиалки в свои ладони и опять начал свой целовательный террор. Дымов снова поплыл, краем утекающего сознания отслеживая, как с него потихоньку стаскивали предметы гардероба. Когда он очухался в последних трусах и приоткрыл глаза, красавец стоял почти обнажённый и, наклонившись к его груди, нежно покусывал за сосок. Макс проморгался и подумал, что хорошо бы уже выдвигаться по направлению к кровати, член всё-таки не казённый да и яйца сводит - жутко хотелось этим набором воспользоваться наконец. Демон соблазна уловил эти метания и потянул за руку, но не в комнату, а в ванну. Жертва послушно повлеклась за ним.
Совместный душ смутил жутко – трусы пришлось сымать. Макс попытался было прикрыть свой некошерный для натурала стояк, но когда Илья предъявил миру свой хер, Дымов понял, что на фоне этой, блядь, башни Изенгард его член практически теряет свою легитимность. После лицезрения Аваровского органа-героя у Максима почти прошёл запал и даже заскрипели экстренные тормоза. Недолюбовник с удивлением оглядывал ванну и голого себя и пытался вспомнить, как оно всё так получилось-то? Хитрожопый змей эти настроения пресекал, нацеловывая нервного партнёра во все места, а потом вообще опустился на колени и так мотивировал Максов член своим ртом, что тот и думать забыл о своих сомнениях. От ванной до кровати добрались секунд за пять. Присаживаясь, трусливо переспросил:
- Обещаешь, что не тронешь мою задницу?
- Обещаю, - кивнул Аваров и завалил его на матрас.
Конечно, Дымов всё равно нервничал, как не нервничать. Всё это было диким, сюрреалистичным каким-то. Он не успевал осознавать происходящее, не мог пока понять, как к этому относится. Глуповато пялился, разглядывая Илью с понятной долей смущения. Тот был сложён как грёбаный спасатель Малибу. Ясен пень, что поддерживал форму, но повезло с изначальными данными и ему явно не приходилось особо напрягаться. На впечатляющие квадраты мышц груди и кубики на пузе было откровенно завидно. Максим тоже был ничего себе, но такой красоты у него не было. Рельефный бицепс соблазнителя обвивала татуировка тонкой змейки, которая иногда маячила над Дымовым, светила на него своей хитрой плоской мордой и показывала ему язык. В какой-то момент Макс, осмелев, даже начал трогать эту прикладную геометрию, из чисто анатомического интереса, конечно. Илья всячески поощрял, подставлялся и щупал его в ответ. Спустя время, от неспешной ласки он начал расслабляться, тем более что всю работу взял на себя гостеприимный хозяин. Тот гладил и крутил Максима, целовал, покусывал, лизал и дул – ни секунды без дела не лежал, в общем. Гость же валялся и балдел, понимая, что такое распределение ролей ему нравится куда больше, чем то, как оно обычно у Дымова в постели бывает. То, что по сути ему нравилось быть не совсем в мужской роли, пока не обдумывал – потом, потом. Сейчас он просто хотел, чтобы им занимались, чтобы его заводили и соблазняли, жаждал быть центром внимания. Находясь в этих уверенных и опытных руках, Максим мог только отвечать и позволять, и это кружило голову. Он не стал дёргаться, когда Илья свёл их члены вместе, оглаживая ладонью. Не заявил официальный протест, когда тот начал вылизывать ему яйца. Наоборот, памятуя о вчерашнем минете, он разве что не заскулил от восторга. И даже не встрепенулся, когда Илья медленно раздвинул ему ноги, опускаясь языком всё ниже. Ощущения становились всё необычнее, но такие обалденно приятные, что он не смог вынырнуть из неги, чтобы разобраться, что, собственно, там происходит. Когда язык коснулся ануса, Макс всхлипнул. Он жил со своей задницей почти тридцать лет и никогда не догадывался, что она может так отзываться на прикосновения. На задворках сознания включился аларм, с пограничных с задницей территорий приходили тревожные сведения, но Дымов не мог оттолкнуть Илью – это было просто невозможно, как невозможно перестать чесать комариный укус. Хочется ещё хоть чуть-чуть и плевать, что там будет дальше. Он приглашающе развалил колени, стеная, как бесстыжая курва. Альфа-кобель фигачил языком, будто тот на электроприводе, тщательно и настырно вылизывая сжимающуюся дырку без малейшей тени брезгливости. Максим бессознательно опустил руку на затылок, придерживая его голову, исходя на стоны удовольствия. Может, это какая-нибудь концентрация энергии Ци там, или ещё что, но как же, оказывается, это приятно – поголосить от кайфа. Прям невозможно себя заткнуть!.. В сознании не отразился момент, когда его взяли под колени и задрали ноги практически к голове. И даже появление у Ильи в руках тюбика со смазкой Макса не озаботило. В конце концов, тот гей – ему видней. Когда в него скользнул палец на всю длину, он охнул и попытался приподнять голову с подушки. Коварный тут же подтянулся к лицу и взялся горячо целовать в губы, однако палец не вытащил. Дымов пару раз дёрнулся, но, выяснилось, что он не в том положении, чтобы ерепениться. Причём в прямом смысле - он был так скрючен, что особых возможностей для манёвра не было. Тяжеленный Аваров придавил его к матрасу и на трепыхания никак не реагировал. В задницу въехало уже два пальца. Макс попытался их вытолкнуть, зажимаясь, но от этого только облился смазкой, которая вытекла из задницы и поструилась внизу к копчику. Он извивался, крутил задницей, даже пару раз прикусил Илью за губу – всё было тщетно. Наглый захватчик вошёл в какое-то звериное состояние и игнорировал все попытки остановить процесс и целовал так, будто пытался съесть, дышал глубоко, со стонами, не переставая трахать пальцами. Несмотря на испуг и осадное положение, у Максима не спадало возбуждение, более того, было чёткое ощущение, что он вот-вот кончит. Смирившись, он откинул голову назад и сжал челюсти, чувствуя, что это вопрос нескольких секунд. Но тут сволочуга вытащил пальцы и провёл по дёргающейся дырке горячим набалдашником своего агрегата. Дымов, переставая дышать, ощутил, как головка начала протискиваться внутрь него, растягивая вход.
- Ты что?! Какого хера?! Вытащи!!!
Его аж затрясло от ужаса. Он пытался ударить оккупанта кулаком, уже даже не метясь, лишь бы тот вытащил из него свой хер. Илья действительно выскользнул потому, что не мог одновременно воевать на двух фронтах: ему надо было совладать и с руками и с ногами Макса. Он пытался схватить охреневшего сопротивленца за запястья, чтобы прижать его руки к постели, уговаривая:
- Ну, что ты всполошился? Я разве тебе что-то неприятное делаю?
- Пусти! Я тебе сказал, я не хочу! Ты обещал!!! – последнее Максим выкрикнул практически со слезами.
