– А, ничего. Он как муж – погуляет и вернется.
Олег говорит:
– Приползет…
* * *
Подруги решили собраться на девичник.
Приходит муж одной.
– А ты чего пришел?
– А я вместо нее.
– Чего это вдруг? А она?
– А у нас ребенок маленький, не с кем оставить…
* * *
Миша Векслер накладывает себе грибов. Я говорю:
– А ты не боишься?
Он продолжает накладывать.
– А ты, Миша, оказывается, грибник.
Он берет еще…
– А где твое лукошко?
Миша говорит:
– Лукошко, лукошко, сколько мне жить осталось?..
* * *
Идет какой-то острый разговор. Я цитирую Булгакова: «Правду говорить легко и приятно». Мне в ответ:
– Слушать же ее тяжело и мучительно.
* * *
Задушевно больной.
* * *
Три подруги. Одну из них зовут Розалия. Когда кто-то из двух других делает удачную покупку – ну там шляпку или платье – и примеряет ее, выражение восторга у них всегда одинаково:
– Розалия треснет!
* * *
Где-то читал о корриде: выяснилось, что на самом деле красный цвет терпеть не может не бык, а корова. А бык бросается на него, поскольку обижается, что его принимают за корову…
* * *
Замечательный скрипач Сергей Стадлер давал как-то концерт в одесской филармонии. Вдруг выключили свет. Час искали свечи. Никто не расходился. Нашли.
Стадлер играл вдохновенно. Знатоки говорили: «Игра стоила свеч…»
* * *
Он вышел на трибуну и поставленным, точнее, высокопоставленным голосом сказал…
* * *
Жена вспомнила, как однажды ее сотрудница пришла на работу с утюгом.
– Ты что, здесь собираешься гладить?
– Да нет… Понимаешь, вышла из дому – и думаю: выключила я утюг или нет? Вернулась – смотрю, выключен. Закрыла дверь, прошла квартал – опять не могу ничего вспомнить. Да, он был выключен, точно выключен, но я, кажется, его включила. Короче, снова вернулась и забрала его с собой…
* * *
За кулисами во время эстрадного концерта. Ловкий, уверенный в себе конферансье пошел на сцену. Мысль: «Настоящая жизнь, блестя лаковыми туфлями…»
* * *
Кулинарное наблюдение: настоящее горячее – это горячее, которое можно есть и холодным…
* * *
У наших соседей по даче была собака, которая, когда хозяева надолго уходили, тосковала, как человек. Она стонала, охала, что-то причитала… Мой младший сын все это очень смешно показывал.
Кто-то вспомнил, что знал дом, где жила собака-формалистка: когда появлялся чужой, она не надрывала себе сердце идиотским лаем, а негромко, четко артикулируя все звуки, произносила: гав, гав, гав! И дожила, между прочим, до преклонного возраста…
* * *
В начале восьмидесятых вышел фильм Александра Митты «Экипаж». Слышал разговор:
– И как вам первый советский фильм «катастрофа»?
– Ну что вам сказать?.. В принципе, это не катастрофа…
* * *
История России в эволюции слова: восемнадцатый век – братья, девятнадцатый век – братцы, начало двадцатого века – братишки, конец двадцатого века – братки (исследование моей жены).
* * *
Рассказал Олег Львович Школьник:
– На Привозе старушка ходит и приговаривает: «Крестики, крестики… Купите крестики…» Поднимает на меня глаза и, не меняя интонации: «Вам не надо… Крестики, крестики…»
* * *
– Это ж надо – столько вместе выпито, а память о дружбе еще сохранилась…
* * *
В гостинице.
Женщина сидит в халате, красит ресницы. Кто-то постучал. Муж крикнул:
– Входите!
Вошел мужчина.
Потом жена устроила мужу истерику.
– Но ты же не голая сидела, в конце концов!
– Так лучше бы я голая сидела, чем без ресниц!..
* * *
От культа личности до культа наличности.
* * *
Из старых записей. Продавщица газированной воды – на претензии покупателя:
– Это у меня вода теплая?! Да чтоб у вас ноги были такие теплые, когда вы умрете!..
* * *
Молчание – золото. Но не все то золото, что молчит.
* * *
Много лет назад я вел оживленную переписку в стихах с моим кишиневским другом Аликом Гольдманом. Одной из главных тем наших посланий была, естественно, выпивка.
Доказывая пользу этого занятия, я, в частности, писал:
…И проще ведь договориться,
Покончив навсегда со злом,
Правительствам и частным лицам,
Нет, не за круглым тем столом,
А за другим, где вся палитра
Бутылок, в коих не вода,
И где советская пол-литра
Неотразима, как звезда!
На что мой незабвенный друг ответил:
Откуда в нынешнем еврействе
Такая страсть к эпикурейству?!
* * *
Соседка Олега Филимонова о его дочке, когда та была еще маленькая:
– Такая хорошая девочка… Ну прямо как маленький Ленин!
* * *
Старушка просит милостыню. Я подошел, положил. Она:
– Шпрехен зи дойч?..
* * *
Мой друг и бывший соавтор Леня Сущенко в паре с Игорем Кнеллером были когда-то лучшими актерами одесской команды КВН. Славились еще и тем, что могли часами импровизировать. Лучше всего это у них получалось, когда они изображали Василия Ивановича и Петьку. Помню, Игорь с Леней запевают:
– Черный ворон, что ж ты вьешься
Над моею головой?..
Глаза их поблескивают – видно, что-то уже придумали. Они допевают куплет, Чапаев спрашивает:
– Петьк, а Петьк! Ты бы хотел Лениным быть?
– Не, Василий Иваныч.
– А чего это?
– Чубчик жалко!
…Черный ворон, что ж ты вьешься…
* * *
– Сколько я тебя помню, ты всегда молодо выглядишь! Как это тебе удается?
– Совесть относительно чиста…
* * *
Олег Школьник был в Америке. Идет по Брайтону. За стеклом парикмахерской видит написанное от руки объявление: «Внимание! Рита работает уже здесь!»
* * *
Еще одно брайтонское объявление, обнаруженное Школьником: «Имеется в продаже свежий молдавский кагор».
* * *
В группе первокурсников четыре мальчика и пятнадцать девочек. Собрались у кого-то дома. Ребята быстренько уселись, девочкам мест не хватило. Одна из них говорит:
– Здесь мужчины есть?
– Мужчины есть. Стульев нет!..
* * *
Я спрашиваю у жены о своем старом знакомом:
– Почему ты его так не любишь?
– А с чего ты решил, что я его не люблю?! Просто он мне очень противен…
* * *
Мужчина на Привозе продает мясо. Молодая симпатичная женщина долго с ним торгуется. Наконец говорит:
– Ладно, только заверните получше.
Он заворачивает и задумчиво, как бы сам себе, говорит:
– А у умных людей, между прочим, можно было бы и спросить: кому-то в жизни помешал любовник-мясник?..
* * *
– Вы едите мацу?
– Я ничего не делаю такого, о чем не могла бы рассказать всем…
* * *
На шестидесятилетии Жванецкого. Вечер вел Александр Ширвиндт. В начале на сцену почему-то пустили струю густого дыма. Ширвиндт появился и тут же сказал:
– Помните, у Лермонтова: «Когда дым рассеялся, Грушницкого на площадке уже не было»…
Зал грохнул.
* * *
Одесская семья. Мальчику пяти лет купили скрипку, и он на ней чего-то пиликает. С утра до вечера разговоры о том, что нужно срочно показать его Спивакову.
– Почему вы решили, что он будет его слушать?
– Такого ребенка?!
* * *
Навынос веритас.
* * *
В редакцию журнала пришел автор, принес толстую рукопись, просит напечатать.
– Поверьте, это мне нужно не для того, чтобы потешить свое авторское самолюбие. Мне важно, чтобы будущие поколения это прочли…
* * *
Гарик Голубенко, услышав о только что случившемся где-то землетрясении:
– Тоска, связанная с тем, что всю жизнь прожил на периферии, компенсируется радостью от того, что не оказался в эпицентре.
* * *
– Что-то ты поправилась.
– В моем возрасте это уже не килограммы – это уже годы…
* * *
На рекламном щите у кинотеатра – аннотация: «По ходу фильма будет исполнен популярный романс и совершено несколько убийств».
* * *
Рассказывает подруга жены:
– Вчера пришла массажистка, мнет мне спину, бурчит, приговаривает: и это у вас плохо, и это… Вдруг оживляется: «О-о, у вас хороший…» Думаю: ну, слава богу, хоть что-то хорошее у меня нашла! «…у вас хороший сколиоз!..»
* * *
Я говорю Мише Векслеру:
