- У меня как раз нет Санта Клауса на елочку! – хлопнула в ладоши я.
Мама кусала губы и делала мне лицом страшные знаки, чтоб я вела себя нормально в присутствии знати. А потом не выдержала, и, потеряв невозмутимость, вырвала у китайца веревку, которую тот уже накинул на шею “Санта-Клаусу”, так что тот упал на колени...
С яростью она сняла веревку с его шеи...
- Зачем ты им это сказала?! – с сожалением тоскливо упрекнула меня Мари. – Сделали бы тихонечко сами, они бы пришли утром под елочку – а на ней – сюрприз висит! – тоскливо сказала она, характерно глядя на дядю. Мари, как и мне, было дурно думать, что человек, обокравший нас на тридцать миллионов (сюда посчитали и редкое “коллекционное” оружие) и нанявший за них киллеров, останется живым и здоровым в тюрьме...
- Мученика из него сделать не позволю! – сквозь зубы сказала королева.
- Санта-Клауса нету! – сказала я.
- Я могу постоять под елочкой! – хрипло сказал “дядя”.
- Во-во, он же как раз и привез подарки! – одобрительно покивал Логан с руками по локти в крови, на мгновение выйдя из комнаты, где он допрашивал изменников. Человеку можно было доверить эту работу... Ибо он умел выспрашивать пленных, где их капиталы лежат... Впрочем, судя по скальпам, периодически его сменял индеец или китаец посменно, после чего они все рассказывали этому милому своему человеку и даже больше того, что знали... В противовес китайцу и индейцу он был добрым дядей, которому хотелось выплакаться после того, как злые делали так плохо и так некрасиво... Понятно, что вид оскальпированных живьем, заставлял сердца входящих в комнату биться быстрее и язык говорить еще скорее, тем более, что с одного живьем сняли вообще всю кожу, сосуды пульсировали так наглядно, и людям становилось дурно от мысли, что бедняжка еще живет и его еще не пристрелили...
Джо тачал из нее перчатки для принцессы... Всем было ясно, ибо одна лежала уже готовенькая... Во всяком случае, вторую уже раскроил... Насколько я знала, такое зрелище надолго отбивало охоту нападать на меня, а в моих поместьях вообще ничего не воровали – потерянный посреди улицы кошелек мамой пролежал там два года, пока нам его не принесли в следующий приезд... Еще и с поклонами и процентами...
Королеве достаточно было сделать экскурсию в это место и... Человек сам рассказывал! Никто на него не давил. И даже ему не говорили... Он просто вдруг вспоминал, что шел к королеве именно с этим намерением и желанием все рассказать... И присягнуть лично в преданности...
Судя по всему, королю доставляло невинное удовольствие сделать экскурсию в комнату допросов для тех членов знатных семейств, в преданности которых он, само собой, сомневался... Говорят, после того, как Петр Первый повесил в качестве рождественских украшениях на стенах семь тысяч стрельцов под окнами знати, его власть стояла непоколебимо... Впрочем, никто не ручается за действенность этого народного средства, но известно, что все тираны и реформаторы в основном умирали в своей постели, главное, чтоб они вели куда-то народ и перетряхивали порядки и державу, насилуя ее как угодно, – в этом случае у народа есть надежда. А не пытались сохранить старые порядки жестокостью – последнее безнадежно. Жестокие консерваторы слетали с трона как пробки с бутылки; суровые реформаторы, делавшие со страной то, что хотели, и как хотели, обычно остаются в креслах...
- Я хочу танцевать! – нахально сказала я, мечтательно оглядывая огромный зал... Их хватило бы, по моему мнению, не на одни сутки танцев...
Но королева живо уловила это выражение, к тому же свежо было воспоминанье, и меня живо ухватили.
- Куда!? Мы уже уходим... – с милой улыбкой заявила она, крепко держа за полу. – Я хочу провести этот вечер в кругу семьи и друзей...
- Так зачем куда-то уходить? – огрызнулась я... Ты каждому сказала, что ты его лучший друг... К тому же я всех их теперь знаю... Если я уйду, они устанут от трех танцев и уйдут спать... И потом, я уже расписала несколько тысяч танцев... – отчаянно засопротивлялась я, показывая на громадную конторскую книгу.
- Ничего! Я извинюсь! – сквозь зубы сказала королева, хватаясь за сердце, услышав это заявление. – Потому что твоей маме стало плохо! Извинюсь перед всеми!
- Лично?
Она восприняла это почему-то как издевательство. Но лично это пришлось бы делать всего час, не понимаю, чего она так рассердилась, она же больше с солдатами болтала...
Я обижено сопела и смотрела мрачно исподлобья, справедливо полагая, что меня обманули – обещали танцевать до упаду, а никто так и не выдержал. Пока я упаду...
Королева подозвала мажордома, и что-то ему шептала, косясь то на меня, то зло показывая на конторскую книгу, которую жестами показывала, судя по испепеляющим мрачным взглядам на нее – сжечь, сжечь! И вежливо извиниться перед всеми за нее – принцесса должна ухаживать за матерью, пусть простят... Принцесса переволновалась и устала...
- Ничего подобного! – завопила я. На такую бессовестную клевету! И вообще, метод воспитания, при котором меня держат за намотанную на руку мою косу и дергают за нее всякий раз, когда я поступаю правильно (по моему мнению) мне не нравился...
Меня как зажали клином, так и не выпустили, когда наши семьи распрощались с залом, пожелав им приятно отдыхать... Мол, королева удаляется, ибо она устала, а вы веселитесь и чувствуйте себя... В общем хорошо!
Впрочем, чтобы они не чувствовали себя обманутыми, им оставили вместо меня старшего принца, известного всей армии пьянчугу, весельчака и дебошира... Хотя я полагала, что это не слишком равноценная замена... Правда, судя по тому, что он тут же, не успели мы выйти, сразу же предложил солдатам под закуску здорово повеселиться и повесить его дядю на елочку в качестве украшения, пока они будут пить прямо из бочек, в нас действительно текла родственная кровь... Это было встречено всеобщим восторгом и приветственными воплями...
Но он слишком рано это сделал, потому что королева тут же вернулась и увела за собой дядю прямо на той же веревке, на которой его грозили повесить... Что вызвало бурю разочарования уже приготовивших елочку солдат, и я поняла, что королем дяде никогда не быть... Он шел за невозмутимой королевой послушно, как собачка на поводке, правда, иногда от резких рывков петли на шее падал на колени, но тут же вставал...
- Я его забираю, – извинилась она, обернувшись к залу, приветливо улыбаясь. – У нас нет Санта-Клауса под елочкой... Вот он и постоит, пока мы будем пировать...
Что вызвало бурю восторга, хотя шутка была явно не новой. Но при той степени всеобщего солдатского надирания, которое началось буквально в ту же минуту, когда принц сменил королеву, она была еще верхом изящества.
Я заметила, что вся знать исчезла тут же с королевой, по крайней мере, женщины и девушки, и королева приказала даже всем служанкам исчезнуть прочь и не появляться на глаза солдатам.
И, как я поняла по лицу командующего, солдатам не долго осталось пировать – максимум до того момента, пока королева не исчезнет из виду. После этого они выпьют за короля, и их поднимут командой и отправят на позиции и посты защищать замок на прежнее место. Словно поняв, о чем я думаю, и что я догадалась, что он думает, он, уловив мой взгляд, сочувственно отсалютовал мне как солдат бывалому солдату.
Мне не дали ему ответить, потому что опять дернули за косу.
- Ты обещала не флиртовать, не драться, не убивать... – чтобы смягчить разочарование, напомнил мне папá мое собственное обещание, с которым я отправилась на бал.
- Я его и не нарушила... – невинно по-детски сказала я, усиленно рассматривая пальцы.
Раздались возмущенные голоса.
- Ну, чуть-чуть... – подкорректировала я ради истины, чтоб совсем уже была правда, недовольно засопев и внимательно изучая пальцы.
Раздался рев возмущения.
- У меня до сих пор душа обрывается, как вспомню, как тот гвардеец ломал ей хребет... – вдруг тихо через силу сказала королева. И все замолкли... Я тоже поняла, как много она играла, пытаясь выглядеть бодрой и скрыть свои переживания.
- Я же не хотела... – виновато сказала я, доставая головой назад свой зад, устроив такой выгиб, что они ахнули. – Мои все знают, что китайские мастера с детства особым образом развивали мою гибкость, а потом еще и цирковые мастера, с которыми мы раз с отцом жили... Они такие штуки знают, что ахнешь... А потом, тот японский слуга Джорджа, что был у меня вместо няньки первый год, оказался ниндзя, приставленный к Джорджу как разведчик японским императором, чтоб он сообщал ему об Англии... Дипломат и европейский разведчик такого ранга, лично знакомый с королем, Джордж был в курсе всех дел не только в Англии, что никогда не добиться бы простому японцу... Японец воспитывал меня в тайне от деда по своим методикам еще до китайцев, потому что хотел передать кому-то свое искусство. А заодно получить европейского разведчика-профессионала, верного Японии и ему как тайному учителю боя, для чего безродная англичанка полукровка-бастард, да еще девушка, но со знатной кровью была просто находкой...
