Настало время надрать зад. Сделав вдох, я кинулась к Гаури.
Скомбинированный злодей отрезал мне путь.
— Хочешь Меч Света? — спросил он, двигаясь куда быстрее, чем раненый враг мог бы. — Я ни за что тебе не позволю!
Обожаю, когда они ведутся на мой блеф.
Поскольку он был в пределах досягаемости меча, я завершила своё заклинание.
— Рагна Блейд! — пронзительно крикнула я.
Сверкающий клинок тьмы сформировался в разжатой руке. Из моих знаний про демонов, полу-демонов и Зууму следовало, что Рагна Блейд был именно тем, что нужно, дабы повергнуть эту сволочь. Также я была абсолютно уверена, что ни Зуума, ни Сейграм не видели его прежде, потому не могли знать, чего ожидать.
— Чего?! — проревел Зуума-Сейграм при взгляде на клинок тьмы. Ему понадобился всего момент, чтобы создать скопления магической энергии в каждой руке. Выглядело так, будто он хотел схватить клинок тьмы левой рукой и атаковать меня правой — по тому же шаблону он нападал на Гаури.
Я знала, если бы Зуума перехватил мой клинок и выстрелил в меня свободной рукой, шансы увернуться устремились бы к нулю. Я ударила быстро и сильно, чтобы не дать ему возможности.
— Неееееееет!
Крик разрывал воздух, пока мой враг отшатывался к кустам, оставив позади одну весьма важную вещь: свою левую руку.
Я моргнула и подумала: О. Ух, я сделала это.
Если быть честной, я не представляла полной силы Рагна Блейда. Он легко разрезал запястье Зуумы-Сейграма — был ли мой клинок даже сильнее Меча Света?
Но не было времени на рефлексию. Пока я стояла там, поражаясь самой себе, враг бросился к Гаури.
Вот чёрт! Я не могла позволить ему подобраться ближе к Гаури или мечу! Пустилась вслед за Зуумой, но не имело значения, как быстро я бежала — всё равно была уже далеко позади.
Не было возможности, чтобы Гаури — только вставший на ноги, едва остававшийся в таком положении — смог избежать удара Зуумы-Сейграма. Гаури рухнул обратно в куст с шипами, застонав от боли. Демон-ассасин потянулся к Мечу Света.
Он получит его, я действительно взвинтилась.
На мгновение он открыл мне свою спину. Я подскочила к нему сзади и рубанула со всей силы!
Зуума-Сейграм заорал — эхо разносилось средь деревьев.
К моему сожалению, это не был крик умирающего ужасной смертью — то был крик от неожиданности, издаваемый тем, кто сумел блокировать атаку в последнюю секунду. Схваченный оставшейся рукой моего противника, скрещённый с Рагна Блейдом — это был Меч Света.
Тяжело дыша, я отпрыгнула от Зуумы и сделала нетвёрдый шаг назад. Рагна Блейд — заклинание мощное, однако оно также истощает энергию колдующего с чрезвычайно высокой скоростью. Я не могла позволить этому тянуться дольше.
— Вот оно, ребята, — позвала я. — Готовы покончить с этим? Один удар, а выживший — победитель?
— Нападай, — прошипел голос Зуумы.
С высоко занесённым мечом тьмы, я атаковала его.
Демон-ассасин-купец выставил Меч Света, приготовившись к моему выпаду.
УДАР!
Мой клинок тьмы прошёл через туловище Зуумы-Сейграма в один чистый заход. На мгновение он застыл, с расширенными и пустыми глазами, прежде чем упасть наземь.
— ОТЕЦ! — Абель подбежал, опустился на колени, когда Зуума — нет, Радок Ранзаад — упал. — Отец! — всхлипывал Абель. — Отец!
Тело Радока дёрнулось. Его дыхание было затруднённым и поверхностным, а глаза закрылись. Абель согнулся рядом отцом и зарыдал в открытую.
Клинок тьмы в моих руках рассеялся. Я стояла там, тяжело дыша, и смотрела, как Абель плакал.
Глаза Радока распахнулись.
— Отец! — вскрикнул Абель.
Голос Сейграма слабо прохрипел сквозь рот Зуумы:
— Ты хорошо потрудилась, выставляя меня на посмешище… Лина Инверс. Я объединился с человеком… чтобы победить тебя, но был побеждён душой этого человека.
Голос Сейграма становился слабее. Я потянулась вперёд, чтобы расслышать слова.
— Я колебался в последний момент, — он задыхался. — Вернее сказать, Радок Ранзаад колебался.
Тут до меня дошёл странный момент нашего последнего удара. Когда я рубила Рагна Блейдом, мой противник отвлёкся… он смотрел не на меня.
Он смотрел на своего сына.
Но что это значило? Изменилось что-то в сердце Радока в последнюю минуту, или он потерял хладнокровие в самый ответственный момент? К сожалению, мы никогда не узнаем.
— На посмешище… меня, — прохрипел Сейграм, и его тело стало безвольным. Больше он не шелохнулся.
Абель в изумлении смотрел на труп отца в течение долгого мгновения. Когда он, наконец, поднялся на ноги, то выглядел так, будто хотел что-то сказать, но не мог найти слов; он просто стоял там некоторое время со слегка приоткрытыми губами.
В конце концов, он повернулся к Гаури и мне и отдал долгий, низкий поклон. Возможно, это был способ отблагодарить нас за то, что освободили его отца от страданий.
* * *
— Знаете, это началось давно.
Я взглянула на городской пейзаж, распростёртый у наших ног. Абель, как мне казалось, выглядел нерешительным впервые с тех пор, как мы оставили тело его отца. Он был чрезмерно занят пылким комментированием дороги и окружающих гор, и лучшей разбивки лагеря в процессе нашего обратного путешествия.
Он определённо унаследовал от отца жажду странствий.
— Что началось давно? — спросила я.
Он замолк, неловко потирая затылок.
— Моё взросление без отца, — прошептал он. — Я подозревал, что что-то не так, и наша слабеющая связь отражала это. — Вздохнул. — Должно быть, это началось, когда он… ну, взялся за вторую профессию.
— Как Зуума? — предложил Гаури.
Абель одарил Гаури скептическим взглядом.
И чего? Хотела сказать я. До сих пор не раскусил Гаури?
— Тем не менее, — через мгновение продолжил Абель. — Не так давно отец вернулся из поездки вместе с господином Ральтааком, заявляя, что этот человек — его компаньон в разъездах. Я заподозрил неладное. А затем письмо, требующее найти вас, и начало всей этой заварухи… — Он тряхнул головой. — У меня банально не было времени переубедить Отца.
Зелгадис, скрестив руки на груди, молча смотрел на город внизу.
— Ты знаешь, почему твой отец делал то, что делал?
Абель вздохнул.
— Нет, — признал он. — И, боюсь, никогда не узнаю.
На минуту мы все затихли. Сделав глубокий вдох, Абель взвалил мешок на спину и обернулся ко мне.
— Благодарю вас, что проводили меня до Везенди. Дальше я сам.
Я кивнула. Абель начал спуск с холма: его фигура быстро уменьшалась по мере удаления от нас. Я наблюдала за ним до тех пор, пока могла различить его средь маленьких скоплений людей у входа в город.
— Лина? — спросил, наконец, Гаури. — Почему ты отказалась от денег? Он сказал, что заплатит за всё это, и, ну… — Насупился. — Это не было простым предприятием.
Верно — я отказалась от денег. Какой бы ни была причина, я не чувствовала за собой право принять обещанную Радоком плату, когда Абель предложил её.
— Гаури-Гаури, — увещевала я, похлопывая его по спине. — Если ты не можешь этого понять, я расскажу тебе, когда подрастёшь.
Хотя, если честно, я не знала, почему сделала это. Иногда я себя не понимаю.
— С ним всё будет в порядке? — сдержанно прошептала Амелия.
Я положила руки на пояс.
— Уверена, с ним всё будет в порядке.
— Хватит о нём, — оборвал Зелгадис, вперив взгляд в путника позади. — Как нам поступить с тобой?
Зеллос одарил Зела одной из своих безмятежных улыбок.
— Ах, — мурлыкнул он, затем тихо посмеялся и почесал щёку.
Зеллос решил путешествовать с нами. Снова. А Зелгадис по-прежнему хотел зажарить его в угли.
— Бросил нас во время финальной битвы, — фыркал Зелгадис, — потом, когда всё было сказано и сделано, вновь объявился. С такими друзьями, как ты, нужны ли враги?
Зеллос, взмахивая рукой, ответил:
— Верите мне или нет, с хвоста на меня напали мазоку. Впоследствии, ну… — Он смеялся. — Я заблудился в лесу.
Зелгадис нахмурился.
— Разумеется.
Я смотрела в сторону. Хотя ранее во время битвы Зеллос спас меня, никто не видел и не слышал, как он пришёл ко мне на помощь со «специальной единовременной» остротой. Это было только между Зеллосом и мной.
— Лина? — спросил Гаури. — Ты не знаешь, что случилось с этим Ральтааком?
Я пожала плечами и ответила:
— Понятия не имею. Он растворился в лесу в начале битвы, и никто больше его не видел.
— Правда? — Гаури состроил мину. — Ух, может, как думаешь, нам надо преследовать его?
Как будто нам мало дерьма!
— Оставь, Гаури. Захочет найти нас — найдёт, нравится нам это или нет. — Вытянула руки. — Я хочу вернуться к дороге. Столько мест не посещённых, столько людей небитых.
