- Сейчас, сейчас, - прошептал он и, придвинувшись ближе, опустил руку Артёму под живот.
Он задел головку, по руке мазнуло тёплое предсемя. Артём дёрнулся, место было чувствительным, а он был очень возбуждён – член просто железный. Виктор наклонился и прижался к его заднице бёдрами в штанах, обхватывая его второй рукой поперёк груди. Слегка сжал его член и начал невесомо водить рукой взад-вперёд. Было так странно держать чужой член в своей руке – другой размер, другая температура, даже кожа на ощупь другая. Артём упёрся руками в спинку дивана и прижался спиной к Витиной груди. Вся Витина интуиция или хер её разберёт что там кричит в предчувствии пиздеца, вопила: «Опасно! Отойди! Беги!», но Витя просто не мог оставить Василькова вот так. Всё сильнее сжимая чужой член, он потирался своим о голую задницу доморощенного стриптизёра. Двигал рукой с силой, остервенело, будто пытался через член Артема прочувствовать его кайф. Он дышал загнанной псиной, разве что язык не положил на плечо. Артём закинул одну руку за голову и прижался своей щекой к Витиной щеке. Витя тут же засосал белоснежную кожу на чужой шее, зализывая побледневшие синяки. На вкус кожа была сладковатой, и он чувствовал языком и губами вибрацию шеи, когда Артём стонал на очередном порывистом движении руки. Витю вело, как пьяного. Он получал удовольствие от того, что видел удовольствие Артёма. Это как гладить кошку и балдеть от того, как она закругляет рогалики и потягивается лапами, подставляясь под ласку. Он ждал Тёминого оргазма как своего собственного, прерывисто дыша и вздрагивая от горячих волн, штормивших его тело. Он лизал Тёмины плечи, оставляя блестящие дорожки на коже. Рука уже была вся скользкая от смазки, головка чужого члена казалась обжигающе горячей. Тот начал вскрикивать, а потом схватил Витину руку, которая прижимала его, и засунул себе в рот Витины пальцы. Чувствуя, что уже совсем близко, Витя упёрся лбом в ему затылок и, зажмурившись, мотал головой из стороны в сторону, будто не веря во всё происходящее. Даже той небольшой стимуляции от того, что он потирался сквозь штаны о крепкую задницу, ему хватит для того, чтобы кончить. Или… Виктор открыл глаза и упёрся взглядом в округлые белые полушария. Они покачивались в такт Витиным движениям, зазывно маня тёмной ложбинкой. Яйца поджались, и Витя почувствовал, как заныл пресс от напряжения. Мир сузился до одной точки, обещавшей Вите райское наслаждение. Если сейчас раздвинуть эти божественные ягодицы и толкнуться вовнутрь… Протяжный вой вырвал Виктора из порнографических мечтаний, и он почувствовал, что Васильков почти взлетает к потолку. Виктор прижал его покрепче, скользя рукой по совершенно мокрому Тёминому члену. С ладони стекала горячая вязкая сперма, Артём бился в его руках, будто вырывался, но Витя знал, что его мордуют судороги после оргазма. Почти не соображая, что делает, он вытащил свой член мокрой от чужой спермы рукой и за два рывка слил Артёму на спину. Оба дышали, будто после изнурительной борьбы. У Вити неприятно задрожали ноги, сил не было даже на то, чтобы отойти от Артёма, но и повиснуть на пацане всей своей тушей Витя не решался. Так он и стоял, будто простреленный радикулитом, согнувшись над своим мелким тираном. Прошла минута, пошла другая, а Витя всё склонялся над голым пацаном, как плакучая ива над рекой.
- Мне холодно, - вдруг сказал Артём и шмыгнул носом.
Виктор очнулся и выпрямился, словно робот, которого включили в сеть. Покрутив головой он зачем-то схватил серый носочек, аккуратно лежавший на диване и протянул Василькову.
- На, прикройся пока, я за полотенцем схожу, - строго сказал он и уверенно зашагал в ванну.
Включив воду, он быстро смыл с рук сперму и упёрся лбом в зеркало. «Сейчас доведёшь мальца до дома и сразу же пойдёшь и сдашься врачам», - наказал себе Кара и сунул полотенце под струю воды. За спиной раздался чих, и Виктор подпрыгнул.
- Да будь ты здоров-то, ёлы-палы, - испуганно вскрикнул, оборачиваясь.
Васильков стоял в дверях ванной в одних носках, стыдливо прикрыв пах ладошками.
- Я весь липкий, - доложил он и шагнул поближе.
Витя спохватился, как наседка и начал поспешно его обтирать, крутя вокруг своей оси, а тот терпеливо подставлял живот и задницу под махровое полотенце.
- Всё, иди одевайся, давай, - подтолкнул Витя голопопого отличника в открытую дверь и, бросив полотенце в стиралку, пошёл за ним в залу.
Васильков оделся за секунды, кидая на смущённого Виктора загадочные взоры, а тот ходил по комнате, не зная, что говорить, куда встать и что делать. В голове не было ни одной мысли, кроме предпохоронной: «Доигрался».
Зазвонил Тёмин мобильник, и он прижал трубку к уху, застёгивая джинсы.
- Привет! – радостно выпалил в трубку, и Виктор недовольно уставился на Василькова.
Кто это ему ещё звонит в такое время?
- Да я гуляю, ты же сказал, что позвонишь, когда освободишься, - продолжал тот. – Ну, что, мы едем? На ночь? Класс! Я сейчас к подъезду подойду, а ты пока иди, грей машину. – И положил трубку.
Виктор приподнял одну бровь, молча глядя на Артёма.
- Ну, я пошёл, - сказал засранец и усвистал в прихожую.
- Я провожу, - с угрозой в голосе сказал Виктор, идя следом.
- Не-не, я сам дойду, - замахал руками "сам с усам", влезая в ботинки и куртку. - Хороших выходных!
Виктор стоял в прихожей, глядя на закрытую дверь и медленно сатанел. Да что это за визиты такие?! Ему что здесь, «Красные фонари»? Вот и пускай после этого к себе народ пописать! Знал бы Витя, чем закончится та встреча вечером возле подъезда – побежал бы вперёд Людочки. Он пошёл на кухню и сел на табуретку. Ну и пусть себе пиздует с каким-то мужиком «с ночёвкой». Сла-ва Бо-гу! Вот пусть тот теперь и любуется на этот Мулен Руж. Через четыре минуты Виктор вышел из подъезда и направился к дому Василькова.
Ещё издали, подходя к знакомому подъезду, он увидел Артёма, жмущегося к высокому худому мужику. Виктор прибавил шаг. Да куда его родители смотрят вообще? Мужик приобнял Василькова, положив ему руку на плечо. До Вити донеслась трескотня Артёма, он смеялся и что-то без умолку говорил. Ты смотри, соловушка! Распетрушил ему нервы, а сам на свиданку побежал! Сейчас Витя ему устроит романтический вечер! Пусть домой дует, английский учит!
Нагнав парочку, Кара протянул руку и схватил Василькова за рукав куртки. Тот вскрикнул, и парочка обернулась. Виктор завёл Артёма себе за спину, наступая на удивлённого мужчину.
- Слышь, мужик, - рявкнул Витя. – Он, вообще-то, школьник ещё.
Мужчина оглядел Виктора, словно говорящего жирафа, потом наклонил голову и заглянул за Витину спину, видимо, на притихшего Артёма.
- Слышь, мужик, - передразнил он Витю. – Я как бы в курсе. Я его брат.
Виктор свирепо молчал, думая, что ему пора выпускать «Пособие для долбоёбов». Похоже, что лажать было уже дальше некуда. Из-за Витиной спины заструился чарующий голос:
- Паш, это наш охранник из школы. Ты иди, я догоню.
Паша поджал губы, скептически оглядел ретивого стража, повернулся и пошёл к стоянке. Что он подумал о Викторе, неусыпно несущем свою службу ночью в их дворе – один бог знает. Виктору стало казаться, что всё, что он делает последние дни – эта какая-то череда бесконечных глупостей. Как человек может вдруг взять и поглупеть за такое короткое время? Виктор потряс головой, будто пытаясь перезагрузить операционную систему. Он повернулся к Артёму и чуть не ослеп от счастливой мины на его лице. Васильков снял свою варежку и взял Витю за озябшую ладонь.
- Я завтра приеду. Я напишу, - улыбаясь, прошептал он и сжал Витины пальцы.
Виктор смотрел вслед убегающей фигурке, не замечая, что на его непокрытую голову падает снег.
Промучившись полночи в мыслях о своей так рано закончившейся жизни, Виктор встал утром совершенно разбитый. Есть не хотелось, даже чашка чая вызывала тошноту. Поганей всего было от того, что Витя постоянно косился на телефон. Смотрел и бесился. Причём, на самого себя. Повтыкал в телевизор, поотгадывал кроссворды, повалялся на диване. Пару раз предпринял попытку бегства, позвонив приятелям и пытаясь вытащить их за город на выходные, но те что-то гундели про семью и работу, и Витя вешал трубку, убеждаясь, что всё против него. К вечеру он понял, что дело плохо и надо идти за лекарством. Взял проверенного, сразу две бутылки на всякий случай. Сварил картошки с сосисками, порезал хлеб, налил лекарство в рюмку. Первая пошла со скрипом – Витя вообще был не любителем этого дела, но тут ситуация обязывала. Водка обжигала полупустой желудок, согревая измученное недосыпом тело. Нервы потихоньку расслаблялись, в голове появился лёгкий шум. После четвёртой рюмки пришла долгожданная фаза «Ачётакова», и Виктор с аппетитом запихнул в рот целую сосиску. И впрямь, чего раскис-то? После шестой вспомнилось, что лекарство надо совмещать с приёмом бабы, так терапевтический эффект более выражен. Даневопрос! Достал телефон, начал шуровать по контактам. Половина имён были ему будто незнакомыми, по крайней мере, в памяти образы он не воскресил. «Надо фотки на контакт вешать, - поругал себя качающийся на стуле Виктор, - а то вот так вызвонишь себе какого-нибудь диспетчера из ДЭЗа». Имена начали сливаться в один бесконечный список, и Виктор проходил по нему уже по которому кругу. Опрокинув ещё одну рюмку, Витя уставился на одно имя. Во! Приди, майн либен! Отстучав образец пьяной смс, Витя, пританцовывая, двинулся в душ. Фальшиво горланя музон из знаменитой сцены про бар «Голубая устрица», младший сержант Виктор Кара, блядски двигая бёдрами из стороны в сторону и щёлкая пальцами, скинул с себя одежду и влез в ванну. Ламбада под душем вышла, прямо скажем, так себе, но, справедливости ради отметим, что там и развернуться особо было негде. Двухметровый танцор выливал на себя какие-то гели для душа, как в дурацкой рекламе с томным голосом за кадром, подставляя лицо под прохладные струи. В дверь позвонили. Виктор сделал движение «о, ес» и в мокро-голом виде выскочил в прихожую, оставляя за собой лужи воды на полу.
