- Я что сказал? – продолжал гневаться Виктор, но его голос уже звучал тише и мягче.
Ещё один толчок, и Витя откинул голову назад, поджимая пальцы на ногах. Что за ощущения? Уж, казалось бы, знаешь своё тело вдоль и поперёк. Толчок. Член начинает пульсировать, мошонка поджалась. Виктор опустил голову и посмотрел себе между ног. Член прижимался к животу, блестя каплей на головке. Не может быть! У пацана, поди, смазка с галлюциногеном! На каждом толчке от входа и дальше проходили прострелы по всем направлениям, заставляя сжиматься и расслабляться одновременно. Все ощущения сконцентрировались между ног, где всё смелее и смелее орудовал своим членом Артём.
- Можно? – прошептал Васильков в Витино ухо.
- Будто до этого было можно! – тоже шёпотом ответил тот и сложил голову на скрещенные руки.
Хотелось ещё, хотелось дальше. Хотелось, чтобы уже сильнее и быстрее и чтобы, наконец, унесло, потому что эта спираль, скрутившаяся в паху, хотела уже выстрелить, распрямиться, растянуться в оргазме, а дело шло именно к нему. Даже не касаясь своего члена, Виктор ощущал эти знакомые волны, когда дыхание рывками, и мышцы на лице сводит в оскал. Пацан спустил ноги на матрас и упёрся на коленки. Так дело пошло шустрее. Неуёмный кролик мурыжил Витю без остановки. То под этим углом его пошпилит, то под другим, то прижмётся к нему всем телом, забираясь чуть ли не на закорки, то схватит обеими руками за ягодицы и дёргает их на себя, насаживая на свой член. Виктор всё терпел, пребывая в каком-то дурмане. Ради того, чтобы этот кайф из его скользкой, пульсирующей задницы не прекращался, ради того, чтобы взмыть уже под потолок от такой желаемой разрядки. Он сжал свой член, не двигая рукой по нему, потому что когда он двинет – его разорвёт, а ему хотелось ещё чуть-чуть, ещё этих волн, этих разрядов, этого давления – но яйца уже поджались под самое основание и оставалась ему всего пара секунд.
- Витенька, - услышал он перед вспышкой горячий шёпот. – Мой Витенька…
Его прострелило от задницы до лба, и из члена началось извержение лавы, сотрясая всё его тело. Витя взвыл, уткнувшись лицом в подушку, чувствуя, как пальцы Василькова на ягодицах расслабляются, и тот выскальзывает из его тела. Он подвигал бёдрами – никого. Свобода! Приподнял своё тело на дрожащих руках и обернулся назад. Артём завалился рядом с его ногами на простыню, скручиваясь аккуратным бубликом. Устал, касатик, притомился. Витя дополз до изверга и навис над ним, удерживаясь на руках.
- Васильков, ты веришь в жизнь после смерти? – глухо спросил он засыпающего ирода.
Тот обхватил его руку своими ручками и, заплющив глазки, начал посапывать. Витя покачал головой, завалился рядом с Артёмом, натянул на них двоих одеяло и провалился в сон. Хорошую бабу он себе вызвонил, ма-ла-дец!
***
Под утро Витя застал этого ненасытного зверя оседлавшим его сверху. Вид у Артёма был, как у испуганного кота, который сидел себе и вдруг на кухне ёбнули сковородки. Глаза как блюдца, волосы всклокочены, а руками он упирался Вите в живот.
- Ты чего? – спросил Витя и потёр глаза.
- Не шевелись, - выпалил тот, и Виктор так и замер с руками возле лица.
Он опустил глаза и понял, что Васильков голый, как, собственно, и он сам. Член сильно сжимало, и Витя никак не мог понять, что.
- Ты что… Ты что натворил-то?
Догадка озарила его сознание. Стало понятно и странное выражение лица, и напряжённая поза, и стрёмные тиски на члене.
- Ты когда успел-то? – в отчаянии воскликнул он. – Решил оторваться перед смертью, что ли?
Артём показал ему указательным пальцем «погоди» и пошевелил задницей. Витя глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь удержаться от того, чтобы не подкинуть бёдра вверх, в жаркую тесноту.
- Может, слезешь, пока не поздно? – спросил он, изо всех сил надеясь, что Васильков останется на нём.
Артём и секс плотно переплелись в Витином сознании, и он сам удивлялся, как естественно он себя чувствовал в постели с ним сегодня утром. Вот и думай, что за херня! И геем никогда не был, и парни никогда не нравились, а с Артёмом вдруг раз – и хорошо. И будто всю жизнь с ним кувыркались. Где метания? Где сомнения? Ничего не осталось. Только стрёмно, конечно, от того, что кто-то узнает. Но это больше походило на шухарные перекуры в школьном туалете в восьмом классе – ссыкотно, но правильно же, ну! Артём тем временем приподнял задницу и снова её опустил, прищурив один глаз от напряжения.
- Ты мазохист всё-таки, - выдохнул Виктор и заложил руки за голову.
Похоже, это было надолго. Василькову вообще как-то удавался тантрический секс. И откуда столько выносливости, спрашивается? Артём ещё раз качнулся, потом ещё и, затем, важно сдвинув брови, он начал раскачиваться уже по-взрослому. Когда эта узкая задница начала скользить по Витиному члену, уже стало не до разговоров. Он вытащил руки из-под головы и потянулся к белому телу. Слишком далеко, не полапать всласть. Витя подхватил сексоголика под бёдра и завалил на бок, подминая под себя, не выходя. Пару секунд они разбирались с насущными проблемами, типа, куда девать ноги и как скрутиться в пояснице – и дальше Витя начал уже с кайфом натягивать своего мучителя. Он свёл щиколотки Артёма вместе, делая из его ног довольно правильный ромб. Держа их одной рукой, второй взялся за его возбуждённый член и начал дрочить ему под ритм своих выпадов. Васильков нежно постанывал и закусывал губы, приподнимал голову, заглядывая на место основных событий и снова откидываясь на подушку.
- Тебе хорошо? – сдавленно спросил Витя, растворяясь в море блаженства.
- Ага… - простонал Артём и, откинув Витину руку от своего члена, начал сам себе дрочить.
По тому, как Артём начал сжиматься и выгибаться, Витя понял, что тот уже близко. Он ускорился, разглядывая, как его член входит в розовую дырочку под яйцами, и его мозги плавились от такого жаркого зрелища. Он видел, как его головка то показывалась, то утопала в блестящей впадине, как рука Артёма зачастила на его члене, быстро двигая шкурку. Разве может быть что-то жарче и эротичнее, чем этот чертёнок? Васильков сжался сильнее и кончил. Он бесстыже стонал, додрачивая последние капли. Виктор облизал губы, жадно оглядывая разморённого Артёма под собой и замычал, ускоряясь ещё сильнее.
- Я… в тебя… можно? – сипел он куда-то Василькову в левую грудь.
- Ага, на тебе презерватив, - согласился тот, оглаживая Витю по спине.
Витя успел только подумать «откуда?» и тут же кончил, дёргано хватая Артёма то за бёдра, то за руки, а в самом конце взял и укусил его в живот. Васильков визгливо заржал и начал отпихивать запыхавшегося Виктора.
- Я щекотки боюсь, уйди-и-и!
Тот поднялся и начал по-рачьи отползать. Посмотрел вниз – действительно, презерватив. Стащил, кинул на пол.
- Смотри не наступи, - предупредил он хохотуна, укладываясь рядом с ним.
- Да там где-то и мой лежит, - пижонски изрёк ёбарь-террорист и тут же по-хозяйски закинул на Виктора ногу.
Витя посмотрел на его довольную физию.
- Слышь, жеребец! Тебе мамка-то жопу не налимонит за то, что дома не ночевал?
Васильков пожал плечами, дескать, пустое.
- Да, скажу, был со своим любовником, - зевнул он и стряхнул с Витиного плеча невидимую пылинку.
- С кем? – переспросил тот, перестав дышать.
- А кто я для тебя? – вскинулся белобрысый горе-шантажист, вытаращивая свои зенки.
Витя потянул его к себе на грудь и ткнул пальцем в кончик вздернутого носа.
- Ты для меня гостелерадио, Васильков. Оно тоже говорит и показывает, и вечно на своей волне.
Артём махнул рукой на Виктора и, закатив глаза к потолку, начал размышлять вслух, о том, как у них теперь оно будет. Витя прикрыл глаза, с удивлением замечая, что под Тёмин голос очень хорошо засыпается.
Примечания:
Дорогие читатели, дабы снизить градус драматичности, признАюсь, что господина Василькова я частично списала с образа Короля Джулиана из мульфильма "Мадагаскар". Не судите строго дуралея)
Влажный тёплый воздух окутывает моё тело осязаемым облаком. В комнате нет ни одного прохладного предмета. Даже белые простыни приятно тёплые. Я обожаю этот климат. Тропики. Рай. Если прислушаться, можно уловить мерный шум прибоя. Закатное красное солнце тащит по потолку тени от разлапистых пальм за окном. Маленькие яркие птички возмущённо вскрикивают, гоняясь друг за другом сквозь зеленые ветки с крупными листьями. Деревянные стены, деревянный пол. На полу белые песчинки с дикого пляжа, который начинается сразу от крыльца бунгало. Чёрный блестящий жук деловито ползёт по дощатому полу, обходя крохотные кусочки коры, принесённые в дом на голых ногах. Слышу шаги на крыльце и поворачиваюсь к двери. Занавеска отодвигается, и я вижу то, что давно уже жду – мне привели мою оплату. Аккуратно ведя за изящную тонкую руку, Джо подталкивает мою оплату ко мне, сам оставаясь на пороге. Мальчик поднимает на меня свои миндалевидные глаза. О-о, какое точёное лицо. Раньше мне не приводили таких. С восторгом оглядываю его, предвкушая. Киваю Джо, и тот удаляется.
