Но больше всего мне запомнился на этой встрече парень лет двадцати. Пока шла беседа, он стоял в углу комнаты и молча за всем наблюдал – нахмурившись, исподлобья. Когда я подошел к нему и протянул премию, он довольно жестко сказал:
– Я не возьму. Мне есть на что жить. Я тоже читал не для денег. Только не подумайте, я никого здесь не осуждаю. Но лично для меня унизительно брать деньги за то, что я прочитал интересную книжку.
Когда пришло время расходиться, случилось то, чего даже я не ожидал. Дети стали просить меня расписаться на розданных им купюрах. Оказалось, чуть ли не все читали «Фрегат “Паллада”» не столько из-за денег, сколько из-за той необычайной игры, которая затеялась. Бесовское реалити-шоу со знаком плюс! Я уточнил, что купюра с моим автографом после моей смерти подорожает в два раза. Кто-то из детей пошутил весьма не по-детски:
– К сожалению, долго придется ждать!
Я сделал вид, что его шутка мне понравилась.
* * *
Почему я вспомнил эту историю с «Фрегатом “Паллада”», покидая Африку? Потому что со мной в путешествии были моя дочь и ее мама. Мой отец, уходя из жизни – его внучке тогда было всего годика два, – перекрестил ее, благословляя. Потом – говорить ему уже было трудно – посмотрел на меня внимательно, и я понял этот взгляд: «Не забудь ей прочитать то, что мы читали с тобой в детстве. Это ей когда-нибудь пригодится».
Последние годы мы с отцом много ссорились. Я не принимал его взглядов, потому что верил в наших демократов и в капитализм с человеческим лицом. Однажды он сказал мне: «Будешь воспитывать своих детей, тогда и поумнеешь!»
Мудрецы, живущие высоко в Тибетских горах, считают, что дети выбирают себе родителей, а не родители выбирают их. Детские души оттуда, сверху, как с некой смотровой космической площадки наблюдают за нами, и потом одна из них говорит: «Пойду-ка я вот к этим. Симпатичные, но очень глупые. Только воспитывая меня, у них есть шанс поумнеть!»
Я думаю, что, воспитывая меня, мой отец многое в жизни понял. Теперь пришла очередь умнеть мне. После его ухода я стал его послушным сыном. Мне тоже удалось для дочери собрать неплохую библиотеку. Когда она была маленькой, из этой библиотеки я читал ей вслух Гоголя, Конан Дойла, стихи Маяковского, Есенина... И конечно же Пушкина! Еще мы много с ней путешествовали. И не только по книгам. Для современных детей Вена, Париж, Израиль – как некая обязательная программа для фигуристов. Зато в произвольной программе мы побывали во Владивостоке, в Хабаровске, проехали на машине по Уссурийскому краю, были на Урале... В Магнитогорске я попросил показать нам самый большой в мире Магнитогорский металлургический комбинат, а в Челябинске – один из самых современных трубопрокатных цехов. Казалось бы, зачем девочке все это? Да чтобы слышать в жизни не две ноты, а семь! Чтобы перед ней когда-нибудь, пускай даже когда меня уже не будет, открылся многополярный мир ощущений, а не двуполярных удовольствий. А значит, чтобы в ее жизни тоже случилось как можно больше счастливых моментов!
Когда мы путешествовали по Африке, моя дочь уже была в подростковом возрасте, как те косули и поросята, на которых охотились гепарды. Излишних восторгов в путешествии не выражала. С тех пор как стала носить гордое звание «тинейджера», никогда в присутствии родителей не снимала кислое, как осень в Латвии, выражение лица. Оно прилипло к ней, как маска Панталоне к туристу на Венецианском фестивале. Я не сержусь на нее за это. Понимаю, что по понятиям ее возраста это не круто – восторгаться тем, что нравится родителям-лохам. Им надо сопротивляться, с ними надо бороться, как с элементами, чуть менее вредными, чем учителя. Поэтому в Африке даже жирафами она любовалась исподтишка, чтобы мы с мамой ни в коем случае не заметили ее детского восторга. Сделала вид, что не впечатлил ее и вулкан Килиманджаро. Но за завтраком из-под солнечных очков подглядывала за его вершиной, сверкающей в восходящем солнце. А когда видела зверей не в зоопарке, а на воле, настоящих, не зоопарковых, она снова ненадолго становилась тем ребенком, который млел от телевизионно-мультяшных зебр и слонов. Особенно жаль ей было поросят. Глядя на них, она напрочь забыла о своих циничных подростковых манерах и попросила меня уехать до того, как гепарды на них нападут.
Дочь с детства любила всех зверей без разбора. Словно, придя к нам из космоса, еще ведала, что звери добрее людей. Когда ей было десять лет, упросила дворника в детском лагере отдать ей котенка, которого он нес топить. Котенка, правда, потом подкинула мне. Он из трусливого, взъерошенного комочка превратился в самодовольного разжиревшего садового кота. До сих пор живет у меня во дворе. На калитке я написал: «Осторожно, злой кот». На самом деле спасенный оказался таким добряком, что боится пролетающих мимо него бабочек, от вида ворон бледнеет и прячется под кустами от стрекоз.
* * *
Мы уезжаем из саванны. Машем рукой ставшему родным Килиманджаро. В его седине уже появились первые пролысины. Судя по всему, ученые правы: снега скоро с его вершины сойдут. Мы все-таки успели на них полюбоваться! И вдруг дочь неожиданно даже для меня спрашивает: «Пап, а как ты думаешь, гепарды тех поросят все-таки съели?» Оказывается, последние ночи она даже плохо спала, переживая за поросят.
Спасибо тебе, старина Килиманджаро! Ты мне очень помог. Красивой тебе старости!
...ты переживаешь из-за того, что у тебя не получается сделать то, что ты планируешь, – не планируй!
...ты видишь людей, которые отдыхают, – смело к ним присоединяйся, не оставайся равнодушным и помоги. Если видишь людей, которые работают, – отойди и не мешай!
...тебе захотелось работать, не торопись – сядь, посиди, сделай несколько дыхательных упражнений, и это пройдет.
...тебе когда-нибудь захочется увидеть того единственного человека, который может прийти тебе на помощь в любую минуту, – подойди к зеркалу!
...человек очень хочет жить – медицина бессильна! А если он еще хочет хорошо жить, то бессильно даже законодательство!
...НАРОД БУДЕТ ПОСТОЯННО МЕНЯТЬ РЕЛИГИЮ И БОГОВ, ОН НЕ УСПЕЕТ ОБУСТРОИТЬСЯ.
У матери было два сына. Один из них любил копаться в песочнице, другой – в грязи...
Вопрос: кто из них стал журналистом?
Встречаются два манекена: один – счастливый, другой – несчастный.
Вопрос: кто из них работает в магазине «Одежда», а кто тестирует российские автомобили?
Я не понимаю, почему, если мужчина утверждает, что он Наполеон или Александр Македонский, его упекают в сумасшедший дом, а если настаивает на том, что он по природе – женщина, юристы начинают его защищать.
В России ввели новый праздник – День Верности. Я не понимаю: один день в году люди должны быть верными друг другу?
Осенне-зимний шизон.
Невросоюз.
Грудолюбивый мужик.
Одуренная личность.
Женщина приятной окружности.
Изба-чихальня.
Скрепка Страдивари.
Частолюбивая женщина.
Дед-Маразм и Придурочка.
Салон крысоты.
Зряплата.
Херург.
Не лезь не в свое тело.
Новоосел.
Предвыборная программка.
Попкорные глаза.
Могильная связь.
Нагло-русский словарь.
В женщине надо любить безуминку.
Рыбак рыбака ненавидит издалека .
Журналист Бодягин проснулся в своей зажиточной квартире от мысли, что больше не в силах видеть творящиеся вокруг безобразия. Всю свою журналистскую жизнь он посвятил борьбе с ними: разоблачал, критиковал, можно сказать – клеймил! А что толку?
Повсюду разгораются войны. Национализм стал успешным бизнесом. Армия безграмотна и бессильна. Народ – невежественный и безмолвный. Страна напоминает откупоренную бутылку с прокисшим содержимым: пена, пена, пена...
Вертикали власти разрушены. Указы расплываются по горизонтали, как в проруби. На один закон всегда найдется другой, его исключающий. Нефть кончается. Леса больны. Погода агонизирует. Земной шар уже не знает, в какую сторону ему вращаться от взбесившейся непогоды. В сентябре – снег с градом. Под Новый год – гроза и Дед Мороз под зонтиком.
В еде – нитраты. На участке клубнику съели грачи. Деньги дешевеют быстрее, чем их зарабатываешь.
В районе повысилась радиоактивность. Долго не могли понять, от чего. Оказалось, кто-то в доме напротив завез на балкон землю для цветов со своей дачи.
