— Вы и ваш… ребенок, — недоуменно пояснила разговорчивая служанка, искренне не понимая, шутит странная знакомая Владыки, или правда не замечает очевидного. — Оно очень хорошо помогает. Лорд Элронд давал его своей жене… когда она ждала близнецов и ей было тяжело, а теперь вот вам…
— Очень мило… с его стороны, — дрогнувшим голосом произнесла Морин, чувствуя невыносимую слабость в ногах.
— Что здесь… — ничего не понимающий спросонок Элронд — как он мог тут заснуть, только хуже стало, совсем голова тяжелая — с усилием потер глаза рукой, но вовремя подхватить Морин, не дав упасть на пол, все же успел. — Что ты ей сказала, Лаириэль?
Хотя он, кажется, и сам понял.
— Лорд Элронд, я…
— Ладно! — морщась из-за усилившейся от звонкого голоса чрезмерно болтливой служанки головной боли, Элронд махнул рукой. — Иди к себе.
Наверное, стоит сказать Лаириэль спасибо, одной проблемой меньше. Правда, самой незначительной. Как же он рад… что она все-таки жива, хотя он почти согласился оставить ее умереть там, в Мории.
Это «почти» будет глодать его, заставляя испытывать мучительное беспокойство, пока… Уйдет оно без следа, когда он поможет ей и отправится в Валинор, или что-то изменилось необратимо, ответа Элронд не знал. Он постоянно сидел рядом с ней, даже не сменив с дороги одежду, чтобы точно знать, что жизнь не покинула ее, словно это могло помочь забыть долгие колебания и промедление.
— Э… ты как? — Элронд неловко погладил Морин по щеке, чтобы она быстрее пришла в себя, чего он, возможно, не так уж и хотел — сил для неизбежного сложного разговора осталось огорчительно мало.
— Элронд? — Морин открыла глаза, не торопясь поднимать голову. Голос ее звучал все также слабо. — Это была шутка, скажи?
— Нет… это правда. У тебя будет ребенок, поздравляю, — неделикатно брякнул Элронд и криво улыбнулся, прикусывая губы. Смеяться, конечно, нехорошо с его стороны, и невежливо, наверное, он от долгого недосыпания и напряжения слегка утратил адекватность. — Через… полгода, наверное, или чуть больше. Я помогу тебе, не бойся.
— Элронд… мне нужно выпить, — неожиданно спокойно произнесла Морин, не обращая внимания на его изо всех сил сдерживаемый смех. Ужасно неловко вышло, и смеялся он больше над собой, чем над ней… но принять серьезный вид никак не получалось.
— Тебе нельзя. — Из-за не желающего уходить веселья разумный и полезный совет прозвучал как издевательство.
— МНЕ можно! — невозмутимо возразила Морин, подчеркнув первое слово. — Тем более, один раз. Элронд… пожалуйста, давай выпьем, или я просто умру.
Она, скорее всего, права, это именно то, что поможет… все должным образом обсудить.
— Да! — Элронд встал. — Лаириэль принесет тебе платье, и мы поговорим.
========== Часть 20 ==========
— Элронд! Как ты долго! А где… ну, ты же обещал!
От того, что противный эльф заставил себя ждать и не принес до дрожи желанного вина, глаза сами собой наполнились слезами. А от осознания, насколько это странно и глупо, постыдное желание разреветься только усиливалось.
— Тише… — Элронд поднял открытые ладони вверх в умиротворяющем жесте. Он просто опять ненадолго задремал… очень не вовремя. — Если я обещал, значит, все будет, не волнуйся. — Потирая глаза от все еще туманящего их недавнего сна, Владыка постарался выдавить мягкую улыбку. — Как ты…
И на всякий случай поспешил закрыть рот, вдруг его комплимент не дай Эру, примут за насмешку. Беременность делает человеческих женщин крайне обидчивыми и эмоциональными, эльфиек почти нет, если только чуть-чуть. А Морин к кому отнести… неизвестно, но от нее точно можно ожидать всего наихудшего.
Черное платье с глубоким вырезом было теперь каким-то… слишком облегающим. Лаириэль тщательно расчесала ставшие особенно густыми и блестящими черные волосы, видеть на них украшенную мелкими жемчужинами серебряную эльфийскую корону было странно… и почему-то приятно. Если необдуманно ляпнуть, что это положение ей идет, Морин может смертельно обидеться… на пару тысяч лет, или того хуже.
— Хорошо выглядишь, — осторожно продолжил Элронд, поймав ее вопросительный взгляд.
— Смеешься, Элронд, да? Издеваешься… — Морин еще более подозрительно взглянула на него из-под полуопущенных ресниц, обиженно надув искривлённые вниз по многовековой привычке губы, что все вместе смотрелось… он не будет говорить, как, она опять неправильно поймет.
Морин закусила губу и нервным жестом постаралась получше разгладить не желающее ровно сидеть на талии платье.
— Еще ничего не заметно, — ухмыльнулся Элронд. — Почти. Но ты все равно хорошо выглядишь…
— Элронд, ты… я убью тебя! — оставив напрасные попытки идеально расправить платье, Морин просто сложила руки ниже груди.
— У тебя не получится, пока не родишь. — Головная боль и усталость чудесным образом прошли. Когда он в последний раз так себя вел, вспомнить не удалось. Наверное, никогда. — А потом я уплыву в Валинор. Пойдем же, тебе надо поесть.
Она стала сильнее прихрамывать после этой… дыбы. Почему оно так и осталось с ней навсегда, глупое и давно бессмысленное наказание?
— Элронд… я прекрасно могу ходить сама, зачем…
Арагорн когда-то любил это делать, на руках ее носить, пока не узнал, кто она на самом деле. Но у него была причина, как оказалось. И потом он так испугался… запятнать об нее свои незыблемые идеалы света и добра. А Элронд что, заболел?
***
— Элронд… — чуть зажмурившись, Морин выпила половину кубка одним глотком, — я… я никогда даже не думала… о таком. И ничего об этом не знаю.
Губы, как она ни пыталась их прикусить, опять задрожали.
— Ну… ну ты что, — Владыка быстро пересел вплотную к ней, и обнял за плечи, гладя по волосам, — перестань, ничего страшного тут нет. Я даже…
Договаривать Элронд не стал, потому что «завидую тебе» прозвучало бы более чем странно — она точно опять решит, что он издевается. И это не то, чтобы именно так, трудно точнее сформулировать. Он слишком давно держал на руках маленьких детей и с удовольствием сделает это еще раз… прежде чем навсегда покинет этот мир.
— Что ты даже?
Рад за тебя… тьфу ты, опять не то. Совсем ничего сказать нельзя.
— Ты поешь еще, — ушел от ответа Элронд, заботливо придвигая ей тарелку. — Скажи, чего тебе хочется. Это ненадолго… потом ты придешь в себя, вернешь силы и со всем справишься. Принимать истинный облик и использовать магию ты не можешь, пока дитя не родится, но это скоро пройдет. Плакать не о чем. Ты уже решила, что сделаешь с миром… дотла его не сожжешь? Очень хочу тебя об этом попросить…
— Я не знаю, что делать с детьми… я их никогда не видела… кажется. И… — Проливать слезы ей хотелось по-прежнему, даже еще больше, раз теперь можно так удобно уткнуться лицом в плечо Элронда.
— Я тебе покажу, — Элронд протянул ей вновь до краев наполненный кубок.
— Правда? — Набежавшие слезы высохли, то ли от столь простого решения проблемы, то ли от разливающейся в груди теплоты и легкости в голове. — А мой ребенок будет человеком, или…
Зря она это сказала… или нет? Слова «мой ребенок» дошли до сознания еще не полностью и произнести их было так сложно, что предвосхитить нежелательный вопрос не получилось. Она могла создать драконов и еще много чего, и впредь сможет… дети в некотором смысле то же самое?
— А его отец — человек, да? — Элронд заглянул ей в глаза, как будто на самом деле прекрасно знал ответ. — Не могу сказать. Ни у кого из валар еще не рождались дети, и у майар тоже, кроме Мелиан. Ты будешь первой.
Элронд поспешил сделать глоток из кубка, чтобы спрятать чуть насмешливую улыбку.
— Это достижение? — пробормотала Морин, истерично хихикая. Как можно смеяться, когда все так… даже и не скажешь сразу, как именно, и на ее ресницах и атласной рубашке Элронда еще не высохли слезы?
— Да, можешь гордиться, ты их всех превзошла, — наконец позволил себе открыто улыбнуться Элронд и, быстро став серьезным, накрыл ее руку своей, пристально глядя в глаза: — Это жених моей дочери, да? Арагорн?
