— Он рассказал тебе? — Что-то темное, мутное и горькое залило душу, гася подаренное вином обманчивое тепло.
Зрачки Элронда расширились, заставив потемнеть светло-серые глаза.
— Нет, я догадывался… но надеялся, что это может быть неправдой. Ты должна ему рассказать…
— Нет! — Морин попыталась вырваться и вскочить на ноги. — Я не хочу… не буду говорить.
— Тише! Это твоё право, но… разве ты не хочешь, чтобы он нес ответственность за свои поступки? Нельзя так просто жить, ничего не зная… или не желая знать.
— Элронд, — Морин удивленно взглянула на него, забыв об Арагорне, — ты предлагаешь мне это? А как же твоя дочь, неужели ты хочешь разбить… ее счастье?
— Она хочет разделить с ним жизнь… возможно, тоже не желая что-то знать. Но это правда, и ты можешь сказать ее ему, даже если Арвен будет больно. Он приедет сюда, если я его попрошу…
— Нет, Элронд… я никогда ему не скажу! И ты не скажешь, обещай мне!
Морин резко встала, отбросив удерживающие ее руки. Вызывающая желание плакать, прижимаясь к Элронду, темная горечь боролась с разгорающимся огнем еще более черной и жгучей злости, осушившей ее почти до дна. Он ей заплатит за это, да… но не так. Когда Элронд уедет, ему об этом знать не обязательно… Огромные черные птицы, огнедышащие, с длинными шипастыми хвостами и чешуйчатыми крыльями… совсем не птицы, нет. Он будет хорошо гореть… этот ваш Гондор.
— Успокойся… не нервничай так, — Элронд усадил ее обратно, притянув за талию. И, не убирая ладонь с ее живота — непривычное прикосновение странным образом успокаивало — вылил вполовину наполненный кубок содержимое маленького флакона: — Выпей, это не гадкий мирувор, не бойся.
Морин, шмыгнув носом, послушно выпила неизвестное лекарство, совсем не изменившее вкус вина. Непонятно откуда взявшееся, наверное, померещившееся — у него не было никаких причин волноваться за нее — беспокойство в светло-серых глазах отбило желание мысленно рисовать кровавые картины… точнее, огненные. Она потом этим займется, может быть.
— Я никому ничего не скажу, конечно. Об этом и просить не надо, не то, что так кричать. Но ты разве не хочешь… чтобы он был с тобой?
— Арагорн отказался от меня. Сказал, что желает мне счастья… где-нибудь подальше. — Ей почему-то не было больно, только чуть-чуть неприятно. — Я не забываю такое.
— Так и сказал? — Элронд чуть крепче сжал ее руку, на миг уткнувшись носом в затылок. Наверное, ему не хватило рожденных уже больше двух тысяч лет назад троих детей, и нерастраченные чувства заставляли машинально поглаживать ее живот… Неважно, главное, это очень успокаивает. — Надо думать, прежде чем что-то сказать, особенно необратимое. Может, он все-таки просто не подумал, и ты…
То, что ей захочется все кому-то рассказать, тем более, Элронду, до сих пор казалось абсолютно невозможным, но сейчас, в легком полусне от очередного гадкого эльфийского снадобья и дурманящих прикосновений, это стало так просто и необходимо. Слова почти не достигали сознания, не вызывая никаких способных разрушить очарование эмоций, словно она говорила не о себе.
— Да, он сделал выбор, отказавшись от тебя. Не смог увидеть тебя иначе… не зачеркнув все, чем жил. Я не могу… — после долгого молчания произнес Элронд, по прежнему куда-то ей в затылок. «Осудить его» он решил не говорить, но пропущенные слова напрашивались сами собой. — Ты уверена, что не хочешь сказать ему… о ребенке? Я последний раз спрашиваю, не буду больше тебя мучить. Но передумать ты можешь всегда. Это могло бы изменить… ваши отношения.
— Мне не везет с отношениями, Элронд, — криво усмехнулась Морин. Ей просто хотелось спать, может быть, даже прямо здесь. — Наверное, это не мое.
***
— Осторожно, любимая!
Арагорн поддержал под уздцы вставшую на дыбы лошадь жены, без всякой радости вглядываясь в виднеющиеся вдали резные белые крыши беседок, утопающие в чуть тронутой осенней желтизной зелени. На горных тропах надо быть осторожнее, Арвен отвлеклась, предвкушая встречу с отцом.
Поехать в Раздол было не лучшей идеей, король и королева не должны надолго покидать Минас-Тирит, но времена, хвала Эру, настали спокойные, несмотря на появившиеся смутные слухи о Мордоре. Кто может стать его новым повелителем, Арагорн думать не хотел… это всего лишь досужие выдумки, люди не могут не щекотать себе нервы страшными сказками.
И Арвен давно просила съездить проведать ее отца — Элронд так и не приехал на их свадьбу, и поздравил крайне сухо. Арагорн отлично понимал, почему… но объяснить это Арвен не представлялось возможным. Он всеми силами отговаривал ее от слишком дальней и утомительной поездки, но в конце концов пришлось уступить.
Элронд сам уже запутался… в своих суждениях и так и не сумел сделать выбор, отбросив мучительные сомнения. Лишь свободный от зла и тьмы Благословенный Запад, Валинор, сможет наконец успокоить его душу. Но Арвен не согласилась просто мысленно проститься с отцом, пожелав ему легкого пути, ее тревожили дошедшие бредовые слухи… о происходящих в Раздоле странных и нехороших вещах. Всего лишь глупости, но… вот они уже и добрались.
Ворота родного дома гостеприимно распахнулись перед Арвен и до недавних пор бывшим здесь приемным сыном Арагорном. Может, и правда стоило… в последний раз повидать волшебный край садов и водопадов. Со скорым отъездом Элронда знакомое с детства очарование навсегда покинет его, и все станет совсем по другому.
— Лорд Элронд в саду с… госпожой и… — с трудом подобрала последнее слово Лаириэль, указывая рукой на увитую плющом беседку рядом с полукруглым мостом через ручей. Там он когда-то расстался с Арвен, отпустив ее в Благословенные Земли, но она все равно выбрала его и смертную жизнь. Был ли у него другой выбор… после такой величайшей жертвы?
— С… с кем? — недоуменно переспросила Арвен, нахмурившись. Радость без следа сошла с ее лица. Услышанное однажды, что Элронд предал память мамы и живет с женщиной, не эльфийкой и не человеком, показалось ей оскорбительной и нелепой выдумкой. Но нарастающее беспокойство, заставившее ее приехать сюда, стало гораздо сильнее.
— Мы сейчас увидим… — Арагорн окончательно осознал, что не рад вернуться в уже не родной дом и встречи с Элрондом не хочет.
— Папа… — потрясенно прошептала Арвен, судорожно хватаясь за его руку. — Не может быть… как он мог!
Арагорн и сам чуть не налетел на розовый куст, потому что совершенно не смотрел, куда идет, приоткрыв рот от изумления.
Элронд действительно был в увитой цветущим плющом и диким виноградом беседке, и увлеченно играл с завернутым в белое кружевное покрывало младенцем, поднимая его к потолку на вытянутых руках. Вплотную к нему, непринужденно касаясь плеча, стояла девушка… молодая женщина, в черном шелковом платье. На этот раз вполне целомудренного покроя, но скрытая под шнуровкой корсажа грудь стала еще более восхитительной. В уложенных в аккуратную прическу черных волосах переливалась мелкими прозрачными камешками эльфийская корона, частично закрывая лоб вязью переплетенных серебряных лепестков. Из-за этого он не сразу узнал ее… Морин, насколько он ее знает, ни за что не надела бы такое. Но это… это была она. Невозможно…
Морин вдруг обернулась и в упор взглянула на них, ее глаза вспыхнули пронзительно-ярким синим огнем, перестав быть человеческими.
========== Часть 21 ==========
— Нет, Морин… — Элронд, как всегда мягко и чуть иронично улыбаясь, остановил ее поднятую руку. — Не злоупотребляй этим, я тебе уже говорил. Его нужно просто покормить, а потом пойдем погуляем.
— Тогда помоги мне… он опять будет плакать! — Морин досадливо поморщилась, развязывая шнуровку на груди. Не то, чтобы ей совсем не нравилось кормить сына… что-то такое, согревающее сердце, что она не могла высказать, в этом действительно было. Но без Элронда она будет чаще пользоваться не одобряемыми им методами.
Этот момент неизбежно настанет, уже скоро… Но не сегодня, и не завтра. Завтра они… она уже не помнит, Элронд говорил. Не важно, ей все равно, главное, завтра что-то еще будет. Морин уже давно могла и была готова оставить Раздол, не вынуждая Элронда более откладывать отъезд в Валинор, но медлила, желая продлить навсегда уходящие мгновения.
