— Да, вас. Вы, допустим, падаете.
— И что же дальше? — заинтересовался я.
— А дальше это вы уж нам сами покажите, то если сыграйте. И так, чтобы мы поверили. Убедите меня, что я вас действительно толкнул.
«Такого убедишь!» — подумал я. И упал на пол.
Лежал до тех пор, пока кто-то из членов комиссии не заметил:
— Может, ему плохо?
«Ну, — думаю, — одного убедил».
Начал тихо стонать. Потом заохал громче. А затем перешел на крик. О помощи.
В дверях появились головы испуганных абитуриентов.
— Доктора! «Скорую помощь»! — требовал я.
Через считанные минуты надо мной склонились двое в белых халатах.
— Что с ним? — спросила врач, открывая бутылочку с нашатырем.
— Вот этот с ног сбил, — прохрипел я, указывая на председателя приемной комиссии.
— И не стыдно людей калечить! — вздохнула врач.
— Под суд его! — потребовал я и изо всех сил загорланил в открытое окно: — Милиция!
Пока милиционер подробно записывал фамилию, домашний адрес и должность председателя приемной комиссии, я покорно позволил положить себя на носилки.
«Убедил или не убедил?» — думал я, плывя по институтскому коридору.
— Оставьте его! — догнал нас член приемной комиссии.
— Неужели убедил? — радостно соскочил я с носилок.
— Это я убедил всех, что у вас талант, — сказал член приемной комиссии. — Так артистически падать и стонать! Да вы какого угодно футбольного судью обведете вокруг пальца. Только и будет штрафные назначать в ворота соперника. Так что с завтрашнего дня — на тренировку. Я вас записываю в институтскую футбольную команду.
И он скрылся за дверью с табличкой «Зав. спорт-кафедрой».
Собрав нас, председатель месткома рассказал о письме дружинника. Кто-то из нашего отдела, повстречав ночью известного штангиста, учинил с ним драку. Кто именно, дружинник не знает, так как драчун вырвался из его рук и убежал. Но то, что это был наш сотрудник, он уверен.
— Придется кому-то сегодня влепить выговор, — сказал председатель, обведя всех суровым взглядом. — Так кто же это дебоширил ночью в районе Строительной улицы?
Все посмотрели на меня.
— Вы что, друзья? — смутился я. — Неужели меня подозреваете?
Все молчали.
— Верно, мой брат живет на Строительной, в тот день как раз справлял новоселье. И я действительно ночью возвращался домой. Но, поверьте, никакого штангиста я не встречал.
— Все ясно, — вздохнул облегченно председатель. — А может, ты просто выпил лишнего на радостях и не помнишь?
— Да нет же, клянусь! — заверил я.
— Клятвы тут неуместны, — сказал председатель. — Я тоже как-то выпил больше, чем надо, и потом, говорят, такое выделывал! А сам ничего не помнил.
— Но я отлично все помню. Вышел из дому и через несколько метров встретил такси…
— А может, ты штангиста за такси принял и пытался остановить? — пошутил кто-то.
— Вполне возможно, — улыбнулся председатель.
— Да поверьте же наконец, — сказал я, — в тот вечер я был совершенно трезвый…
Дружный хохот не дал мне окончить фразу.
— Ну и насмешил! — вытер слезы председатель. — Пойти на новоселье к брату и выйти оттуда трезвым? Что может быть смешнее?
Я оглядел присутствующих; ни у кого не было сомнений, что именно я был участником злосчастной драки.
— Посмотрите на меня, на мою фигуру, на мои мускулы! Разве я способен побить спортсмена, да еще штангиста?
— У меня есть знакомый, — отозвался с места уче-ник чертежника, — совсем хилый, но восемь порций второго может запросто съесть.
— Сознавайся, а то хуже будет! — грозно сказал председатель.
Что мне оставалось делать?
— Было, — говорю. — Дрался. Больше не буду.
— Э, так нельзя, — постучал по столу ладонью председатель. — Ты давай подробности. Почему подрался? Кто первым начал? Не для того же мы собрались, чтобы только факт констатировать.
— Какие подробности? — смущенно сказал я. — Ну, иду я после новоселья. Гляжу, по тротуару какой-то бугор движется. Я попросил его сойти с тротуара. Он ни с места. Тогда я ему так врезал, что он на другую сторону улицы перелетел!
— Какой силач! — выкрикнул женский голос.
— Вот это удар! — отметил чей-то бас.
— Неужели перелетел с одного удара? — осторожно переспросил председатель.
— Буду я еще на него два удара тратить, — небрежно сказал я.
— Позвольте! — возмущенно поднялся вдруг наш электрик. — К чужой славе хочешь примазаться? Не выйдет!
Все посмотрели на него. Электрик никогда не выступал на собраниях.
— Пишите выговор мне, — сказал он. И гордо добавил: — Это я ударил прославленного штангиста…
Вероятно, у судьи испортился секундомер: третий раунд казался бесконечным. Я обессиленно висел на своем сопернике, недоумевая, почему не прекращают бой. Ведь преимущество соперника бесспорно.
Еще до схватки я твердо знал, что проиграю. Противник был явно сильнее меня, техничнее и опытнее.
Так и получилось. В первом раунде я дважды побывал в нокдауне, во втором — трижды. А в третьем даже не помню сколько.
Наконец спасительный гонг. Соперник пожимает мне руку и, обняв за плечи, заботливо и бережно отводит в мой угол.
Когда, понурив голову, я выходил из раздевалки, ко мне подбежал начальник смены.
— Не огорчайся, Коля, — похлопал он меня по плечу. — Мы всей сменой будем протестовать против решения судьи. Подумать только, этому несчастному хлюпику присудили победу! Да он от ветра шатается! Ему просто подсуживали!..
— К сожалению…
— Не к сожалению, а к счастью! Да, к счастью, все мы были в зале и всё видели! Разве это судьи?..
Через несколько дней, когда я утром пришел на завод, меня окружили товарищи.
— Добились! — радостно сообщили они. — Наш протест приняли! На этой неделе снова встретитесь. Ты ему покажешь кузькину мать! Пусть знает наших!
Соперник, как и в прошлый раз, едва прозвучал гонг, сразу же бросился в атаку. И все же мне удалось продержаться до середины второго раунда. На большее сил не хватало, и вскоре судья прекратил бой из-за явного преимущества соперника.
А трибуны свистели, топали ногами, скандировали:
— Судью на мыло!
— Да, такого нахальства мы еще не видели! — говорили товарищи по цеху, укладывая меня в постель. — Завтра же соберем ребят и такое напишем! Будут знать, как подсуживать! Это же надо — ни с того ни с сего прекращают бой! Да ведь ты его обязательно нокаутировал бы в третьем раунде…
Через неделю, когда врач позволил мне слегка приподниматься в постели, меня посетила делегация из цеха.
— Представляешь, они не хотели принимать наш протест. Пришлось поднять на ноги всех наших лучших производственников. В общем, порядок! В пятницу встретишься с этим плюгавым боксеришкой. Дай ему с ходу, чтоб не встал!..
Во Дворец спорта я ехал на такси. Друзья помогли одолеть лестницу и вскарабкаться на ринг.
Судя по тому, с каким рвением мой соперник начал бой, я понял: произойдет неизбежное.
Мои опасения оправдались — через пять секунд я лежал в глубоком нокауте.
В тот же вечер ко мне домой пришла делегация завода.
— Ты даже не представляешь, — сказал председатель месткома, — как трудно было добиться справедливости. Пришлось подключить дирекцию и шефов. И еще кое-кого. Словом, ликуй! Наш протест все-таки удовлетворили. В понедельник выходишь на ринг. Мы уверены, ты нокаутируешь этого выскочку в нервом раунде!
К рингу меня доставили на носилках. Могучие руки друзей перебросили мое непослушное тело через канаты. Шатаясь, я ждал удара гонга.
Но гонг не прозвучал. К рингу подошел тренер соперника и выбросил полотенце.
— За своего воспитанника я не ручаюсь, — сказал он, грозно поглядев в мою сторону.
Представляете? Мой противник выбросил белый флаг капитуляции! Нервы у бедняги не выдержали!
С ринга меня тоже несли. На руках.
— Я ведь говорил, — чуть ли не прыгал от радости начальник смены, — что наша возьмет! И взяла!..
Теперь ни для кого не секрет, что залог долголетия — физкультура.
«Бегайте трусцой, и старость вас не коснется!» слышатся бодрые призывы.
«Отжимайтесь от пола сто раз в день, и вы со временем почувствуете необыкновенный прилив бодрости!» — звучат обещания.
«Стойте на голове утром и вечером, и вы забудете про болезни!» — гарантируют сторонники системы йогов.
«Приседайте! Двести приседаний — и утомления как не бывало!» — требуют знатоки.
«Доставайте пяткой затылок. Сперва левой, потом правой! Гибкость — сестра молодости!» — утверждают специалисты.
