И как метнёт и как пальнёт!
И в самый раз, никак не мимо,
Четыре ворога — под лёд.
А вот корзина невредима.
И в полк явился наш герой,
Измокший весь, отнюдь не франтом.
Зато с закуской мировой,
Зато с богатым провиантом!
Уха на славу удалась!
Второе — жареный карась,
Шипел, как блин на сковородке,
С хрустящей корочкой такой.
И свежий хлеб и стопка водки.
Для обстановки боевой
Вполне был подходящий вечер.
Ну, тут и песня и рассказ
Про бой, про сабельные сечи,
Про неожиданные встречи.
Теперь у каждого из нас,
Кто испытал стальную вьюгу
И кто изведал, что почём,
Порассказать подчас друг другу
Уж как-никак, а есть о чём.
Бор. Палийчук
Все бойцы как будто по-одинаковому убивают не
мецких оккупантов. С одинаковой яростью. А вы
слушаешь их — и убедишься, что существует разни
ца: каждый бьёт врага по-своему, согласно старой
своей, довоенной профессии. Например.
Бывший кузнец, гнувший до войны подковы, теперь
грохнет в траншейном бою прикладом по голове
фрица и проговорит: «Есть! Ещё одного загнул!»
Бывший парикмахер обязательно жене своей на¬
пишет: «Дорогая моя! Вчера мы опять в разведке
здорово намылили шею фашистам и так их отбри¬
ли, что обошлось даже без горячего компресса».
Бывший фотограф, незаметно подползая к враже¬
скому часовому, непременно шепнёт товарищам:
«Спокойно, снимаю!»
Бывший портной, сбивая очередью из ручного пу¬
лемёта «мессершмитт», конечно, воскликнет: «Плот¬
ная строчка! Разъехался по всем швам!»
Бывший рыбак, прострелив голову немецкому сол¬
дату, усмехнётся: «Клюнул, гад!»
Бывший работник московского метро, выследив и
сняв меткой пулей немецкую «кукушку», скажет пэ
старой привычке: «Готов!»
Бывший учитель, командир орудия, скомандует:
«Шрапнелью ещё разок! Повторение—мать учения».
Бывший доктор, а ныне военврач, встретив воз¬
вращающихся с добычей разведчиков, не удержится,
чтоб не поздравить их: «Операция прошла удачно.
«Язык» у вас сегодня превосходный».
Бывший бухгалтер, бросив гранату в немецкую
землянку, с удовлетворением отметит: «Разнёс по
всем статьям! Баланс подведён полностью!»
И так далее... В общем бьют, как говорится, с
полным знанием своего дела!
М. Яблунин,красноармеец
Мы жили богато,
Нужды мы не знали,
А немцы-подлюги,
Как воры, напали.
Так бейте подлюгу,
Да без передышки,
Чтоб не было немцам
Ни дна, ни покрышки!
Как снайпер Жалепко,
Их пулею взгрейте,
Коль сотый на мушке.,
Так сотого бейте.
Л если, по счастью,
Окажется двести,
Почёт вам и слава
И орден по чести.
Так будьте здоровы.
Воюйте на славу
За родину нашу,
Поля и дубравы.
За милую жёнку,
За отчую хату
Воздайте по счёту
Подлюгам заклятым.
Чтоб снайперской пулей
Трёхсотый давился,
Землёю могильной
Последний накрылся!
Иван Точка
На днях ворвались мы в немецкую траншею. Иду
я, значит, вдоль этой траншеи и вижу: немец в испу¬
ге мечется.
Рост у меня, к вашему сведению, ниже среднего.
Что же касается немца, то был он настоящая дуби¬
на. Я и подумал:
«Чтобы одному взять живьём такого дылду, нуж¬
но попугать его маленько».
Согласно этому намеченному плану, даю автомат¬
ную очередь немцу над головой. И что же бы вы
думали? Немец бухнулся на землю, дрыгнул ногами
и срочно умер. Настоящая блицсмерть.
Засмеялся я и говорю товарищам:
— Я его убил, я и воскресить должен. Нам, со-’
гласно боевой задаче, «язык» нужен, а не покойник.
И применил я тут хотя и простой, но строго науч¬
ный способ. Сначала я поднял эрзацпокойнику го¬
лову. А затем, придав этой голове нужный боевой
порядок, влепил немцу подзатыльник.
Воскрешение произошло немедленно. Немец охнул,
чихнул и вскочил на ноги. В таком виде и доставили
мы его в штаб.
А. Крупов,младший сержант
Скоро год я на войне,
Нет известий о жене.
Вдруг — письмо! Как весел я!
Как мне не хвалиться!
Сын родился у меня —
Счастью нет границы!
Но пришло письмо
второе,
И лишился я покоя.
«Жду ребёнка...»
Ой-ой-ой!
Это что ж, второго?!
Но откуда же второй?
Не пойму ни слова!
А от третьего письма
Застелила разум тьма.
«Только что пришла с вокзала...»
Ты кого же провожала?
«Жизнь без милого тошна...»
Этот «милый»
Кто же?
Значит,
«Всё равно,
Война»,
Ты решила тоже?
Всё же, полон мрачных мыслей,
Письма взял и сверил числа.
Эх, мне всё понятно!!!
Почта письма получала,
Почта письма задержала,
Почта письма присылала
В порядке обратном:
Все июльские — сначала,
А январские — потом,
Прошлогодние прислала
Лишь сегодня вечерком.
Не меня ли в ноябре
Жёнка провожала?
Что писала в январе?
Сына ожидала.
Сын — в июле! Я сполна
Понял, братцы, вот что:.
Виновата не жена,
Виновата почта!
Б. Котляров
Цело было в восемнадцатом году,
Побежали из России господа.
Господин один попал тогда в беду.
Удирая, говорил он всем тогда:.
— Не толкайтесь,
Дайте сесть,
Не пихайтесь,
Знайте честь!
Я ж не просто так явление,
Я не мразь,
У меня ведь есть имение,
Я ведь князь.
У меня есть имя-отчество,
Титул есть,
Но теперь ведь и высочество
Хочет есть!
Много лет прошло в парижском кабаке.
Князь тарелки мыл,
Прислуживал, варил.
Был всегда его
желудок
налегке,
Иногда князь возмущённо говорил:
— Не толкайтесь
Невзначай.
Не стесняйтесь
Дать на чай.
Я ж не просто так явление,
Я не мразь,
У меня ведь есть имение,
Я ведь князь.
У меня есть имя-отчество,
Титул есть,
Но теперь ведь и высочество
Хочет есть.
А когда война с Россией началась,
Он в Париже адвокатов осаждал:
Дескать, я теперь опять как будто князь,
Столько лет, мол, не напрасно ожидал.
Подтвердите
Сей момент,
Подпишите
Документ.
Я ж не просто так явление,
Я не мразь,
У меня ведь есть имение,
Я ведь князь.
У меня есть имя-отчество,
Титул есть,
Но теперь ведь и высочество
Хочет есть.
Он у немцев был в обозе холуем,
Был мальчишкой, был прислугой, денщиком,
Но мечтал он о величии своём,
О поместье, о деревне за леском.
Размечтавшись,
Водку пил,
А надравшись,
Говорил:
— Я ж не просто так явление,
Я не мразь,
У меня ведь есть имение,
Я ведь князь.
У меня есть имя-отчество,
Т итул есть,
Но теперь ведь и высочество
Хочет есть.
На Смоленщину приехал бывший князь.
Скоро вот они, родимые места,
Только вдруг он сковырнулся мордой в грязь
У сухого придорожного куста.
