— Ну, не знаю. Я не боюсь ни тех, ни других, но вот эти чертовы ветки… На меня просто жуть находит, когда я их вижу. Фу, бр-р-р, — передернула она плечами.
— Ладно, признаю, ваш страх тоже имеет место быть, — сдалась я. – То есть на Новый год вы не ставите елку?
— Никогда. Более того, Новый год для меня тяжелый период – эти елки повсюду, — покачала она головой. – И… раз уж мы оказались тут… Может, перейдем на «ты»?
— С удовольствием, — кивнула я.
— Хорошо.
Некоторое время мы неловко молчали. Потом я решила, что должна это сказать:
— Извини меня… За то, как я вела себя в клинике. Наверное, это действие обезболивающего… Я была немного не в себе, — слегка слукавила я.
— Принимается. И ты извини, что сразу не сказала, кто я.
— Принимается, — тоже кивнула я. – А… почему ты не сказала? – задала я вопрос, который меня очень волновал, но я сама не понимала, почему.
— Ну, сначала я подумала, что ты меня узнаешь, — призналась Кира. – А потом, когда поняла, что будь я даже без маски, вряд ли бы ты сообразила, настолько ты была напугана.
— Это правда, — согласилась я.
— Лена сказала, что у нее на руке даже синяк потом вылез, — рассмеялась девушка. – Так сильно ты сжимала ее ладонь.
— Боже, мне так стыдно, — закрыла я лицо руками. – А еще более стыдно, что я так быстро вылетела оттуда, что… — я покачала головой. – Я буквально кинула ей деньги за прием и убежала. А эспандер, что она мне дала, так и остался у меня. И, признаться честно, я нисколько не жалею. Он такой классный.
Кира снова рассмеялась и уперлась затылком в стену лифта.
— Не переживай, у нее их целая коллекция, так что… Одним больше, одним меньше, — пренебрежительно махнула она рукой.
— Ну и ладно, — кивнула я.
После того как мы снова немного помолчали, Кира подала голос:
— Могу я задать вопрос?
— Валяй, — махнула я рукой. – Мы заперты в крошечной коробке, кто знает, сколько нам осталось, — протянула я. – Может, скоро мне придется тебя убить, чтобы не умереть с голоду…
— О, Боже, твоя фантазия бесподобна, — рассмеялась она, а я поняла, что мне очень нравится ее смех.
— Хотя… — я сделала вид, что задумалась. – У тебя есть еще немного времени – у меня в пакете контейнер с оливье и бутылка шампанского. Сначала, думаю, практичнее употребить их.
— О, у тебя в пакете оливье? – глаза Киры загорелись. – Правда?
— Ну да, мы договорились, что каждый что-то приносит на стол, — кивнула я. – Мне достался оливье. Хотя теперь, кажется, они останутся без традиционной закуски. К бою курантов я уже не успею, — пробормотала я, взглянув на часы на своей руке. Было уже без пятнадцати одиннадцать.
— Я обожаю оливье. Я могу съесть целый таз, — призналась Кира. – И говоря «таз» я не имею в виду большую тарелку, я буквально говорю про таз.
— Серьезно? – подняла я бровь. – Хочешь?
— А… можно? – ее глаза стали похожи на глаза маленького ребенка, который вот-вот получит свой подарок.
— Конечно, — великодушно согласилась я. – Держи. Только вилки нет, извини.
Я достала из пакета контейнер и протянула его Кире.
— Ничего, что я… Ну, руками? – спросила она, открыв крышку. – Я их мыла перед тем, как выйти из дома.
— Да пожалуйста, — снова махнула я рукой. – Если мне придется тебя есть, не думаю, что я буду смотреть, насколько чистые твои руки, — улыбнулась я.
— В таком случае, ты должна быть рада, что я решила подкрепиться, — ухмыльнулась девушка и залезла рукой в салат. – Боже, как вкусно! Я не ела оливье вкуснее, я клянусь! – горячо воскликнула Кира.
— Это тебе кажется, — усмехнулась я. – Мы заперты в ловушке, у тебя нет выбора. Может, ты вообще питаешься в последний раз. Думаю, стоит делать засечки на стене, чтобы понимать, сколько дней мы здесь провели. Жаль, что нет окон, мы могли бы по солнечному свету отслеживать сутки…
Кира выпучила глаза, кашлянула, и, сглотнув, рассмеялась.
— Я чуть не подавилась! – сквозь смех проговорила она. – Я обожаю твое «состояние козы»! Это так весело!
— Ага, — хмуро ответила я. – Так что за вопрос ты хотела задать?
— Ах, да, — Кира отставила контейнер и взяла свою куртку.
— Уходишь? – подняла я бровь.
— Нет, — усмехнулась она. – Я бы не оставила тебя здесь одну.
— Приятно это знать, — пробормотала я, наблюдая, как она роется в карманах.
Девушка вытащила маленькую пачку влажных салфеток.
— О, а лома там нет? Мы могли бы открыть двери… — спросила я, глядя, как она вытирает руки.
— Извини, лома нет, — улыбнулась Кира.
— Жаль.
— Ага. Так вот, вопрос…
— Ага, — повторила я за ней и посмотрела в глаза девушке, которая, к моему глубочайшему сожалению, нравилась мне все больше.
— М-м-м… — она вытерла руки, а потом губы. И я замерла, глядя на них. Они были такие… чувственные. И наверняка мягкие. Поняв, что мыслями я ухожу не в ту сторону, я встряхнула головой. – У меня вопрос. Да. Ты… Правда, что ты рассталась с Машей из-за… ее… кхм… половых губ? – Кира слегка покраснела, но, тем не менее, посмотрела на меня.
Я сидела с открытым ртом. ЧТО?!
— Что?! – воскликнула я. – Это она тебе сказала?
— Ну… да…
То есть мало того, что она буквально вцепилась в Киру, так еще и всякую чушь про меня понарассказывала?!
— Охренеть! – возмущенно воскликнула я. – Просто охренеть!
— Извини, — тут же выпрямилась Кира. – Не нужно было… Это не мое дело, в конце концов.
— Да нет уж! – продолжала орать я. – А она тебе не сказала, как наплела мне, что пойдет с мамой по магазинам, а сама трахалась с каким-то мужиком в примерочной?! И что я ее за этим занятием застала?! – возмущалась я.
— Эм… Нет. Об этом она не упоминала, — смущенно пробормотала Кира. – В примерочной? Правда? А как ты… Ты что, следила за ней?
— Я похожа на маньячку?! Или на детектива? – скорчила я гримасу. – Я по «счастливой» случайности оказалась в этом же магазине и узнала ее по голосу!
— О, что, правда? – удивилась Кира. – Не думала, что такое возможно… Я имею в виду…
— О, поверь мне, этот вопль голодной чайки сложно с чем-то спутать, — фыркнула я. – Хотя ты, наверняка, уже в курсе, — не удержалась я от комментария.
— Я? – еще больше удивилась Кира. – С чего бы мне быть в курсе?
— Ой, не говори, что ты не поехала к ней в тот день, когда она висла на твоей шее, — махнула я рукой и подняла голову, уставившись в потолок.
— Эм-м-м… Вообще-то, — прокашлявшись, заговорила Кира, спустя несколько мгновений тишины, — я к ней даже не заходила.
— О, значит, все же проводила, — усмехнулась я, пытаясь скрыть разочарование.
— Я ее отвезла, — кивнула девушка. – Но только потому, что она была… абсолютно не в себе. В такси она садиться отказалась, поэтому… Пришлось ее отвезти. Я довела ее до подъезда и поехала обратно.
— А что ж ты не зашла? Неужели она не пригласила? – проворчала я.
— Пригласила, — усмехнулась Кира. – Но я отказалась.
— А чего? Не в твоем вкусе? – снова фыркнула я.
— Я не сплю с пьяными девушками после трех минут знакомства, — улыбнулась она.
— Похвально, возьми печеньку, — пробурчала я, но… внутренне ликовала. Она не спала с этой шалавой!
— А что, печеньки тоже есть? – Кира вытянула шею, словно пытаясь разглядеть, что лежит в пакете.
— Нет, — не сдержавшись, улыбнулась я. – Ты такая обжора!
— Это правда, — согласилась Кира. – И слава Богу, что у меня такой метаболизм, иначе я бы уже была, как крейсер, — проговорила девушка и снова залезла в салат.
Мы какое-то время болтали о всякой ерунде, типа о метаболизме, диетах, о том, кто сколько весил в свои «лучшие» и «худшие» времена, и я узнала, что Кира всегда была худой, как палка. Я же поделилась, что до второго курса я была похожа на пончик. А потом, отчаянно и безответно влюбившись, потеряла весь лишний вес. И, к счастью, обратно он уже не возвращался.
Также я узнала, что Кира купила эту квартиру у моих прежних соседей в ипотеку, что она на самом деле не отшельник, а просто все ее неженатые и незамужние друзья уехали на горнолыжный курорт, а сама она работает с третьего числа, и поэтому поехать не смогла.
